***

Здесь наступило только самое начало зимы, а точнее конец осени, поэтому дул промозглый, хлестающий лицо ветер. Где-то виднелся небольшой снег, белый и бросающийся в глаза на фоне темной и хмурой скалистой земли.

Город был большой, каменный, здания в основном двухэтажные, с красивыми витринами, которые хорошо просвечивались солнцем.

Широкие улицы имели прямое направление, подобно полноводным рекам, по краям которой, словно горы, высились дома ремесленников и торговцев. Дороги между тем были выложены брусчаткой, что говорило о том, что город не бедствует. В нижней части вышеописанных домов были магазины и мастерские, где изготавливались товары из кожи, металла, меха и дерева, тогда как верхние этажи предназначались только для проживания.

Правил этим «дружелюбным» городом король Ротгар, который свято поддерживал торговцев и приезжих, если, конечно, они не нарушали общественного порядка и не мешали получению доходов. Смутьяны ему были не нужны. Волю же его исполняли рыцари и стражники, следящие за благочинным поведением. Войн этот король не вел уже достаточно давно, чтобы люди забыли о них совсем, поэтому его немного даже любили и считали отчасти справедливым.

Почему отчасти, спросите вы?

Да потому, что его рыцари при всех своих бесчисленных добродетелях имели один очень большой недостаток – они кропотливо и самозабвенно, не зная усталости и не жалея сил, обирали народ, и не редко злоупотребляли сим даром, дабы их государственные карманы не оскудевали никогда.

При этом, иноземцев трогать строжайше запрещалось, отчего вся нагрузка ложилась на плечи местных жителей.

Но помимо поборов и бесчинств, устраиваемых служителями закона, сам король не гнушался каждогодних подъемов налогов, что, конечно, не возбуждало в простом населении любви к его персоне.

И если у вас в кошельке находились деньги, то улыбки граждан в сим городе расплывались вполне естественно и непринужденно, словно говоря: «Добро пожаловать!», а если вам не посчастливилось разжиться злосчастной «монетой», то и прием был соответствующий: темные улицы доков, подземные катакомбы воров и убийц, а также сам порт, принимавший на тяжелую работу всех желающих, всегда могли открыть вам свои неуютные объятия.

В общем, город был чистый, аккуратный, но хмурый в этот промежуток времени, так как неодолимо наступала зима.

Народу было много.

Он был здесь вполне приветливый, в большинстве своем торговый либо рабочий, поэтому и сообщительный с иноземцами, тем более что это способствовало их собственному процветанию. Портовый город, получал свою давно определенную выгоду от путешественников.

Люди были на улицах торгово-промышленного района, где находились Еверий с мальчиком, разночинные, разномастные, прибывшие сюда из всех уголков света.

Ходили патрули бдительной и суровой на взгляд стражи, закованной в латные и прочные доспехи. Воины держали в руках по секире, а на поясах их висели полуторники, с помощью которых они блюли закон и порядок. На спинах служивых людей громоздились арбалеты, пугавшие своим видом.

Где-то бегали пронырливые и вездесущие дети, пытавшиеся всучить товар прохожим, либо изъять у них то, что плохо и совсем ни к месту лежало.

Степенно передвигались торговцы южного континента, укутанные в абсурдно пестрые меховые длиннополые пальто, напоминающие своей палитрой оперения попугаев. Их загар контрастировал с лицами нозфолцев.

Другими были хмурые северные купцы, все время пересчитывавшие в уме те деньги, которые они хотели получить за свой товар или уже получили, проведя доходную сделку. Одеты они были в теплые и основательные тулупы, в огромные зимние сапоги и причудливые меховые шапки.

Порой встречались слуги аристократов, ищущие что-то, что внезапно понадобилось их хозяевам, либо что-то, что необходимо для готовки, уборки, починки и другой повседневно-бытовой рутины.

Закончив дела, обнаружилось, что на улице уже наступил вечер, встречавший гостей всей полнотой холодной и недружелюбной осенней погоды.

Солнце склонялось, и Еверий поспешил приобрести для мальчика местную одежду с меховой поддевкой – теплую, сберегающую от суровых будней этого морозного края. Покупку удалось обнаружить недалеко от кузни в небольшой лавке.

Темный плащ, который носил подросток, пришлось снять, и сначала мальчик хотел его выкинуть, но предупредительный Еверий забрал ненужную вещь себе, решив, что в последующем сможет ее где-нибудь реализовать.

Цвет кожи, разрез глаз, наличие рогов на шлеме, малый рост, тонкая талия или ее противоположность – все в этом городе дышало многообразием, поэтому наш мальчик особо не выделялся на фоне других, если бы не его орел…

Люди то и дело оглядывались на странного паренька, на плече которого высилась гордая птица, прилетевшая к нему с неба. В связи с этим они привлекали ненужное внимание и множество любопытных взглядов.

Кто-то уже стал подходить с предложениями о приобретении крылатого питомца, на что сразу же получал вежливый отказ, несмотря на то что суммы были действительно внушительными. В итоге пришлось снова отпустить орла в свободный полет по окрестностям города.

Чтобы скоротать время, Еверий и мальчик, которого торговец прозвал Руби, от сокращенного «рубин» (навел на эту мысль торговца тот самый алый камень в рукояти оружия его знакомого), пошли в ближайшую харчевню, расположенную на улице Пекарей.

Уже заметно стемнело, солнце, еле-еле просвечивающее сквозь нависшие облака, склонялось к самому горизонту, тени ночи сгустились окончательно, и городские фонарщики спешили осветить полноводные улицы светом тусклых фонарей.

Перед ними находилась искомая харчевня для приезжего люда. Ничем не примечательное сооружение из камня и дерева, но, по-видимому, бывшее весьма крепким и добротно сделанным.

Массивная деревянная дверь отворилась, и оттуда вывалились два пьяных человека, похожих чем-то на Еверия, но имевших совсем не такой массивный вид, как у него. Они были пьяны и еле держались на ногах, один обхватил другого, и было не понятно, кто из них помогает брести товарищу вперед, так как на взгляд Руби они оба просто оперлись друг на друга, чтобы не упасть.

Минуту пьяные осматривались вокруг, а потом, увидав мальчика и торговца, повернули в другую сторону, распевая нелицеприятные песни.

– Ну вот, кажется, там весело,– заключил Еверий, предвкушая пирушку.– Там я наверняка найду собратьев по ремеслу. Пойдем, Руби!

Руби ничего не ответил на довод купца и прошел вслед за ним.

Тусклое здание, с маленькими решетчатыми окнами, с огнем в камине и необузданными криками постояльцев,– вот что встретилось им за дверью.

Там было достаточно просторно, пахло едой, если не сказать, что кухней, потом и спиртным. Выпивка находилось повсеместно на столах и в достаточном количестве.

Люди сидели за большими, грубо сделанными столами, на деревянных табуретах. Было много торговцев, расположившихся в основном гурьбой, на отдельных местах, о чем-то беспрестанно разговаривая, шепча и шушукаясь,– решая даже сейчас деловые вопросы.

Подле посетителей то и дело бегали официантки – женщины весьма приятной наружности, с уставшими глазами и веселым нравом, а также быстрым на язык говором, в котором чувствовалось, что они не гнушаются этой огненной жидкости, даже и в рабочее время.

Еверий и Руби подошли к стойке, на них никто не обратил внимания, и торговец сделал заказ. После этого они уселись за близстоящий круглый и грязный деревянный стол, который никем не был занят.

– Ну что, как тебе, молодой человек?– поинтересовался Еверий у своего спутника,довольно ухмыляясь. Мальчик не разделял душевного подъема своего провожатого, он стал с явным отвращением озираться по сторонам.– Это, конечно, не самое лучшее заведение из возможных, но здесь, во-первых, весело, а во-вторых, совсем не так уж и плохо как тебе кажется на первый взгляд. А главное тепло и сухо. Ну, две-три кружки сделают тебя немного сговорчивее, я думаю…