Раздался свист. Долговязый судья назначил штрафной команде «Чижей». Андрей обхватив лоб рукой, принялся тереть виски большим и средним пальцами. «Все-таки пить вчера до упора было плохой идей» – он поморщился.

Вера махнула сыну рукой, легко улыбаясь.

Андрей гордился Никитой, но сейчас ему больше хотелось избавиться от тягучей похмельной вязкости в теле. В голове шумело, яркое солнце заливало глаза. Еще напекло макушку, да и в горле пересохло. Вчерашняя поездка к Фикусу обходилась тяжело.

– Хреново? – издевательски прошептала Вера, не сводя глаз с поля.

– Пойдет. Надо было взять воды.

– Надо было меньше пить, – она повысила голос. – Ваши пятничные собрания начинают мне надоедать. – Вера сунула кулак под нос Андрея. – Берегись, Сердцов. Ты меня знаешь.

Он промолчал.

Три свистка подряд заставили его скривиться. По трибуне снова прокатилась волна криков и хлопков. Захотелось накрыть голову и заткнуть уши.

Мальчишки обменивались рукопожатиями. Родители на нижних ярусах начали медленно подходить к кромке поля. В самом низу Андрей заметил толстяка в плаще мышиного цвета, сидящего особняком от всех. Тот часто оттягивал ворот рубашки и дул на грудь, затем вытирал пот со лба и прикладывался к бутылке, завернутой в глухой бумажный пакет. «Ну хоть не один я с похмелья притащился».

– Какой счет? – Вера повернулась к мужу, щуря глаза.

– 2:1, – наши победили.

В ребро снова врезался острый локоть, но уже больнее.

– Твой сын сделал голевую передачу, – русые брови почти сошлись вместе. – Тебе что, все равно?

«Да, мне плевать, какой там счет. Мне важно, что он играет и играет хорошо», –раздражение колыхнулось в груди, но он сдержался, озвучивая лишь вторую часть мысли.

Скулы Веры напряглись.

– Мам, пап, – Никита махал им рукой, перескакивая по ступеням.

3

Он уже поднялся на верхний ряд и аккуратно протискивался между людьми, стараясь никого не задеть.

Родители сидели по центру, смотря на него в полуулыбках. Отец показался Никите хмурым. «Наверное, опять голова болит». Он бросил взгляд на поле.

Здесь, на шестом ряду, оно не казалось таким большим, а наоборот было втрое меньше. Ворота с тонкими штангами и кривоватой перекладиной смотрелись низкими. Кое-где чернели пятна облупившейся краски. На серой земле пестрели островки молодой, ярко-зеленой травы. Теперь даже его удар казался не таким уж и сильным.

«Да какой я Пеле».

4

– Отлично сыграно, – Вера обняла сына, целуя соленый от пота лоб.

– Молодец, – отец похлопал его по плечу и посадил к себе на колени.

– Да ладно. Я замешкался. Мог и сам забить.

Вера переглянулась с Андреем.

– Ты все сделал правильно. Одним ударом убил двух зайцев.

– Это как?

– И сам пробил и пас отдал.

Губы Никиты вытянулись, появились впадинки ямочек. Он рассмеялся.

– Это случайно получилось.

– Пусть, но ведь гол-то забили, а?

– Главное результат, – добавил Андрей из-за спины.

– Наверное.

– В той ситуации, – Вера подалась ближе, – любое из твоих действий было верным.

– А если бы мяч пролетел выше?

– Неважно. Ты создал голевой момент, а что главное в футболе?

– Красивая и результативная игра, – он выпрямил спину.

– Так и получилось.

– Эх, если бы мы еще и выиграли, – мечтательно протянул Ник.

– 2:2 хороший счет. – Вера метнула Андрею послание в виде плотно сжатых губ и сощуренных глаз. Но без обиды и упрека, а скорее: «Ну ты и лопух, Сердцов». – В следующий раз обязательно забьешь.

– Если хорошо постараешься, – нарочно строго пробубнил Андрей, щекоча сына.

Никита громко засмеялся, сгибаясь пополам.

– Хы-ы-ы-р-р-р, – зарычал Андрей, перебирая пальцами ребра парня.

Ник задрыгал ногами. Бутсы с пластиковыми шипами резко дернулись вперед, чуть не коснувшись затылка женщины, сидящей ниже. Лишь кончик носка слегка задел торчащий волос.

Вера быстро выставила руку, останавливая маятник ног.

– Хватит, – резко бросила она.

– Что-о? – обижено протянул Андрей, слегка ослабляя хватку. Никита уже хохотал, пытаясь освободиться.

Вера указала на женщину.

– Ладно. Все, все, – он убрал руки и расставил их в стороны.

Никита бросал короткие смешки, пытаясь отдышаться.

– Помимо прочего, сын. – Слово «сын» она произнесла громко, выделяя букву «н».

Никита глянул на мать, тяжело дыша.

– Им по семь лет, – она кивнула в сторону поля.

– Понял, – довольно ответил Никита, слезая с колен.

Народу поубавилось. Андрей поднялся, покачиваясь на затекших ногах. В глазах роем метались прозрачные точки. Он отвернулся, выискивая человека в плаще, но обнаружил лишь бутылку в смятом пакете.

– Пойдем, – протянул Вере руку.

– Беги переодевайся, мы следом.

Никита улыбнулся, щурясь от солнца, и пошел по свободному проходу к лестнице.

– Спасибо мам.

– За что?

– Я услышал тебя и ударил.

– Пожалуйста! – Вера тепло улыбнулась, готовая заплакать.

– Будем ждать у ворот.

5

Никита длинными зигзагами бежал по чистой асфальтированной дорожке оставив родителей позади. После разговора на трибуне, улыбка не сползала с его ровного, вытянутого лица. Он расставлял руки, обхватывал теплый ветер и, жмурясь, смотрел на солнце, потом разворачивался и бежал навстречу родителям.

Аллея была узкой и длинной, ряды каштанов и лип сонно покачивали ветвями с крупными листьями. Побеги светло-зеленой травы обхватывали стволы, вытягивая узкие стебли к солнцу.

За рядом высоких, прятались деревья поменьше, на которых Вера заметила чуть раскрывшиеся розовые цветы. Она глубоко вдохнула, ловя носом прячущийся в воздухе запах бутонов. Казалось, они идут по лесу, если бы не дорога с мелькающими автомобилями впереди.

Андрей, чувствуя настроение жены, обнял ее и, притянув к себе, нежно поцеловал в гладкую скулу. Мысли светлели, и он даже позволил себе искренне улыбнуться.

Они шли молча, глядя на сына.

6

– Мог бы раньше предупредить. – Вера сливала готовую пасту из кастрюли через дуршлаг. – Я не кусаюсь, Сердцов.

Андрей не ответил, ерзая на диване с книгой в руках.

– Планировался семейный ужин в честь дебюта Никиты. Все было рассчитано, но теперь я ничего не успеваю. – Паста свалилась обратно в кастрюлю.

Вера стояла к нему спиной. Короткие черные брюки плотно обхватывали ноги, слегка сжимая голени. Серая в линию рубашка с подкатанными рукавами была выправлена. На пояснице понурыми ушками висел красный узел передника.

– Уже двадцать минуть седьмого, а еще ничего не готово.

– Давай помогу. – Андрей сложил книгу.

– Почисть лук, – она достала пакет из нижнего шкафа. – И пошустрее.

Андрей взглянул через широкое окно на веранду: Никита сидел за столом, сгорбившись над книгой. Мотылял ногами и что-то бубнил себе под нос.

– Сколько?

– Три.

Выбрав луковицы, принялся сдирать ножом кожуру.

– Я не смог отказать. Илья сам напросился, – нож с хрустом прошел поперек, отделяя тонкое кольцо.

– Еще Фикус обещал подарок Никите.

– Какой? – Вера развернулась к нему. Собранные в хвост волосы дернулись вправо.

– Сказал – сюрприз. Мне и самому интересно.

– Даже не намекнул?

– Нет.

– А ты?

– Я и не настаивал, – отодвинув ножом кучку колец, Андрей принялся за вторую.

– Сколько уже прошло с того дня? – Вера смяла передник, вытирая о него руки.

– Полтора года.

– Если бы не ты, Сердцов, Илья бы пропал.

– Не знаю, – он прекратил резать, стараясь проморгаться. – Пить стал меньше, но иногда его заносит. Со мной хотя бы не порет горячку. – Андрей замолчал, опустив голову.

– Иногда думаю, что бы я делал на его месте.

– Нельзя о таком думать. Ему страшно досталось от этой жизни.