— Петруша, молочка не хочешь? — ласково с улыбкой спросила, увидев остановившегося мужа женщина.

— Марусь, пока не хочу, позже, — спокойно ответил Пётр и обернулся оглядеть своё семейство. Улыбка осенила его лицо.

— Васятка! А ну подь сюда! — с этими словами Пётр осторожно отложил косу и, уперев в руки бока, с улыбкой наблюдал за приближающемуся к нему малышом.

— Тять, а тять! Пливезешь мне ещё книжечку с базала? — подходя и картавя, спросил тот, задрав голову и заглядывая отцу в глаза — ты знашь чего тут купец говолил? Меха менял у валягов, у тех котолых на шлеме лога… так вот тот лассказывал что далеко на западе за молями у класномолдых людей бох объявился белый высокий и глаза непонятные, кловь лекой льется, холмы плавильные стлоят… Интелесно!

— Да, уж, верь сказкам, привезу тебе книжку, учись — ответил с улыбкой Пётр и подумал: «Добрый молодец будет и к знаниям тянется, и работы не чурается, только спуску не давать». Затем взял его на левую руку и правой рукой обвёл окружающую его местность.

— Глянь-ка, какая красотища! — Пётр с улыбкой умилённо смотрел на поля, зелёные луга, работающих людей, на стоявшую на косогоре деревеньку с красивыми домиками, виднеющийся вдалеке величественный лес, куда на охоту начал брать с собой сына. Всё это было таким родным, таким знакомым, точно не пришлым он был, а родился и вырос здесь. Солнышко золотистыми утренними нежными сонными лучами касалось всего, день и погода были чудесными.

— Это твоя Родина, сынок. Береги её!

Речку, у которой нашли Петра, в честь того события с появлением черного человека назвали Русью, как те первые бессвязные звуки которые услышали в её водах охотники от раненного незнакомца. А ещё по прошествии лет, племена, населявшие те земли стали называться Руссами, но это уже другая история — НОВАЯ.