Маруся сделала это с трудом, так как из-за жары все прилипло к ней. Но она все это время мужественно терпела. А то отец больше никуда с собой не возьмет. Дальше мужчина достал еду, разложил старый коврик на траве около телеги, положил туда подкрепление и пригласил дочь.

– Проголодалась? – спросил он и осторожно водрузился на край ковра.

– Очень! – ответила девочка и услышала, как ее живот жалобно заурчал.

Утолив голод, они достали из Машиного ведерка по кусочку соты и с удовольствием съели терпко-сладкое золото, вобравшее в себя всю пользу и энергию природы.

– Ну что, в путь? – собирая вещи, спросил отец.

Обратно они ехали медленнее, чтобы не расплескать мед. Солнце пекло. Маша, не чувствуя ног от усталости, но счастливая, накрылась своим платком и ковриком и задремала, окруженная запахом сена и меда. Приехали домой они уже под вечер. Это был их единственный раз, когда они провели время вместе, по-настоящему. Как заботливый отец и счастливая дочь.

В семь с половиной лет Маша Коблова пошла в школу. За месяц до начала занятий она посещала подготовку, где учитель смотрел на ее способности, решая, взять ли к себе в класс или пусть погуляет еще годок. За две недели до конца лета маме Маруси дали положительный ответ, и родители начали готовить дочь к школе. Папа добыл школьные принадлежности (немного тетрадей, которые нужно было разлиновывать самостоятельно, карандаш, чернила) и белые ленточки, хотя это было крайне трудно, опять же из-за дефицита. Нина обменяла мешок зерна на коричневую ткань и всю неделю шила школьную форму, а учебники выдавали бесплатно в школе (в начальных классах одна книга на три человека).

И вот настало первое сентября. Коричневый сарафан, белые колготки и ленточки в косичках, а в руках огромный букет желтых и бордовы хризантем, собранных в огороде. Самый волнительный день, когда входишь во взрослую жизнь, – тебя ведут за руку, как цыпленка, ты рассказываешь заученный стишок, который запоминал целую вечность, и, скорее всего, все равно из-за страха забудешь. На тебя все смотрят, улыбаются, поздравляют. Радуешься, но толком ничего не понимаешь. Хорошо, что у Маруси уже был один друг в классе. Так спокойнее. Вася был в школьной форме, поношенной и великоватой ему, с аккуратно расчесанными волосами. Он был опрятен и спокоен.

Первый учитель – пожилой мужчина с выправкой военного, с маленькими глазами и носом, похожим на грушу. Его звали Геннадий Степанович, но дети часто называли его Гена Степович, потому что не могли запомнить сложное отчество. В классе было почти тридцать человек, и первых классов было четыре, как, впрочем, и остальных. Многие в школу шли гораздо старше положенного возраста, ведь из-за войны часто приходилось работать и помогать маме. Таких у Маши в классе было аж трое мальчишек – двенадцатилетних забияк, которые часто передразнивали пожилого преподавателя, ведь у него был слабый слух. За плохое поведение или за то, что кто-то не выучил урок, учитель торжественно на весь класс объявлял: «Садись, тебе кол!» И ставил огромную единицу на всю клетку.

Первый год ученики осваивали буквы и письмо. Вначале простым карандашом. Уже позже появятся перьевые ручки, и придется учиться еще и чистописанию. Выводить буквы не только красиво и правильно, но и без клякс, а это уже целое искусство. Учебников было всего несколько на целый класс, и задание выписывали на доску, а для чтения передавали по очереди.

Машу посадили за третью парту второго ряда с Васей. Он был очень неусидчивым: постоянно вертелся, болтал на уроке и отвлекал соседку. Потом, смирившись и немного привыкнув к дисциплине, он начал вклевываться в учебу и оказался способным учеником. Начали с Марусей соревноваться, кто быстрее и лучше выполнит задание учителя.

На перемене дети выходили в школьный двор и резвились на воздухе. Вася дрался с мальчишками и обижал девочек – дергал их за косички, но больше всех донимал Маню. Зато другим пацанам он не давал ее и пальцем тронуть, всегда заступался. После школы Вася провожал Марусю домой и помогал донести ее тканевую сумку с тетрадками.

Мария общительная и веселая девчонка, поэтому познакомилась с одноклассниками и почти со всеми подружилась, кроме нескольких особ, которые всегда задирали высоко над всеми нос. Маше особенно пришелся по душе урок музыки – у нее был хороший сильный голос, она могла взять любую ноту, и ее почти с первых дней учебы записали в хор. Первую песню, что они выучили для посвящения в октябрята, была:

После школы ребята, наспех выучив уроки, бежали на улицу. Теплая и солнечная погода держалась до конца октября, позволяя насладиться роскошными осенними видами и запастись впрок грибами и овощами. На поле золотилась рожь, в огромных тюках томилось сено, с огородов собирали богатые урожаи. В садах, заманивая откусить за румяный бочок, висели сочные яблоки и груши, красовались увесистые гроздья винограда. Вот это жизнь! Праздник живота! У ребят даже кочерыжки от капусты, которую обрабатывали в колхозе для дальнейших заготовок, шли за милую душу!

Теплую осень сменил серый унылый пейзаж с пасмурным небом и голыми деревьями, с пронизывающим ветром и слякотью под ногами. С томными вечерами, когда в четыре уже темно как ночью. С простудой и ленью. Наверное, это «черная полоса», которая обязательно должна разделять что-то прекрасное и светлое, тем самым создавая удивительный контраст для полноты и многообразия жизни. Если бы не существовало зла и горя, мы никогда по достоинству не оценили добро и счастье. Это как тень, отбрасываемая от света, – она его противоположность, но в то же время является с ним единым целым и также подчиняется одному солнцу.

Дети, как и взрослые, в такую погоду обулись в резиновые сапоги и бесформенные телогрейки, в руках были хлипкие тряпичные зонтики, которые плохо защищали от дождя. Лишний раз из дома не выйти, да и неохота.

С первым снегом появляется и праздничное настроение. Еще бы – медленно падающие пушистые хлопья, так непохожие друг на друга, можно разглядывать вечно, они словно переносят в сказку!

Снег и мороз увеличивает количество детских развлечений. Только белый земной покров закрепился, первоклашек на физкультуре повели учить кататься на лыжах в школьной коробке. Небольшие деревянные досочки, крашенные в красный или зеленый, а к ним прикреплена резинка, в которую вставляешь ногу в валенках, закрепляешь, и вуаля!

Тридцать пингвинчиков, размахивая шерстяными варежками на резинках, неуклюже перебирая короткими ножками в толстых ватных штанах, в свитерах, падали, смеялись, вставали, падали снова, промокали, вставали… Но как это радостно и весело!

А потом на круглом озере застыл лед. И тогда Машин папа сделал ей самые настоящие скользунки, ведь в деревне коньков днем с огнем не сыщешь. Наточил с одной стороны железки, прикрепил их к валенкам, и Маша помчалась, шустро перебирая ножками, словно рождена была для катания! Какие только трюки она не научилась делать: и на одной ноге, и елочкой, и ласточкой, и спиной вперед!

Двадцать четвертого декабря Николай принес домой большую пушистую елку из леса. От нее пахло свежестью и смолой. Сначала ее поставили на несколько часов на веранде, чтобы она немного оттаяла. В это время Нина и Маша достали коробку с украшениями, большую часть которых они делали целый месяц до этого: леденцы в виде петушков, которые Нина сама сварила из сахара и разлила в формочки. Их они подвешивали на ниточку с хлебом, завернутым в бумагу, раскрашенную цветными карандашами. Из такой же бумаги Машиными руками были сделаны в школе цепочка длиною метра два, фонарики и снежинки. Среди игрушек еще были сушки, баранки и сушеные апельсиновые дольки, подвешенные на нитку. Снег заменяла вата. На макушке была синяя рождественская бумажная звезда, а под елкой самодельный домик из картона.