Другой особенностью отношений нашего героя с женщинами являлось притупленное чувство ревности. Это было следствием его отрешённости от внешнего мира, его ощущения случайности пребывания в нём. Ведь разгул этого ужасного чувства предполагал бы участие в делах чуждой ему Вселенной и страдания от неизбежных в связи с этими делами сердечных ран. Встречаясь с очередной возлюбленной, наш герой, несмотря на сознательное стремление как можно дольше сохранить любовные отношения, неосознанно готов был в любую минуту расстаться со своей возлюбленной, если замечал, что её внимание занимают другие мужчины.
Между тем наш герой приближался к золотой середине пути человека на земле, когда опыт, помогающий полноценно наслаждаться жизнью, сочетается с полнотой физических сил. Правда, нужно оговориться, что применительно к нашему герою это утверждение верно только во второй своей части. Что касается опыта, под которым обычно имеют в виду горький опыт, его у нашего героя просто не было. Он спокойно плыл по течению жизни, даже можно сказать, не плыл, а его сносило течение жизни, как сносит река любой попавший в неё предмет. Опыта борьбы с течением, попыток плыть против оного или хотя бы пристать к берегу, чтобы осмотреться, у нашего героя, в силу его души, пропускающей треволнения мира мимо себя, и быть не могло. Можно было бы сказать, что наш герой имеет сладкий опыт, если бы он выражался не только в познании полноты любовных ласк, но и в завоевании права делать это. Женщины были слишком доступны ему, и у нашего героя сильно притупилось чувство охотника. Но, скорее всего, это действенное чувство представителей сильного пола было вообще несвойственно ему.
Разбалованный вниманием представительниц прекрасного пола, наш герой не имел случая проявить инициативу в деле покорения женских сердец. Но, наконец, ему стало любопытно, как всё происходит, когда мужчина ставит себе цель завоевать женщину. Он захотел испытать себя – пойти навстречу событиям, проявить решимость и волю.
Он давно разглядел в одной своей сотруднице Венеру. Наш герой любил высоких, но не любил полноватых и любовался только её лицом, обрамлённым чёрными кудрями. При этом он шутливо размышлял, что же краше в ней – глаза ли (и не глаза – очи!) большие и даже не тёмные, а чёрные-чёрные! губы ли (не губы – уста!), распущенные розой, то ли щёки (не щёки – ланиты!) – гладкие с постоянным лёгким румянцем. Но вот пришлось им ехать вместе на служебном автобусе. Женщина, напоминающая богиню красоты, села сбоку от нашего героя на соседнем сидении. Она была, видно, очень уставшей, потому что, развалившись и положив голову на спинку кресла, дремала. Но развалилась очень живописно, расположив руки и ноги так, как будто позировала художнику. (Что она может позировать ему самому, наш герой не догадывался). Она была в костюме, облегающем тело. Наш герой стал неспешно разглядывать её, как разглядывают художественное произведение. Любуясь линиями фигуры, он удивлялся мастерству художника (а это был Бог), который смог придумать такие, трогающие не только сердце, линии бёдер, смог подобрать такие изгибы ног и рук, что слова колено и локоть были неуместны, потому что колен и локтей как бы и не было, а местоположение их можно было определить только, когда ноги или руки сгибались. Он к удивлению своему увидел, что она вовсе не такая полная, как он думал, а просто в теле, как настоящая Венера. «Наверное, я, предпочитая стройных, выходил на слишком худых», – шутливо подумал наш герой.
Вскоре после этого он зашёл в её рабочую комнату, когда там никого больше не было. Она и раньше смущалась под взглядом нашего героя. Теперь он подошёл к ней совсем близко, и она зарделась. После нескольких непринуждённых слов, он, не выдержав её обаяния, произнёс:
– Твои губы удобны для поцелуев. Можно, я попробую их на вкус?
Она закрыла глаза, и он, осторожно потрогав губами её уста, закончил глубоким поцелуем. После этого наш герой часто наслаждался её необыкновенной розой уст. Он узнал, что у неё неопределённые отношения с мужем, который, работая на выезде, дома бывает редко.
Вскоре наш герой заговорил с ней о любовном свидании. Она мягко отказала. Несколько дней он умолял её согласиться, но она не сдавалась. Такого исхода наш герой не ожидал. У него надолго испортилось настроение, он впал в грусть и не знал, что делать. Он ведь был убеждён, что все женщины рады с ним встречаться. Сколько раз он слышал из их уст: Любая пойдёт за тобой! Наш герой не сознавал, что ему никогда не говорили нет, потому что ведь и не приходилось просить. Теперь он почувствовал себя отверженным, неполноценным. Он находился в очень подавленном состоянии.
Но вот как-то в предпраздничный день наш герой сидел один в своей рабочей комнате. Грустил. Он не пошёл на банкет, который уже, наверное, разгорался. И тут к нему зашла Венера. Наш герой сидел на стуле, спиной к входу и только повернул голову к входившей. Быстро приблизившись, она сказала, что зашла поздравить его с праздником, а затем, оставаясь позади, взяла его голову в свои руки и, запрокинув, прильнула к нему своими мягкими пахучими губами. Поцелуй был глубокий, страстный. Он поднялся, чтобы отдать его обратно, но не успел это сделать – проказница быстро покинула комнату.
Наш герой понял, что её нет было элементом любовной игры, правила которой он просто не знал. Он воспрянул духом и стал обдумывать разные случайные обстоятельства, возможные в связи с предложенной ему игрой.
Но это его приключение осталось незавершённым. Вскоре произошла встреча, в корне изменившая жизнь нашего героя.
Глава 2. Софи
У входа в институт нашему герою повстречалась чрезвычайно привлекательная молодая женщина. Спокойное лицо яркой брюнетки казалось гордым из-за того, что было приподнято к небу на стройной шее, но задумчивым, потому что взор был обращён вниз, на землю. Этот мимолётный облик лица с несколько раскосыми глазами и красивым еврейским носом над припухлыми губами остался, однако, в дальних уголках памяти нашего герой. В это время его голова была занята одной научной проблемой, поэтому он вспоминал яркое мгновение новой встречи редко. Казалось, необычная картина запечатлелась только в глазах, не проникнув в душу, и всплывала перед его внутренним взором только время от времени, в минуты безмыслия.
Через несколько дней, как только он вошёл в свою рабочую комнату, его спросили:
– Вы видели нашу новую сотрудницу?
– Нет, не видел.
– Софи Лорен!
Наш герой вспомнил о недавней встрече с красавицей у дверей института. По-видимому, речь шла о ней. Вскоре он убедился, что так оно и есть. Остановив на вошедшей свой взгляд, наш герой поразился её неправдоподобной красоте. Ростом выше среднего, она и впрямь напоминала знаменитую актрису, только лицом была правильней, изящней – без излишней скуластости.
Первый удар по сердцу наш герой перенёс довольно спокойно. Он не осознавал или боялся признаться себе в том, что стал пылать каким-то непривычным для себя огнём. Чтобы разобраться, что с ним происходит, он так определил своё отношение к своей новой сотруднице: бескорыстная дружба, в чём всеми силами старался себя убедить.
И правда, отношения между ними скоро стали простыми, дружескими. Их пути с работы совпадали до самого дома нашей героини, и вскоре этот общий путь продлился до её порога и далее. У неё они развлекались только чаем, к которому наш герой не забывал припасти какую-нибудь сладость. Он вёл себя сдержанно, ничем не проявлял своего интереса к ней, как к женщине, смущался, не понимая, что с ним происходит, и скупился на комплименты. Она однажды спросила, притихнув голосом, не часто ли он заходит к ней.
– Но ведь моя цель изучать жизнь красавиц! – только и произнёс наш герой.
Вскоре он узнал, что из родственников у неё в этом городе есть только бабушка.
По виду её квартиры было ясно, что наша героиня ограничена в средствах к жизни. Убогая обстановка не соответствовала, как считал наш герой, достоинствам этой женщины. Он огорчался и расстраивался. Его голову некоторое время занимала мысль о том, что красавицы должны быть под охраной государства, как его золотые богатства, памятники архитектуры и редкие животные. Надо бы устроить так, чтобы все мужчины платили налог для обеспечения сносного существования этих немногочисленных, даже, можно сказать, редких существ. Такие мысли посещали нашего героя, конечно, потому, что сам он не мог потратить на свою новую знакомую столько средств, сколько, по его мнению, заслуживала её красота. Но он стал помогать ей, как мог, стараясь облегчить тяготы жизни своей Софи, как он стал называть её про себя. Впрочем, она сама иногда спрашивала, может ли он занять ей денег. Он занимал, и они оба забывали об этом.
