Чтобы купить подержанную леворульную иномарку, профессор с одним знакомым одесско-челябинским евреем отправился на одесскую барахолку. Там он и нашел свою «Ауди», которую продавало почтенное семейство баптистов (на барахолке были отец и сын), специализирующихся на спекуляции подержанными машинами из Германии. С немецкой стороны действовала целая организация, состоящая из местных баптистов, которые подыскивали для советских баптистов подходящие машины. Бизнес был чрезвычайно выгодным, поскольку цены даже на подержанные европейские машины были в СССР в то время нереально завышенными – так, профессор заплатил за свою машину в четыре раза больше, чем стоили новые «Жигули». Наше баптистское семейство проживало в Тирасполе, и когда баптист-отец узнал, для чего покупается машина, он пригласил профессора к себе в Тирасполь, обещая за пару дней подготовить машину к путешествию и дать в придачу некоторые запчасти и пару неновых фирменных шин.

Наша парочка приехала в Тирасполь и уже оттуда на машине вернулась в Челябинск. Надо сказать, что обстановка в Тирасполе, преимущественно населенном русскими и украинцами, была в то время весьма напряженной. В мае 1989 года был создан «Народный фронт Молдовы», объединивший в себе ряд националистических организаций. В противовес ему в Приднестровье возникло «Интердвижение», позже получившее название «Единство». Военное противостояние между молдаванами и приднестровцами началось в марте 1992 года, а в 1991 году в городах и районах Приднестровья шли референдумы по вопросу образования Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики. Это вызывало резкий протест у молдавской части населения, среди которой значительную популярность получили прорумынские настроения, – ее целью было присоединение Молдавии к Румынии. В городе кое-где висели «симпатичные» лозунги: «Молдаване и румыны, объединяйтесь: Молдавия – для молдаван, русских – за Днестр, евреев – в Днестр». Когда профессор увидел впервые такой лозунг, он сказал спутнику:

– Аркадий, знаешь что, давай-ка заедем на пляж и искупаемся в Днестре, тем более что призывают!

Вообще-то, профессор был человек не робкого десятка, а его спутник и вовсе воевал в Афганистане, однако езда по молдавским дорогам была в то время достаточно неприятна, и наши путешественники, как выражался Жюль Верн в своих приключенческих романах, вздохнули с облегчением после пересечения украинской границы на одесском шоссе.

Конечно, подобные покупки без обмана не обходятся, и купленная «Ауди» отчаянно жрала масло в дороге. Меняясь за рулем, профессор с Аркадием проехали три тысячи километров за два с половиной дня – через Харьков, Воронеж, Самару, Уфу – и к вечеру на третий день путешествия въехали во двор Игоря в самом центре Челябинска. Говорят, что нет телепатии: жена профессора уже стояла на балконе и, увидев такую роскошную по местным понятиям машину, подняла вверх большой палец. Поднявшись домой и отдав сыну ключи от машины, профессор с женой и попутчиком сели за стол и выпили по паре рюмок «Арарата» – ходила шутка, что есть три великих армянских коньяка на букву А: «Арарат», «Ани» (древнее название Армении) и «Асобый».

В те времена оставлять на улице любую машину, а тем более такую, было небезопасно и не принято, и на следующий день с утра профессор отогнал ее на ремонт и обслуживание к своим немецким приятелям. В Металлургическом районе Челябинска компактно проживало много немцев, оставшихся там после строительства металлургического комбината во время войны. В начале девяностых они составили компанию евреям и массово эмигрировали в Германию.

Коммент-эр: вождь всех народов тов. Сталин в 1941 году, после начала Отечественной войны, произвел тотальную депортацию (около полумиллиона) немцев из Автономной Республики Немцев Поволжья в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Впоследствии было депортировано всё немецкое население СССР (всего в Союзе было депортировано около миллиона немцев). В 1942 году были организованы немецкие «трудармии», которые использовались при строительстве многих заводов, на лесозаготовках, в рудниках и т. п. В годы войны в Челябинске на строительстве металлургического комбината работало более 30 тысяч немцев, а также финнов, румын, болгар, венгров и чехов. Их называли «трудармейцами», но фактически это был тот же ГУЛАГ: колючая проволока, непосильный труд, голод, болезни… Немецкие «трудармии» были расформированы в 1947 году, но только в 1956 году советских немцев полностью восстановили в гражданских правах.

Излишне говорить, что квалификация этих немцев, их аккуратность и ответственность в практически всех рабочих специальностях (а они были в основном механиками, портными, ремонтниками и т. д.) была выше, чем остального населения. Поэтому на протяжении многих лет уход за своими автомобилями профессор доверял только двум немцам: Адаму Адамовичу – за двигателем, и Ивану Ивановичу – за шасси. Вот эти два замечательных специалиста и готовили «Ауди» к поездке, правда, сыну профессора пришлось пару раз слетать в Ригу за запчастями. Поэтому Игорь был спокоен за техническое состояние своего автомобиля. Его волновала другая опасность: на дорогах в России было небезопасно, повсеместно орудовали бандитские шайки, грабившие автомобилистов и отбирающие хорошие машины. Времена были смутные.

Коммент-эр: 18 августа 1991 года был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), куда вошли ряд партийных функционеров и руководителей из ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ. ГКЧП объявил чрезвычайное положение в Москве, приостановил деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, запретил митинги, уличные шествия и демонстрации. В свою очередь, глава РСФСР Ельцин подписал указ «О незаконности действий ГКЧП» и начал мобилизацию своих сторонников. 24 августа Горбачев сложил с себя полномочия генсека КПСС. Начался процесс развала СССР, большая часть населения Союза тогда фактически этот развал поддержала. На территории некогда единого государства начали одна за одной вспыхивать малые войны, экономика большинства республик пришла в упадок, резко выросла преступность, и стало быстро сокращаться население. В историю ворвались «лихие девяностые» – время бандитского накопления капитала, расслоения общества и тотального безвластия.

Профессор нигде не останавливался на шоссе, путники ночевали только в относительно оживленных мотелях, бензином заправлялись на людных заправках. Путь в Израиль, согласно плану, лежал через Одессу, откуда путешественники намеревались переплыть на пароме в Болгарию. Из Болгарии они намеревались проехать в северную часть Турции, пересечь страну и отплыть из какого-либо южного турецкого порта на Кипр. На Кипре компания собиралась сесть на паром, следующий из Афин в Хайфу с заходом на Кипр. Билеты на паром в Болгарию из Одессы Игорь заказал из Челябинска по телефону. Невдалеке от Одессы Игорь с сыном слегка заблудились и заехали в Джанкой. Пришлось ехать через довольно узкий Перекопский перешеек, соединяющий Крымский полуостров с материком, через места ожесточенных боев как во время революции (1920 год), так и во время Великой Отечественной войны. Профессор вспомнил Маяковского: «…саперами Крым перекопан, Врангель крупнокалиберными орудует с Перекопа…»

Крупнокалиберными и даже мелкокалиберными, слава Богу, никто не орудовал, но туман был совершенно бетонный, противотуманные фары «Бош», которые профессор достал по большому блату перед отъездом, светили как ручной фонарик на аэродроме, напряжение было огромное, настала ночь, темнота в сочетании с плотным туманом обеспечивала особое удовольствие при езде. Профессору потребовалось всё мастерство для «стремительного» передвижения со скоростью пять километров в час, ехали всю ночь – тридцать километров преодолели за восемь часов. Еле доехали до Херсона, там остановились в первом попавшемся дворе и уснули в машине сидя (Юнг, который всю дорогу через Перекоп бодрствовал, чувствуя опасность, конечно, спал лежа). Проснулись часов в двенадцать дня. Дорого пришлось заплатить за пропущенный поворот на Одессу перед Крымом, и профессор вспомнил такую байку. Известного писателя Сименона однажды спросили корреспонденты: «Почему ни в одном из многочисленных детективных романов комиссар Мегрэ не водит машину? Трудно предположить, что у него не было водительских прав». Сименон ответил: «Мегрэ непрерывно думал о поимке преступников, а напряженно думающий человек – плохой водитель. Поэтому он не считал возможным садиться за руль».