Айрис все-таки начинает подниматься. Их с Эденом квартира на последнем этаже, оттого и вода, капающая с потолка. В сезон дождей они сдвигают кровати под сухое место и спят вместе, как в детстве. Эден говорит, что Айрис не умеет спать нормально. Постоянно вскидывает руки, ворочается, иногда кричит. Эден компенсирует это своим напором тактильного контакта в жизни.
Айрис, поднявшись на свой этаж, дергает ручку двери. Эден, на удивление, решил ее запереть. А Айрис забыл ключи. Он несколько раз ударяет по двери кулаком, потому что звонок давно сломан, а Эден отказывается делать хоть какой-то ремонт в съемной квартире. Айрис слышит тяжелые шаги и сам отступает. Он теряет равновесие, каблук ботинка цепляется за ступеньку. И это так глупо, что даже смешно.
Пока Эден открывает дверь, Айрис успевает только взмахнуть руками в попытках найти равновесие. Они смотрят друг на друга какое-то ничтожное мгновение, и Айрис падает вниз с лестницы, перекатываясь через ступеньки и чудом не ударяясь головой. Эден тут же слетает за ним, становясь беспокойным. Айрис постоянно падает, это даже не новость.
Он лежит в самом конце пролета. Руки раскинуты, ушибленный локоть болит. Под ногой что-то неприятно трещит. В голове мысль только о том, чтобы с телефоном и ноутбуком в рюкзаке ничего не случилось. Перед глазами – лицо Эдена, пряди его волос свисают, касаясь щеки и лба Айриса.
Тот тяжко вздыхает и встает. Эден подает ему руку, бегло ощупывает руки и грудную клетку, возмущенно сопя. Он тянет Айриса за собой, ничего не говоря. В таких случаях слова не нужны – становится только хуже. Поэтому Эден заводит Айриса в квартиру, закрывает дверь и бережно снимает с плеч Айриса рюкзак.
– Энджи попросила меня подменить ее в кофейне, – говорит Айрис, пока Эден промывает длинную царапину у него на локте. – На выходных.
– Хорошо, – Эден чуть сильнее сжимает его запястье. – Ты до них не доживешь.
– Доживу, – обещает Айрис. – Куда я денусь?
Вот поэтому Эден считает его неудачником. Он выключает воду, сам проверяет всю технику Айриса на предмет поломок и сообщает, что с телефоном и ноутбуком все нормально.
Айрис смотрит в зеркало. Оттуда на него глядит какое-то затравленное существо с бледной кожей и темными глазами на пол-лица. Волосы в полном беспорядке. Айрис берет одну прядь и вытягивает: отросли почти до подбородка. За лето они выгорели так, будто их осветляли. У корней темные. Айрис шмыгает носом: курносым, но с горбинкой. Ему не нравится свое отражение. Оно неправильное.
Айрису тяжело думать о насущном, и он позволяет Эдену усадить себя на кухне и налить воды. Обычно Эден называет его идиотом, смеется над его неловкостью и обещает, что когда-нибудь Айрис поскользнется и угодит под машину. С него станется.
– Она хочет провести выходные со своим парнем? – спрашивает Эден.
– Что?
– Энджи, – терпеливо объясняет Эден, – почему она попросила тебя выйти вместо нее?
– А, – Айрис прячет взгляд в кружку, – завещание сестры. Там слишком много всего, и Энджи нужно быть на слушании. У ее отца есть мысль оспорить завещание.
– По нему все достается Энджи?
Айрис удивленно смотрит на Эдена. Не то, что он сомневается в умственных способностях лучшего друга, но обычно тот не проявляет лишнего интереса ни к знакомым, ни к их проблемам. Честно говоря, Айрис не спрашивал. Будет забавно, если в завещании сестра Энджи просила кремировать себя. Или поставить какую-то особенную песню во время церемонии.
– Наверное, – Айрис пожимает плечами. – Я не спрашивал.
– Я бы спросил, – серьезно говорит Эден. – Ты должен знать, из-за чего собираешься работать за другого человека.
– Не хотел лишний раз давить на больное, – Айрис поджимает губы.
– У тебя все постоянно спрашивают про шрамы, – парирует Эден. – И давят на больное. Почему ты…
– Мне это не нужно, – Айрис хмурится. – Это неважно. Я пообещал помочь – это меньшее, что я могу сделать.
– Ладно.
Дальше они сидят молча. Айрис смотрит в свою кружку, как делает всегда, потому что на лицо собеседника смотреть никогда не хочется. Привычка читать эмоции и ощущения с других надоела всем, так что Айрис избегает любой возможности ею воспользоваться. На руки тоже смотреть страшно, как и терпеть гляделки на свои. Две самые уязвимые части человека – руки и лицо.
Эден уходит в комнату, возвращается с грязной тарелкой и моет ее все в том же молчании. Айрис следит за его движениями. Чужая методичность расслабляет. Любая методичность расслабляет, но приятнее смотреть, как что-то делают другие. Сердце зажимает от тоски и нежности, и Айрис не находит этому оправдания. Он просто смотрит, и ему становится так печально и хорошо. Он не знает слов, которые могли бы это описать.
Ничего никогда не меняется, разве что декорации – их старые кухни, где родители и Эдена, и Айриса наверняка уже готовят ужин. Дом Итами, университет, их школа, центральные улицы Сонерты – это все одно и то же, если речь идет об Эдене и Айрисе. Так всегда было. Трудности, книги, работы, истории, задания, какие-то радости. Все одно. И все проходит.
– Айрис, – зовет Эден, – прием.
– Что такое? – Айрис мотает головой и удивленно смотрит на Эдена. Тот едва усмехается.
– Ты опять завис, – Эден пожимает плечами. – Ты слишком много думаешь.
– Это лучше, чем не думать совсем, – парирует Айрис.
– Может быть, – тихо произносит Эден, вытирая тарелку насухо, – но так спокойнее.
Айрис обдумывает это. Спокойнее ли не думать ни о чем и никогда не задавать себе вопросов? Вполне. Только так нельзя найти ни одного ответа. Беспокойные загадки, которые никогда не заканчиваются.
Эден подходит к Айрису, и тому хочется спросить, что не так теперь. Эден слишком простой, весь на поверхности со своими целями, стремлениями и мечтами. Эден хочет быть первым – у него не получается, поэтому он старается еще и еще. Даже не берет в расчет Итами – с ней тягаться сложно. Айриса по части теории тоже не берет. Эден ищет свое место и нигде его не находит.
Будет ли Эден возвращаться к Айрису, как Айрис каждый раз возвращается домой? К нему?
Эта мысль внезапная. Айрис резко запрокидывает голову, смотрит Эдену в глаза впервые за долгое время. Не бегает взглядом по лицу, не жмурится. Просто смотрит, и это слишком долго, и у Айриса внутри и снаружи все скручивается и кипит, будто он снова загорелся.
Эден кладет руки ему на плечи, и Айрис бессильно утыкается лбом в его живот, чувствуя, как по плечам проходятся чужие ладони. Он медленно расслабляется, ушибы от падения уже почти не болят. Айрис закрывает глаза, и ему нравится то, что он ничего не видит. Эден надежный, и Айрис думает, что он – синоним слова дом. Это очевидно, Айрис уже так думал. Но теперь мысль чувствуется по-другому.
Айрис знает, как пахнет Эден: мятой, детским шампунем с лимоном и чем-то терпким. Айрис знает, как выглядит Эден: растрепанные русые волосы, светло-зеленые глаза, прямой нос и идеально-симметричный изгиб губ. Айрис знает, как одевается Эден: фланелевые рубашки, футболки с нелепыми надписями и рисунками, изношенные кеды и джинсы. И все это ассоциируется с домом. Даже больше, чем родители и свои собственные руки.
Айрис неловко протягивает руки и кладет их на спину Эдена. Становится тепло и хорошо. Эдену, наверное, не очень удобно так стоять. Он опускает голову на макушку Айриса. Они очень давно не обнимались так. Это напоминает что-то очень хорошее.
– Нам нужно доделать задание по рисунку, – тихо напоминает Айрис.
Эден отстраняется от него, смотрит удивленно и будто сонно. Кивает и уходит. Айрис сидит еще некоторое время, зная, что все равно придется пойти в спальню и рисовать. Обычно им помогает Итами, но сейчас придется выкручиваться самим. Айрис постоянно пытается все понять. И тема, которую он никогда не поднимал для себя, становится единственной, о чем получается думать.
И ему вдруг становится очень страшно.
Он краснеет, допивает воду одним глотком и рывком встает. Айриса чуть трясет, но это ничего. Мысли быстро перемешиваются друг с другом, и для Айриса все становится на свои места.
