– Раз, два, три, четыре, пять, – считал казак, отвешивая хлёсткие удары по пяткам.

Ефим ворочался, пытался сбросить со спины казака, только ничего не выходило. Тот заломил ему руки за спину, и стянул верёвкой.

Душераздирающий крик казака разносился по всей площади, и когда количество ударов превысило сотню, Ефим уже не дышал, и выглядел мёртвым. Казак слез со спины узника, и пнул сапогом вбок.

– Кажись готов, пан. Перестарались.

– Не, не готов, – ответил Иван, и присел возле Ефима. Эти гады живучие, их вешать нужно, или головы рубить.

Затем взял за подбородок, и приподнял.

– Живой, стервец. Для первого раза достаточно. Отнесите его к яме, и бросьте. На днях продолжим беседу. Это будет хорошим уроком для других. Тех, кто не хочет идти под знамя гетмана, и думает выжить. А вот, что они получат, а не свободу.

Иван свернул дулю, и ткнул её под нос Ефиму.

После истязаний, Ефима оттянули за ноги к яме, и бросили, где он лежал до ночи, не приходя в сознание. Поздно ночью, открывая глаза, он огляделся, и не увидел никого. Куда девались пленники, которыми была забита яма?

Темнота, и сырость сводили с ума. Ноги горели, от побоев, и он, упираясь на локоть, приподнялся.

– Эй, есть кто живой? – закричал он.

Ефиму вторило эхо, и холодная, ледяная пустота. Когда увидел свои ноги, удивился. Они были обмотаны плотными тряпками, сапоги стояли рядом. Кто это сделал, он припомнить не мог. Заметив в кружке воду, тарелку с похлёбкой, и кусок хлеба, набросился на еду, как голодный зверь на добычу. Утолил голод. Ефима стало клонить в сон. И положив под голову пару пучков соломы, он повернулся на бок и уснул.

* Гаковница – тяжёлое ружьё, с крюком на прикладе.

* Чамбул – татарский конный отряд.

Галера «Красная стрела».

Никто за Ефимом больше не приходил, не мучил и не истязал. Значительно позже он узнал, что Иван Подопригора отправился с казаками в Украину. Товарищи по несчастью появились через два дня. Их турки брали на галеры, в качестве гребцов. Спас Ефима запорожский казак, Степан, это он промыл водой раны на ногах и перевязал. Степан и поведал правду о гребцах пайзенах, невольниках, на турецких кораблях.

Утренняя прохлада, шум моря, уносили Ефима далеко-далеко, к родным местам, принося на короткое время облегчение. Он шёл самым последним в веренице рабов, хромая, и оставляя на дороге кровавые следы. Раны на ногах кровоточили, и не заживали. Подходя к пристани, он услышал гул барабанов, доносившийся с кораблей. Бум-бум, бум-бум, бум-бум. В такт ударам поднимались и опускались вёсла невольников, разрезая морские волны, и унося лёгкие суда подальше от берега.

На небольшом мостике с рабов сбили кандалы и заставили грузить на судно провиант. Это была «Красная стрела», корабль, про который Ефиму рассказывал Кондрат.

Гордо покачиваясь на волнах, он стонал, от стремительных, яростных ударов волн, и словно хищная птица, с острым клювом, парящая в облаках, злобно взирал на невольников. Ефим успел снять сапоги и промыть раны морской водой. Соль обожгла ноги, и Ефим, обливаясь холодным потом, застонал. К берегу турки привезли телеги с бочками, и надсмотрщики, выстроили в ряд рабов. Работалось легко молодому парню. Плечи и руки, отвыкли от нагрузки, и приятно ныли, когда он катил бочку по деревянному помосту. Запахи огромного города, с благоуханиями, не давали сердцу покоя. Ефим до слёз зажмуривал глаза, и представлял, как он без кандалов, скачет на лошади по степям, к родному дому. Где во дворе его встречает мама и сестрёнка.

Когда трюмы «Красной стрелы», были забиты, невольников стали рассаживать по местам. Турок с плетью важно прохаживался по узкому проходу между скамьями, и тыкал толстым пальцем, указывая каждому рабу на маленькое пространство возле борта. На каждой скамейке (банке) сидели трое гребцов, их приковывали к деревянному брусу, на котором крепилась уключина. Длина «Красной стрелы» была метров шестьдесят, имелись тридцать два весла, длинной метров пятнадцать. Три мачты, с треугольными, прямыми парусами, и экипажем двести пятьдесят человек.

Спускаясь по лестнице, Ефим увидел чан с водой, и дряхлого старика, сидевшего в углу, в котором едва теплилась жизнь. На нём не было кандалов, он тяжело дышал, и надрывисто кашлял. В его обязанности входило приносить пайзенам еду и воду, больше ничего. Другими, особыми привилегиями, он не пользовался. Жил на галере, уже больше пятнадцати лет, и не одна тысяча рабов прошла перед его выцветшими от палящего солнца глазами.

Ефима усадили возле прохода. Турок, Омар, с момента прихода рабов, заметил полного сил, и здоровья казака. И скалился, обнажая жёлтые зубы, кивая, с улыбкой огромной головой. Почему так усаживали рабов, Ефим не понимал, и только когда рядом оказался Степан, то шёпотом объяснил.

– Это тяжёлое место, для человека, Ефим. Самая большая нагрузка ложится на плечи гребца, сидящего около прохода. Края весла имеют в этих местах большой ход. Здесь нужна богатырская сила. Понимаешь меня?

Ефим чуть склонил голову набок и оглянулся назад. Омар продолжал распределять рабов, и грозно размахивать плетью. Уже слышались крики и вопли избитых рабов. Остальные люди молчали, старались лишний раз не нарываться на неприятности, только голод и болезни делали своё подлое дело. Не у всех организмы выдерживали колоссальных нагрузок, и много рабов умирало прикованными цепями, от солнечных ударов, или остановки сердца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.