В ту теплую ночь (благо в Сибири был разгар лета) я и познакомился с Борисом. Он стоял возле входа в подземку и что-то изучал, водя карманным фонариком по сводам удерживающим козырек. Борис был одет в синий с желтыми вставками комбинезон, на спине которого была изображена капля воды, которую пронизывал разряд тока. Я сразу догадался, что до всей этой суматохе, он работал на ВЭС-водная электро-станция. Он был невысокого роста, худощавого телосложения и очень сутул, его правая рука была в кармане и он постоянно мотал головой из стороны в сторону в знак отрицания, что-то при этом бормоча себе под нос. Лицо его украшала борода и усы сросшиеся воедино и при этом полностью скрывавшие рот.
Услышав позади шаги (я специально принялся шаркать) он вздрогнул и резко обернулся направив мне в лицо ослепляющий луч фонаря. Прикрыв лицо рукой я остановился и луч тут же скользнул вниз.
– Прошу прощенья, молодой человек, вы меня слегка напугали. Меня зовут Борис, я пытаюсь выяснить, где здесь основной источник питания, – с виноватым голосом произнес тот и вновь отвернулся от меня, продолжая водить фонарем по сводам.
– Это случаем не вы включили свет в магазине? – Осведомился я, забыв представиться.
– Да, да! Вы совершенно правы! А вас, позвольте поинтересоваться… – Протянул он, давая мне возможность назвать свое имя.
– Геннадий, можно просто Гена, – с улыбкой произнес я, и мы обменялись крепким рукопожатием.
Последующие пол часа я провел в ожидании пока Борис искал способ как включить питание в шахте. Он временами пропадал из моего поля зрения и мне удавалось определить его местоположение лишь благодаря едва заметному диску света от его фонаря. Когда и тот вовсе исчез в глубине, я забеспокоилсяи уже было решил отправиться на поиски, как до моего уха донеслось мерное жужжание сопровождаемое треском электрических разрядов. Туннель, ведущий по длинной касательной, глубоко вниз озарился ярким светом. Подойдя ближе и окунувшись в необъятный поток мягкого свечения, я увидал Бориса. Лицо его было испачкано чем-то черным, по всей видимости маслом и мне стало ясно, что ему не мало пришлось проползать по земле, так как вся передняя часть его комбинезона была так же перепачкана. Он подошел ко мне с довольным видом и принялся отряхиваться. Я протянул ему свой платок и тот вытер им лицо. Масштабы вырытого туннеля и то, как он был отделан, меня просто поражали. Сюда мог поместиться небольшой стратосферный лайнер. По бокам располагались мостики, уходящие в глубь и неизвестно где оканчивающиеся. Недалеко стояло небольшое сооружение по всей видимости представляющее из себя нечто вроде контрольного пункта управления, или может быть там проходила пересмена рабочих. Из глубины веял теплый поток, несущий в себе неизвестные запахи с самого центра земли.
– Эта точка расположена ближе всех к ядру, так как уровень земли в этой области самый меленький относительно уровня Мирового Океана. Нам повезло, что здесь все работает, кстати, через некоторое время подъедет вагонетка.
– И что мы будем с ней делать? – изумленно уставившись на Бориса, спросил я.
– Как что? Будем спасаться под толщей земных плит от столкновения с Солнечным осколком, – похлопав меня по плечу, он отправился на КП.
Глава 2.
– Успокойся дружище, работать мешаешь только, – дружелюбно, почти ласково, проговорил я, а затем злобно добавил. – Наводчик хренов! Сиди сканы анализируй!
И я с помощью нехитрой комбинацией клавиш, вывел свой биологический сканер ему на главный монитор. Сквозь помехи я смог расслышать, как застучали его пухлые пальцы по клавиатуре.
Вновь прильнув к биноклю, я заметил впереди гигантскую тень, что надвигалась на меня с бешеной скоростью. Перекатившись на спину, увидел пролетающий, где-то высоко в небе, астероид. Он та и перекрывал своей громадой лампочку, создав на мгновенье тень. «Лампочкой» мы называли то, что осталось от Солнца. Называть этот жалкий осколок Солнцем было бы слишком для него, а лампочка прижилось сразу, никто и возражать не стал.
Подхваченный тепловым потоком лампы, астероид сменил направление и продолжил свое путешествие по неопределенной траектории. Проводив его взглядом, я вновь перекатился на живот и продолжил наблюдение. Мне приходилось постоянно ерзать, потому что земля была очень горячей и кевларовая ткань не справлялась с длительным воздействием высоких температур. Но все же пол минутки я мог позволить себе лежать неподвижно. Подножие склона было составлено из крупных, размером с покрышку от грузовика, и мелких капель расплавленных камней с землей вперемешку. Они имели коричневатый оттенок ближе к черному и громоздились друг на друге. Капли были гладкими, словно отполированные, потому блики света отражались в них особенно ярко. Бывало, в таких расплавах, мне доводилось находить остатки былой жизни. То могла быть детская игрушка или предмет домашней утвари, все что угодно. Однажды мне попалась капля внутри которой был человеческий череп. По началу его трудно было разглядеть, но прихватив находку домой, там мне удалось ее зачистить, придать прозрачность и продать в качестве сувенира за две семи вольтовых батарейки челноку с Австралийской шахты. Как-то раз меня выкидывало в ту шахту, а точнее не именно в нее, а в одно из ее ответвлений. Солнечная Австралия, как ее называли до катастрофы, изменилась полностью в противоположную сторону. Из-за отсутствия атмосферы и воздействия тепла, остров сковало льдом, все промерзло насквозь и холод исходил отовсюду. Через три часа пребывания на поверхности, я начал ощущать, что постепенно промерзает мой костюм и система обогрева совершенно не справляется с теми условиями. Тех, кого бросили в Солнечной Австралии, никогда не покидали свою шахту и не выходили на поверхность. Как они смогли продержаться так долго: остается загадкой. Лишь недавно к нам стали прибывать челноки оттуда.
Недалеко впереди, покосившись на бок, покоился жилой, когда-то, дом. Я отлично помнил такие дома. Они были относительно старыми, но в них все еще тогда жили люди и не в чем не нуждались. Дома постепенно сносили лишь потому, что Управление архитектуры не устраивал их внешний облик, он ни как не соответствовал современным требованиям. Даже из далека было заметно, как оплавлены некоторые места из-за этого складывалось впечатление будто бы я попал в картину на которой потекли краски. Когда натыкаешься на остатки строений прошлой жизни, всегда возникает дикое желания посетить это место, зайти в дом и найти там, что-нибудь, что напоминало бы тебе о прошлой лучшей жизни. Слишком велик риск расстаться с жизнью из-за минутной слабости и нахлынувшей ностальгии. Но, тем не менее, это никогда не останавливало меня лезть туда, куда не следовало бы. От чего моя комнатка была сплошняком заставлена всякого рода хламом. Единственный минус, так это то, что все вещи потеряли свою привычную форму и лишь некоторые из них более менее сохранились. Больше всего я горжусь, не тронутой высокой температурой, металлической, с откидывающейся крышкой, зажигалкой «Зиппо». Ее я обнаружил совершенно случайно, когда от нечего делать забрел в разваленный торговый центр. Помоему это было на территории США. Сейчас же устраивать себе, подобного рода, экскурсию, я не стал. Возникающее, при таких мыслях, внутреннее беспокойство, меня всегда останавливало и я привык прислушиваться к нему. Переведя фокус бинокля в другое положение, я заметил странное образование на поверхности земли. Похоже, что Саня не ошибался-неподалеку была руда, и какая именно я собирался это выяснить.
Спрятав бинокль в футляр, я принялся аккуратно спускаться с горы, стараясь не повредить костюм об острые, как бритва, оплавленные куски. Спустя несколько минут мне это удалось и я отправился в сторону месторождения. По мере моего приближения, черное пятно грунта отдавало блеском все сильнее и сильнее. Поддавшись любопытству и жажде наживы, я перешел на бег. Мои надежды оправдались-это было золото. В куче затвердевшей породы (оно местами давало о себе знать) отливаясь бликами от лучей Лампочки. Достав из рюкзака радометр-прибор, который выводит на экран предполагаемую площадь залежей металла, я с размаху воткнул его грунт. Ножки прибора, отреагировав на удар, довершили начатое и автоматически укрепились в почве. Радометр автоматически включился, принявшись проводить исследование. По истечении пары минут он издал характерный писк и на табло появилась цифра, которая очень порадовала. Залежи золота находились на глубине полутора метров на пяточке земли радиусом в полметра, значит, ископаемого было достаточно, чтобы я смог его унести и мне не пришлось бы постоянно думать о том, сколько я еще мог бы унести с собой. Не теряя времени, я принялся раскладывать из рюкзака весь необходимый мне инструмент. Его было не много, лишь самое необходимое: раскладная кирка с ударным пневмо-приводом, что позволяло при малом размахе совершать вполне сильные удары, металлическая тарелка в которой я мог очищать полезные ископаемые, поливая их раствором щелочи, который испарял останки прилипшего камня и земли. Всего этого мне было вполне достаточно. Помимо всего прочего, я всегда носил с собой семизарядный боллер. Эту игрушку мне подарил, он же ее и изобрел, Борис. Боллер по форме напоминал самый обыкновенный пистолет, отличие было лишь в увеличенном в диаметре, стволе. Что же касается внутренних характеристик, то там было все совершенно иначе. Самым, наверное, сильным его поражающим фактором был оглушительный звук вылетающего шарика и струйки пара, выходящие из отверстий расположенных по всей длине ствола. Отдача при этом была минимальной, что позволяло делать несколько выстрелов за раз. В качестве патронов использовались металлические полые шары внутри которых содержался раствор жидкого тока. Это оружие предназначалось для использования лишь на поверхности земли. Ввиду высокой температуры воздуха, вылетевший шар моментально прогревался, от чего заставлял моментально вскипать жидкий ток. В результате этих двух сильнейших термо-факторов, металл становился хрупким, словно яичная скорлупа. При попадании в цель, в данном случае в человека, тот раскалывался и поражал электрическим током от чего жертва теряла сознание и все приборы выходили из строя. Как то раз мне доводилось уже испытать его в действии. Наткнувшись на двух любителей халявы, после проведения удачной раскопки, я выстрелил, но к сожалению (а может и к счастью) промазал. От выстрела звон в ушах стоял до тех пор пока я не очутился под землей, лишь тогда прекратился. Бедолаги решили видимо, что у меня в руках базука и решили не рисковать, тогда я их больше не встречал.
