– Вздор! Лет двести назад они могли себе позволить там обитать, но не сейчас!
– Так, кто же пугает даже бандитов.
Морвас достал флягу, налил своей пахучей жидкости в кружку и осушил до дна. Затем он затянул табаку и продолжил:
– Эта чаща полна теми, кого обходят стороной не только бывалые разбойники, но даже полководцы и даже князья. Это обиталище чудовищ, живущих лишь по правилу «Съешь или съедят тебя». О, ты едешь через места, где солнечный свет – твой злейший враг, а ветер ему помогает, ведь они увидят тебя под лучами светила и почуют запах под порывами воздуха. Там живут не только ветвяные обвитуни – мерзкие червеобразные твари, сидящие на ветвях и бросающиеся тебе за шиворот, чтобы впиться в твоё тело и помутнить разум так, что не будешь в силах ни снять их, ни противиться их гадкой воле…
Старик покашлял и, отхлебнув из фляги, снова рассказывал:
– В давно заброшенных хатах, посреди чащи, обитаю огромные бирюки – страшные существа, сопящие и шипящие в темноте одно лишь: «Тс-с-с-с», они появляются в домах, охраняя жуткую тайну и не позволят кому-либо раскрыть её… Высокий, лохматый как бурый медведь, дух имеет искажённое человеческое лицо хранителя секрета, ступни у него людские, а на руках по два длинных толстых пальца, ими он и душит тех, кто позарится на охраняемую тайну… Вытьи – жуткие духи непогребённых умерших, их омерзительный крик заставит и тебя, и твоего верного коня оцепенеть от ужаса, пугающий вид вытьи заставит тебя бежать в слезах, но не ошибись – они не вредны, подойдя к их останкам, ты пробудишь несчастную душу, которая на самом деле просит лишь похоронить свои, никому не интересные кости… И ендари обитают среди тех деревьев – эти гадкие подонки, выродки природы обращаются в красивых людей и норовят поцеловаться, и стоит поддаться их желанию, как эти твари обхватят тебя своими длинными руками, крепко вопьются в твой рот и высосут весь драгоценный воздух…
Лексан не мог оторваться или переспросить, он, словно прирос к стулу, слушая такое, отчего он точно не сможет уснуть. Морвас тяжело выдохнул, видимо готовясь окончить разговор:
– Много разной твари в той чаще ползает. Не останавливайся и не оборачивайся, скачи по дороге и никуда не сворачивай, и свою жизнь спасёшь и коня не погубишь.
Но…
Коли увидишь на пути своём некий неожиданный туман, коснувшись которого почувствуешь тепло, разворачивай коня, бери поводья покрепче и пришпорь своего гнедого. Не верь тишине, что таит эта белая дымка – в ней обитают страшнейшие из имеющихся создания… Зовут их туманами, обитателями дымки… Бороться с ними ты не сможешь, разве что убежать, ибо не живы и не мертвы эти существа: полупризрачные неуязвимые и беспощадные, они поглощают любого, кого найдут, до кого доберутся. Говорят, душа растерзанного ими несчастного встаёт в бесконечные ряды новых и новых туманов, стерегись их мальчик, нет на свете силы, способной их остановить, и не сможет помочь никто, когда тёплый туман раскроет свои объятия…
Мурашки бегали по коже гонца, зубы стиснулись, и он горько сглотнул. Он слыхал, что едет через не безопасные места, но и вообразить не мог, что на столько. Теперь он ясно, почему в такую непростую дорогу послали именно его – неумелого, никем не ожидаемого мальца, ведь в случае неудачи, княжеские люди просто отошлют почтового голубя. Лексан, покрылся холодным потом и его глаза покрыла пелена… Но старый Морвас быстро откинулся от стола, выпил ещё немного из фляги, и, уже хорошенько опьянев, громко сказал:
– Да не тужи ты так, и не ахай попусту. Просто смотри, куда едешь и езжай куда смотришь. Ты парень, не пропадёшь, я-то знаю (показывая перемотанную руку).
Лексана это не очень утешило, мысли о жутком пути не давали ему уснуть, даже в тихих покоях. Но усталость поборола страхи, и гонец предался безмолвному сну.
Морвас остался один на один со своей флягой, и в пьяном блаженстве искал себе партнёра, выкрикивая в толпу:
– Эй, сядь, выпей со мной, я никогда не пью один, понимаешь?! Никогда! Вашу мать, где народ? Я за всё плачу, никто за компанию не присядет?
В суете мирского веселья стояла фигура, едва различимая в полумраке хмельного вечера.
– Эй, ты, ну ты, в середине зала, иди сюда, угостись!
Фигура медленно двинулась с места, бесшумными шагами, плавно и неторопливо плыла по зале, приближаясь к столу.
Глаза Морваса были опущены, шея не могла удержать пьяную голову, сквозь мутное сознание он с усилием поднял флягу и налил в кружки:
– Первый тост – за жизнь! – сквозь хмельной туман в мыслях, он пригубил кружку, алкоголь полился в горло, но его взгляд уже был устремлен в молчащее тело. Даже лютая выпивка перестала отравлять его разум.
С ужасом на лице он замер, осознавая, с каждым редким вдохом, что это не сон.
Перед ним стояло безмолвное невиданное нечто. Существо походило на человека лишь отдалённо, оно стояло на двух ногах очень ровно, как солдат на построении, нижние конечности переходили во втянутый живот и широкую грудную клетку, рук оно не имело совершенно, но плечи были широки, голова не имела ни носа, ни рта ни ушей, ни волос, но зато ярко виднелись глаза – углём адского тления, пылали две маленькие точки; всё же тело выглядело не плотным, словно вода, мутная и чёрная, заключённая в тонкую невидимую плёнку – такая же плавная и переливающаяся.
Морвас ужасался, словно кроме него никто не видел ЭТО! Откинувшись от стола, он, спотыкаясь и тяжело дыша, бросился к выходу, и прямо перед дверью он стукнулся о корчмаря:
– Опять перебрал, старый пёс? – возмутился корчмарь.
Глаза, полные безумного страха смотрели в недовольное лицо, но губы стражника не могли позвать на помощь, он онемел и прекрасно понимал: если ноги бегут – беги!
Оттолкнув корчмаря, он вылетел в дверь, снова споткнувшись, лицом в грязь, ведь тучи уже пустили воду, и улица изрядно промокла, но дождь на время остановился. Его движения имели смысл – он стремился к холодной воде, ему нужно было остудиться. Повертев головой, Морвас увидел лошадь, пьющую из корыта. Скользя и тяжело вздыхая он ринулся к ней, но споткнулся у самой воды и упал на спину, крепко ударившись позвоночником.
Сумев открыть тяжёлые веки, он увидел это молчаливое существо прямо перед собой, трясясь в ужасе, он набрал воздуха и решительно открыл рот, чтобы заорать, но как только показался зев старика, существо бушующим потоком стало заливаться в его горло. Захлёбываясь и давясь, Морвас закатывал глаза и дрожал в страшных, мучительных конвульсиях. Существо полностью поглотилось стражником и лишь немного пузырей вышли из глотки старика, так желающей позвать на помощь.
Утром, с лучами осеннего рассвета, Лексан встал с постели. Одевшись и затянув сумку, юноша решил спуститься вниз, чтобы умыться. Корчма была пуста, к удивлению, даже корчмаря не было на его месте. Лексан положил ключ на стойку, и вышел через дверь. Его подхватили двое мужчин и поволокли к дому лекаря. Гонец пытался вырваться и разузнать, что происходит, но двое ничего не слышали и с каменными лицами вели гонца.
У лекаря толпился народ, все галдели и причитали. Увидев гонца, кто-то вскрикнул: «Вот он, держи его крепко!»
Люди стали бросаться в его сторону, пытаясь оцарапать гонца или ударить его. Лексан недоумённо отбивался, в чём ему помогали двое, которые не отпускали рук юноши. Пробравшись через людскую кучу, мужчины впихнули парня в комнату лекаря.
Дверь за гонцом закрыли и его взору предстала пугающая картина: на крупном столе лежало бездыханное тело пожилого стражника, живот и грудь его были вспороты и вместо внутренностей плавала чёрная болотная жижа.
