– Спрячь, спрячь! – встревожено крикнул Умар. – Нас никто не трогает только потому, что мы невинные богословы.

Франческо оглянулся по сторонам и спрятал меч в складках одежды, прижав к себе щит. Позже он вспоминал испуг, отразившийся в ту минуту на лице Умара. Подтрунивая над стоим товарищем , Франческо таращил глаза и, изображая суфия, повторял: «Спрячь, спрячь!» чем вызывал бурю эмоций у всегда сдержанного друга.

Прибыв в Дамаск, каждый занялся своим делом. Умар был занят своей супругой, которая была на сносях, а его гость, меж тем постигал божественные науки. Вечерами, суфия навещали ученики из соседних городов. В бурных обсуждениях Франческо по крупицам собирал знания о Личности, проявляющей свою природу в сущности. Согретый добротой и гостеприимством Умара, он осознал, что именно благодаря своему благородному намерению, он, тамплиер Латерано, сможет вернуть на родину мощи прадеда для захоронения.

Шел второй месяц. Не желая злоупотреблять гостеприимством, Франческо сообщил Умару о том, что намерен покинуть Сирию и отправиться в Италию. В тот же день у Умара родился сын.

– Я назову его Хасаном. Так звали моего отца! – не сдерживая своей радости, заявил суфий.

Услышав радостную весть, Франческо протянул другу медальон.

– Это герб ордена, к которому я принадлежу. На обратной стороне – герб моего рода. Ты помог мне вернуть на родину останки моего предка, пусть этот медальон буде скреплять союз двух семей и свидетельствовать о твоей неоценимой помощи.

Обняв Умара на прощание, Франческо отправился в путь. В пути в одну из чудных ночей, когда он шел морем к берегам родной Италии ему приснился монастырь пресвятой Девы Марии, расположенный недалеко от его родного поместья. В монастырском саду Франческо увидел молодую монахиню. Деревья словно склонялись перед ней. Проснувшись, он пытался вспомнить ее лицо, но образ монахини ускользал от него в ярком свете. Отчетливо в памяти сохранилось только сияние, коим был охвачен ее лик. Оно согревало его неземным чувством. Решение было принято. Он должен посетить обитель по дороге домой.

Начало пути. Любовь.

Теплая сентябрьская ночь, расшитая серебром лунного света, придавала монастырскому саду нежное благоухание, завораживая таинством природы сердце Бэллы. Тени деревьев нежно ложились на луг, укрытый ковром опавших листьев. Она думала о Нем. Звездное небо казалось ей необычайно родным. Луна любовно улыбалась ей. Сердце девушки от радости билось все чаще. Весь мир словно дышал ее любовью. Бэлла остановилась в беседке, опутанной цветами дикой розы. Закрыв глаза, она сделала глубокий вздох. Пьянящий аромат осенней ночи разлился по всему ее телу тонкими струйками. Проникаясь магией чувств, она расслышала вдалеке взволновавшее ее пение птиц. Когда Бэлла открыла глаза, перед ней стоял юноша. Он смотрел на нее взглядом, выражавшим ту самую любовь, которой она жила. Тело юноши своим цветом напоминало предгрозовую тучу, Его черные шелковистые волосы мягко ложились на широкие плечи, завораживая Бэллу своей красотой. Смешанные чувства овладели ее душой. Протянув к Бэлле руку, он выдохнул на свою ладонь маленькую вселенную, зазвучавшую чудной мелодией и осветившей все вокруг. Вселенная спокойно лежала в его протянутой руке.

– Это дух мой, – сказал он и приказал ей, поднеся ладонь к ее устам: – Вдохни его.

Бэлла повиновалась и сделала глубокий вдох. Миллионами колокольчиков зазвенела вся ее плоть. Сладким чувством отзываясь на хоровой перезвон, что-то ярким светом вырвалось из самых глубин ее души, что-то незнакомое ей раньше. Бесчисленные звезды словно из самой глубины ночного неба вырвались вслед за светом и озарили пространство, образовав вокруг нее сияющий купол. Бэлла от изумления сделала еще один глубокий вдох – и образовавшаяся вокруг вселенная вошла в нее, ярким светом затмевая сознание девушки.

Придя в себя, она увидела настоятельницу, склонившуюся над ней.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила женщина.

– Что со мной произошло?

– Благородный господин нашел тебя лежащей без сознания у монастырских ворот. Я сообщу ему, что ты пришла в себя, – выходя из кельи, Фелиция строго наказала своей подопечной ни в коем случае не подниматься. Бэлла начала вспоминать, что с ней произошло. Сосредоточив свое внимание на внутренних ощущениях, она почувствовала новую жизнь внутри себя. Образ юноши вновь предстал перед ней. Погружаясь в новые ощущения, Бэлла уснула, а когда проснулась, чувствовала себя уже намного лучше. Вселенная, вырвавшаяся той ночью из глубин ее души, окутывала ее куполом, под которым царило умиротворение и всеобъемлющий покой. Чувство восторга, которое она скрывала от всех, посещало ее всякий раз, как в памяти возникал этот образ.

Спустя четыре месяца Бэлла заметила, насколько сильно вырос ее живот. Еще через два месяца широкое монашеское платье перестало скрывать ее тайну. Все вокруг обсуждали положение, в котором она находилась. Трудно было не замечать косые взгляды недружелюбно настроенных сестер. Девушки со злыми языками и сердцами обсуждали ее и говорили, что она предалась плотскому удовольствию той самой ночью, когда ее нашли без сознания. Слухи вызывали беспокойство у опекавшей Бэллу ,Фелиции, но девушка все не решалась рассказать правду своей любимой настоятельнице.

– Я не грешна! – говорила она со слезами на глазах, когда Фелиция, качая головой, смотрела на нее сочувствующим взглядом. Когда с той самой ночи прошло восемь месяцев, совет старших сестер принял решение сообщить о случившимся в Ватикан. Папа распорядился запереть Бэллу в темной келье, а новорожденного по истечении срока кормления отдать в приют Ватикана. Даже покровительствующая Бэлле Фелиция, сохраняя к ней теплое чувство, не смогла препятствовать высшей инстанции. Единственное, что она смогла сделать для своей подопечной, так это собственноручно принять у нее роды.

Когда же это случилось, Фелиция была поражена: Бэлла действительно была невинна. Добившись аудиенции папы, Фелиция рассказала ему о чуде. Папа рассмеялся и счел рассказ заступничеством наставницы за свою подопечную. Не сумев повлиять на решение папы, Фелиция прибыла в монастырь и отправила Франческо письмо с подробным описанием произошедшего. Франческо откликнулся немедленно. Прибыв в монастырь, он настаивал на встрече с Бэллой, но совет старших сестер ему в ней отказал. Тогда Франческо стал настаивать на том, чтобы ему отдали ребенка, поскольку все считали его отцом новорожденного. Но и на эту просьбу он получил отказ.

– Такое не каждый день случается, – сказала Фелиция и добавила, что, возможно, папа сам пожелает взглянуть на малыша. Франческо снял с себя медальон и попросил надеть его на малыша. Страх овладел Фелицией, когда она узнала герб тамплиеров.

Спустя месяц, добровольно сняв с себя полномочия настоятельницы, Фелиция получила разрешение поселиться в темной келье с Бэллой. Вслед за Фелицией, сохраняя преданность своей наставнице, отправилась и ее помощница.

Малыш унаследовал имя своего тайного покровителя, Франческо. Окончив католическую школу, он получил сан священнослужителя и приход, одну их патриарших церквей Ватикана, Сан Джованни ин Латерано.

Возвращение . Благословение

Благодаря звуку небесных вибраций он ворвался в атмосферу. Тучи сгустились над лесом в предгорье Гималаев на севере Индии. Вобрав в себя силу энергии воды, собравшейся в тучах, он ударил молнией в гору. Пройдя через горную породу, объединив в себе силу пяти элементов и пройдя по прожилкам кварца, он оказался в пещере, в которой находилось тело, оставленное им триста шестьдесят лет назад. Электрическим разрядом молнии он проник в сердце. Став единым целым с плотью, он потоками жизненной силы начал разгонять кровь, застоявшуюся в венах. Сердце, , ударило раз, другой… Загустевшая кровь начала свое движение по всему телу. Он почувствовал, насколько сильно онемела вся его плоть. Рефлекторно легкие сделали первый вдох и сжались в спазме, затем еще один – снова спазм – и еще вдох… Кашель выгнал из легких все застои, обеспечив к ним приток крови. От первого позвонка до последнего пронеслась по телу энергия жизни, вызвав вибрацию в области межбровья. Вибрация в межбровье усилилась тонкой нитью, соединившись с темечком, откуда мощным потоком энергии потекла вниз и оживила биополе. Каждый вдох наполнял его плоть силой. Ощущение онемения прошло. Вытянув ноги и оставив положение лотоса, он встал. После долгого бездействия ему трудно было восстановить равновесие: собрав все силы, он сделал первый шаг. Ноги его подкосились. Едва удержавшись на них, он сделал следующий шаг. Луч солнца, пробравшийся в пещеру, лег на его лицо и ослепил отвыкшие от света глаза сквозь закрытые веки. Сосредоточив прану, он открыл глаза. Свет вместе с болью ворвался в мозг, оживив функции восприятия. Из глубины пещеры до его слуха доносились звуки капающей воды. Интуитивно он направился на этот звук. С каждым новым шагом звук усиливался.