– Ты ничего не видела, тебе понятно, дрянь? – прошипела девушка.
– Может тогда сотрешь мне память или убьешь? – оскалилась я. Вопреки здравому смыслу, вместо страха я почувствовала только нараставшую в каждой клеточке тела злобу. – Только не забудь перед этим вставить свой вонючий шприц прямо в ногу, иначе ты не будешь так уверена, стерва.
Кэролин была в абсолютном бешенстве, но и я не собиралась давать задний ход, просто приняв ситуацию. В жизни можно смириться со многим: от проваленного теста по истории до потери девственности с незнакомым парнем, но с такими людьми, как рыжеволосая, нужно бороться. И иногда в ее пользу, пусть это и не всегда заметно.
– Ты…
Она так и не успела договорить. Больше двух лет назад мама, мечтавшая с самого детства о профессии юриста, удовлетворяла свои сломанные надежды старой передачей о знаменитых судьях, адвокатах, прокурорах и в целом всей судебной системе. Пару раз пятничным вечером к ней присоединялась и я (исключительно за недостатком другой деятельности). Одна фраза какого-то известного обвинителя в том шоу запомнилась мне надолго: «хотите убедить людей в виновности подсудимого-запаситесь надежными свидетелями. Это первый и самый важный гарант вашего успеха». И именно сейчас это воспоминание всплыло в мою отчаянную голову. Ловко, используя элемент неожиданности, я открыла одну дверцу, выглядывающую ручку которой я давно приметила за спиной рыжеволосой. Кэролин, явно не ожидая такого от меня, резко отпрянула, давая мне фору зайти в зал.
Два стула из пяти были заняты их привычными хозяевами: Бетти сидела, укутавшись большим шерстяным шарфом, слегка подрагивая. Сегодня на ней были коричневые вельветовые штаны и шерстяная кофта такого же цвета. Волосы туго затянуты в пучок. На спинке ее стула висел длинный черный зонт, который уже успел образовать возле себя небольшую лужицу. Увидев меня, ее глаза широко распахнулись, но не от привычного страха и робости, а от нескрываемого удивления и даже шока. Похоже, в ту минуту в моем взгляде было нечто такое, что заставляет даже самых замкнутых и безнадежных личностей забывать о самоуничижении и отчужденности, вращаясь в ритме колеса реальности. Но это подействовало только на мышонка. Мэтью по-прежнему сидел спиной ко мне, фиолетовая спортивная куртка была расстегнута, из-под ее краев виднелась серая толстовка, капюшон которой был мокрым насквозь и заметно отличался от своего настоящего цвета. Несмотря на это, парень не собирался его снимать, что в другой бы ситуации меня явно заинтересовало, но только не сейчас.
– Куда собралась, шлюха? – на середине зала я обернулась и увидела Кэролин, стремительно догоняющую меня. Я ускорила шаг и вскоре оказалась в центре пяти стульев – так, чтобы все присутствующие могли меня видеть.
– Ты хотела поговорить? – я набрала в легкие побольше воздуха, потому что его периодически не хватало. Я чувствовала, что меня захватывает адреналин, в висках как будто стучали молотком, а во рту уже давно пересохло.
– Думаешь, они тебя спасут? А? – рыжеволосая остановилась недалеко от моего стула, сверкнув хищным взглядом в сторону Бетти, которая в тот момент была похожа на ежа, и затем на Мэтью, который безучастно наблюдал за нами. – Им плевать на тебя и на меня так же, как и мне плевать на них, а в особенности на такую мелкую мошку, как ты.
– Интересно, будет ли им плевать, когда в следующий раз они увидят в туалете то, как ты вдалбливаешь чертов шприц себя прямо в ногу, что сегодня наблюдала я? – с каждой фразой я горячилась все сильнее. – А что дальше? Будешь угрожать нам ножом, отбирая деньги?!
Реакция на мои слова была ничтожна мала. Бетти на секунду вновь распахнула глаза, но в следующую миг еще сильнее закуталась шарфом, надеясь скрыться в нем навсегда, Мэтью и глазом не повел, даже Кэролин, которая, казалось бы, должна начать переживать из-за страшной тайны, продолжала испепелять меня враждебным взглядом, даже не задумываясь о панике. Складывалось ощущение, будто все знают что-то такое, о чем мне остается догадываться, и это вряд ли связано с самой рыжеволосой, которая тем временем приближалась ко мне.
– Тебе конец, тварь, – в отличие от меня, говорила она тихо, что не могло не устрашать. Но попытки и силы образумить ее у меня еще остались.
– Разве ты сама не видишь, что тебе нужна помощь? – я попыталась обратилась к голосу разума Кэролин. – Неужели то, что ты делаешь, доставляет тебе такую радость, или ты таким способом хочешь заглушить бо…
– ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО! – ее визг заставил вздрогнуть всех, кроме Мэтью. – Ты понятия не имеешь, во что ввязалась, так что закрой свой поганый рот и слушай меня…
– Даже не смей мне указывать! – мой и без того громкий голос окончательно сорвался на крик. Тело обдало жаром, а ноги подкашивались.
– А то что, а? Расскажешь обо мне своей мамочке или поплачешь сестренке? – в глазах Кэролин появилась насмешка, на губах стала заметна едва уловимая улыбка.
«Это провокация, она специально играет с тобой, чтобы окончательно довести и сделать тебя такой же, как она. Не поддавайся, промолчи, дождись миссис Хенс» – мозг был завален этими суждениями. Но рыжеволосая затронула маму, и, что еще хуже, Кесси. Поэтому, как это часто бывает, когда людям давят на больное, холодный рассудок сменяется обжигающим все вокруг себя сердцем. Я не выдержала.
– Ты – ненормальная…просто сумасшедшая… – голос стал тихим, но твердым.
Я не хотела говорить именно это, но чувства, накопившиеся во мне за последний месяц, заставили сделать обратное. Не будь этой группы, я бы продолжила свою тихую жизнь в компании отца, пусть даже и алкоголика. Я бы вернулась в школу и дождалась выписки мамы, а затем и приезда Кесси. Мы бы справились со всем, все вместе, как было раньше. Но жизнь опрокинула меня в омут осуждения, разочарования и слепого гнева. И так дико устроено наше общество: говоришь правду – тебя высмеивают и осуждают, пытаешься помочь – тебя унижают и просят не вмешиваться, желаешь отстраниться от неприязни со стороны – тебя забрасывают в самую гущу. Мир не меняется не потому, что он окончательно прогнил, а потому, что общество отчаянно строит перед собой высокую стену, ограждаясь от привычных чистых и невинных эмоций, забирая с собой то, что так часто осуждают в своих книгах великие классики прошлого.
Пауза продолжалась недолго. Мои слова повергли зал в мертвую тишину, но вскоре Кэролин, продолжавшая испепелять меня своими выпученными глазами, лихорадочно рассмеялась. Это было похоже на приступ шизофреника и глумление над побежденным одновременно. Вот здесь я снова ощутила холод, сковавший меня за какие-то пару секунд. Я уже предчувствовала, что проиграла. Рыжеволосая приблизилась ко мне на пару шагов, я не отходила, дабы не подавать виду, что боюсь ее. Хотя, судя по всему, мои глаза уже успели выдать меня.
– Так вот ты какого мнения обо мне, да, стерва? – Кэролин по-прежнему не повышала голоса, зловещая улыбка не сходила с ее лица. – Нет, даже не так, ты такого мнения обо всех нас, не правда ли?
– Я не… – не знаю, было ли нужным оправдываться в тот момент, особенно перед Кэролин, но на пару секунд мне показалось, что это еще может спасти ситуацию.
– Ты не что? Не такая же чокнутая как мы?! Принцесса, которая попала в замок с троллями? Или может считаешь себя такой неповторимой и особенной, что способна в наглую влезть в наши жизни и все там изгадить? – с каждой фразой рыжеволосая говорила увереннее и громче, наслаждаясь своим голосом и собственными словами.
Больше всего на свете сейчас мне хотелось очутиться дома. Снять мокрую одежду, переодеться в длинную розовую пижаму в полоску – совместный подарок Кесси и мамы – сделать какао и, включив очередное бессмысленное шоу, забыться. Убежать от собственных мыслей и от осознания того, что рыжеволосая прочитала меня, как открытую книгу. В моих мыслях ее слова носили не такой негативный характер, но на самом деле я просто себя обманула. Я и вправду посчитала себя выше их лишь только потому, что не страдаю какой-либо зависимостью или психологической травмой. И я на миллион процентов уверена, что сейчас Кэролин, успев распустить свои огненные волосы, начнет всячески доказывать мне обратное. Что ж, ничего не остается, кроме как принять вызов.
