Миссис Хенс вновь тяжело опустилась на стул и глубоко вздохнула:
– Бетти, как я полагаю, выразилась не совсем точно. Ведь мы не вправе обвинять кого-то в наших проблемах, не дойдя до самой истины. Бетти очень хорошая и умная девочка, но из-за излишней начитанности порой она воспринимает себя другой, не похожей на остальных. С этим связаны ее проблемы в школе и со сверстниками. Мы пытаемся показать Бетти, как важно отбросить предрассудки, залегшие глубоко в нас, и попытаться избавиться от нагнетающих страхов.
«Получается у вас плохо, раз она сидит еле живая и готовая зарыдать в любой момент» – сразу же подумала я.
– Хорошо, кто следующий? – голос миссис Хенс с каждым сказанным словом становился все более раздражительней. Наверняка она думала, что достигла неимоверным результатов, которые должны были впечатлить меня, но вместо этого я увидела безынициативный людей, готовых скорее попасть в логово маньяка, чем сюда. Женщина отчаянно пыталась спасти ситуацию, но получалось плохо, или, лучше сказать, не получалось никак. Словно утопающий, который тянется за спасательным кругом, она посмотрела на парня, сидевшего возле меня. – Мэтью?
Услышав свое имя, парень, в отличие от Бетти, не подал никаких признаков жизни, продолжая сидеть с опущенной головой. На минуту мне показалось, что он даже не дышал. Все сидели тихо, даже миссис Хенс не подталкивала его, будто здесь уже вошло в привычку долгое ожидания именно русоволосого парня. Когда я уже предполагала, что он просто заснул, Мэтью заговорил спокойным голосом, идеально подходивший к его внешности, в частности, к глазам.
– Полгода назад мой пьяный папаша зарезал мою мать прямо у меня на глазах, – голос парня звучал настолько обыденно и непринужденно, что по моему телу пробежала дрожь. – С тех пор я ничего не чувствую. Они не знают, что со мной делать.
Повернув голову, я поняла, что все это время он будто обращался ко мне, чуть приподняв свои безжизненные голубые глаза. И так же неторопливо, как все его движения, Мэтью перевел взгляд на миссис Хенс.
– Поэтому я сижу здесь, – это была его последняя фраза, которая последовала после долгой паузы, когда мы уже подумали, что парень закончил говорить.
Миссис Хенс, судя по ее побагровевшему лицу, не была довольна сказанным Мэтью фразами. Женщина довольно долго смотрела на парня, который вообще не обращал на нее никакого внимания, продолжив сидеть с опущенной вниз головой. Поняв, что зрительным контактом она ничего не добьется, коллега мисс Одли сменила тактику.
– Конечно, Мэтью немного заблуждается, – миссис Хенс нашла необходимым обратиться именно ко мне. – Мы долго работали с мальчиком и тщательно выбирали для него именно то, что, как нам кажется, сможет помочь ему. Ведь жить в современном мире, не чувствуя абсолютно ничего, совершенно невозможно. Поэтому мы сочли нужным отправить Мэтью именно сюда, дабы он почувствовал себя среди своих сверстников и смог наконец раскрыться.
Пока все его раскрытие остановилось на произношении нескольких фраз. Хотя, я думаю, в первый день их собрания он вообще ничего не говорил. С этой точки зрения можно смело сказать, что миссис Хенси достигла огромнейших успехов.
На пару секунд я пыталась представить, что это такое – ничего не чувствовать. Просто в один прекрасный день грань эмоций срывается, и ты падаешь в абсолютную бездну. В ней ты не слышишь ничего и забываешь обо всем. Тебе настолько все равно, что постепенно ты теряешь себя. И мир вокруг меркнет, ты остаешься один наедине со своими демонами.
Сомневаюсь, что хоть кто-то сможет помочь этому парню. Хотя Кесси наверняка бы постаралась это сделать, но сейчас она далеко от сюда, а я, к большому сожалению, сижу здесь.
Я очнулась от собственных мыслей, когда услышала резкий или слишком уж наигранный женский голос. Похоже, теперь слово давалось той рыжей, которая уже не могла спокойно сидеть на своем стуле. Последние десять минут она ерзала так, будто очень сильно хотела в туалет
– Хэй, я Кэролин Фостер, адрес говорить не буду, а то боюсь, мои поклонники узнают и будут караулить, – несмотря на то, что говорить она старалась непринужденно и фальшиво, все равно слышались нотки нервозности и нетерпения. – Итак, ты вряд ли хочешь узнать, как такая красотка, как я, попала в этот клуб неу… Короче, не буду жаловаться на свою судьбу и на мою жизнь, я – наркоманка. Сейчас я уже не колюсь, но поверь мне, блондиночка, когда пробуешь это, кажется, что весь мир играет по твоим правилам. Мне было так чертовски хорошо, но потом, когда действие заканчивалось, а на утро я просыпалась в какой-то дыре абсолютно голая, с синими венами и забитой головой, и будто попадала в ад. Так было до тех пор, пока однажды меня не сдали нашим любимым врачам. Тогда я и завязала, иначе отправилась бы в клинику, после которой люди ходят как зомби… Вообще, все началось со школьной вечеринки. Тогда мой, сейчас уже бывший, парень, позвал к себе в двухэтажный дом около сотни человек, и было весело, алкоголя было больше, чем вы все вместе можете себе представить. Там ходил один парень, сначала он толкал травку, потом кокаин, а потом, для тех, кто насытился и тем, и тем вдоволь, подносил маленький шприц и показывал, куда нужно колоть. Самая первая доза – самая лучшая, и мне было так чертовски весело, я даже не помню, как прыгнула в постель к своему бывшему, но помню, как мы трахались, как кролики, и это было…
– Достаточно, Кэролин, я думаю, Вэлери поняла суть твоей проблемы, – миссис Хенс демонстративно прокашлялась, видимо, она не была фанаткой подростковых тусовок. – Кэролин попала в непростую ситуацию, она стала жертвой развращенных нравов современной молодежи. Нам вовремя удалось спасти ее от самого дна, и вот сегодня и на протяжение месяца она с нами пытается восстановить свою обычную жизнь.
Услышав этот комментарий в свой адрес, рыжеволосая громко фыркнула. Этим она давала понять, что и так побывала на самом дне, и то, что она уже не наркоманка – только ее личная заслуга. Миссис Хенс, пропустив мимо ушей такую яркую реакцию на свои слова, обратилась ко мне:
– Итак, Вэлери, каждый поделился своей проблемой. Теперь, может быть, ты расскажешь нам то, что беспокоит тебя?
Меня беспокоит то, что все думают, будто я больна. Меня беспокоит то, что люди заживо хоронят мою сестру и не верят в выздоровление матери. Меня беспокоят этот странный крик в моей голове. Меня беспокоит то, что я оказалась среди больных людей, чувствуя себе самой здоровой. И сейчас, больше всего, меня беспокоят эти взгляды, которые так и ждут, когда я расскажу свою душераздирающую историю, которой у меня нет.
Опять эта надоедливая тишина. Единственное, что я сейчас слышала, было собственное, чуть сбившееся, дыхание. Что мне сказать им? Единственное, на что я могу пожаловаться сейчас, так только на то, что порой приходиться голодать. А еще мой отец иногда выпивает после работы и мне приходиться убирать пустые бутылки со стола. Просто бред какой-то. Этим подросткам нужна помощь, у них серьезные проблемы. А я среди них будто путешественник, перепутавший автобусы и теперь с недоумением смотрящий по сторонам.
С другой стороны, если я так и продолжу молчать, я рискую остаться наедине с этой миссис Хенс, которая уже чуть приоткрыла рот. Но, хуже всего, если все посчитают, что я не готова для коллективных занятий, и меня вновь отправят к мисс Одли (точнее, ее отправят ко мне).
Я нервно сглотнула. Насколько бы мне сильно было здесь некомфортно, даже это лучше, чем беседа с моим напыщенным психологом, которая только и делает, что коллекционирует мои болезни.
– Как вы уже поняли, меня зовут Вэлери, – я глубоко вздохнула. – Несколько месяцев назад моя старшая сестра Кесси попала в аварию на 39-ом шоссе. И, если честно, я не понимаю, зачем я здесь. У меня нет и не может быть психологической травмы, со мной все нормально. И, тем более, моя сестра жива и сейчас учиться в колледже.
На этот раз пауз не было. Я услышала сразу несколько звуков. Первый – короткий смешок. Я повернула голову в сторону рыжеволосой и увидела, как она прикрывает рот рукой. Наши взгляды на секунду встретились, и видимо что-то такое было в моих глазах, после чего она перестала смеяться и убрала руку, теперь всматриваясь в меня с удивлением.
