— Ты так считаешь? — щебечет она. — Я подумываю об обесцвечивании волос и голубых прядях.

Она вытягивает перед лицом ассиметричную прядь волос.

— Этот красный становится скучным.

Никки толкает ее локтем, но Молли, кажется, едва замечает это, разглядывая свою челку, словно представляет все цвета радуги на ней. Закончив с преображением, швыряю Молли ее футболку, она ловит ее и визжит.

— Она такая крутая! — натягивая через голову футболку и позируя для Никки, восклицает Молли. — Как я выгляжу?

— Совершенно безбашенно, — подтверждает Никки, одобрительно улыбаясь. Футболка Молли отличается от моей, но Никки права — она совершенно безбашенная, и я почти жалею, что не оставила ее себе.

Во время работы над футболкой Никки — еще один совершенно новый и индивидуальный дизайн — я узнаю, что обе девушки познакомились с Вэном два года назад и обычно сопровождают Cutting the Line на большинстве концертов в США. Они получают бесплатные билеты, пропуска за кулисы и приглашения на все вечеринки. Я заметила, что их, похоже, не сильно уважают, но им, кажется, нравится этим заниматься. Полагаю, внимание Вэна и зависть других девушек — то, что для них важнее всего, и я содрогаюсь, когда осознаю, что было время, когда я не так уж отличалась от них.

Девушки спрашивают, откуда я, как познакомилась с Джоэлем, учусь ли я. Когда я отвечаю, что учусь, они спрашивают о специализации, и я заверяю их, что не имею ни малейшего понятия.

Они ворчат о домашнем задании и потраченной молодости, и Никки обобщает наше коллективное настроение.

— Звучит ужасно.

— Так и есть, — соглашаюсь я, завязывая полоски на футболке в узелки.

— Знаешь, на кого ты должна пойти учиться? — визжит Молли, спрыгивая со столешницы и кружась в центре кухни. — Ты должна пойти на дизайнера одежды!

Я усмехаюсь.

— Уверена, что «Обрезчик футболок» — не настоящая работа.

Я наношу последние штрихи на футболку Никки, вручаю ей, и она восхищается изменениями.

— Может, стоило бы попробовать, — произносит она, натягивая через голову футболку.

— О, подожди! — пищит Молли, стягивая футболку. Она копается в захламленном ящичке и сует мне в руки маркер «Шарпи».

— Ты должна подписать бирку! Когда ты станешь большим известным модельером, хочу, чтобы люди могли сказать, что эта футболка — подлинное творение Ди.

Я смеюсь и подписываю футболку, удивляясь, когда Никки вручает мне свою футболку и просит сделать то же самое.

Мы почти добрались до тусовки Вэна, когда Никки хватает меня за руку и резко останавливает. Она кивает головой в сторону костра и говорит:

— Хочешь выяснить, фанатка ты или девушка?

Я слежу за ее взглядом и вижу трех девушек с Джоэлем. Он сидит по диагонали от Вэна, между его колен зажата бутылка пива, а на лице играет легкая ухмылка, пока он разговаривает с Майком, сидящим рядом с ним.

Молли визжит и хлопает в ладоши, а Никки оттягивает нас подальше в тень. Я знаю, что произойдет дальше — я могла бы подойти и сесть к нему на колени, чтобы все прекратить — но сама хочу увидеть это, поэтому молча стою между Никки и Молли и наблюдаю, как одна из девушек отделяется от стайки, чтобы попытаться соблазнить Джоэля.

Когда она подходит ближе, Джоэль поднимает на нее взгляд. Она что-то говорит ему, он говорит что-то в ответ. Они, кажется, целую вечность общаются, а затем девушка кивает головой в сторону того, что, без сомнения, является укромным уголком для минетов и быстрого перепиха.

— Она собирается накинуться на добычу, — слишком возбужденно шепчет Молли. Я сопротивляюсь желанию стукнуть ее.

Джоэль что-то отвечает ей, и она тянется к его руке. У меня перехватывает дыхание.

Затем Джоэль отдергивает руку и качает головой. Он сразу же разворачивается к Майку и отшивает девушку тем, что общается с ним вместо нее. Молли дико скачет вокруг меня, щебеча:

— Девушка, девушка, девушка!

Если бы они только знали, что прошлой ночью он сказал мне, что я не его девушка и что он не предлагает мне встречаться…

Однако наблюдение за тем, как девушка отходит от него, вызывает во мне легкий трепет, а когда я подхожу к Джоэлю, и он притягивает меня к себе на колени, мое сердце скачет так же радостно, как и Молли. Девушки посылают мне тайные улыбки и устраивают спектакль, демонстрируя свои футболки.

— Как тебе, Вэн? — спрашивает Никки, кружась перед ним, и практически выдавливает Эшли или Веронику, или как бы, черт возьми, не звали блондинку.

Вэн интимно скользит пальцами по ее голой спине.

— Мне нравится.

Лицо Никки озаряется, и Вэн награждает ее улыбкой, но момент теряется, когда девушка, сидящая у его ног, спрашивает:

— А можно мне такую?

— Нет! — пищит Молли, бросаясь на колени Вэна и закидывая ноги на ручку кресла. — Ди должна сохранять производство на низком уровне, чтобы спрос оставался высоким. Это подлинники Ди. К тому же, ты даже не знаешь ее и просто просишь ее об этом?

Я вижу, как Роуэн окидывает меня взглядом, недоумевая, когда это девушки познакомились со мной, но единственный ответ, который у меня есть — уклончивое пожимание плечами.

— Могу я купить одну? — предлагает блондинка, когда Молли размахивает ногами и едва не пинает ее по лицу.

Я собираюсь отказать ей, так как на самом деле не хочу пропустить еще одну вечеринку, но Шон включается в разговор, прежде чем мне удается что-то сказать.

— Сколько бы ты заплатила?

Сегодня на фестивале футболки продавали за двадцать баксов. Любопытствуя узнать, заплатит ли она, я удваиваю стоимость.

— Сорок баксов за футболку.

Никки фыркает.

— Ни в коем случае. Как минимум пятьдесят.

Молли кивает в знак согласия, и прежде, чем мне удается ответить, Шон говорит:

— Следи за нашим сайтом.

Шон словно неофициальный менеджер группы. Он тот, кто организовывает шоу, кто держит всех в узде и общается с нужными людьми. Судя по блеску его глаз и улыбке, обращенной ко мне, у меня странное чувство, что я только что стала одной из тех людей.

— Черт, это хорошая идея, — произносит Вэн, и мой мир перестает вращаться. — Я поговорю с мерчандайзерами и попрошу их связаться с тобой.

Я слишком ошеломлена, чтобы ответить, так что вместо этого я просто сижу, как идиотка, пока кто-то не заводит новый разговор. Главным образом, я обращаюсь сама к себе, когда наконец-то произношу:

— Они, вероятно, шутят.

— Почему ты так думаешь? — спрашивает Джоэль, напоминая, что я у него на коленях.

Обняв его за плечо, смотрю ему в глаза.

— Все, что я делаю — кромсаю футболки.

— Все, что я делаю — играю на гитаре, — возражает он.

Я разворачиваюсь, прижимаясь к его телу, думая о том, что это совершенно не одно и то же.

Джоэль крепче обнимает меня и произносит:

— Если ты хороша в чем-то, тебе нравится этим заниматься, и ты можешь на этом заработать денег — ты должна пойти на это.

— Значит, я должна быть проституткой? — возражаю я, и он посмеивается, прижавшись к моей спине.

— Не продавай себя задешево. Ты могла бы быть элитным эскортом.

Я рада, что не смотрю ему в лицо, так что он не может увидеть мою довольную улыбку.

— Ты бы никогда не смог позволить себе меня.

— Ты бы заставила меня заплатить?

— Я бы взяла с тебя двойную плату.

— Почему это?

— Надбавка за риск. Кажется, я растянула мизинец, когда он застрял в тостере.

Джоэль так сильно смеется, что я тоже не могу сдержаться. Все обращают свое внимание на нас, и когда они спрашивают, что смешного, он начинает говорить:

— Мы с Ди были в автобусе и…

Я разворачиваюсь и прижимаю ладонь ко рту Джоэля, его приглушенный смех щекочет мою руку. Разворачиваюсь обратно ко всем, чтобы придумать ложь и закончить его предложение, но он цепляется пальцами за мои бока. Джоэль беспощадно щекочет меня, пока я истерически смеюсь и пытаюсь слезть с его колен.

— ТОСТЕР! — кричит он, когда я убираю ладонь, чтобы скинуть руки с моих боков. Все смотрят на нас, как на сумасшедших, когда мы смеемся и боремся, пока оба не падаем со стула.