— Слушай сюда, придурок, — не сдержалась я, — Если у тебя какие-то проблемы, то не нужно лезть со своим дерьмом ко мне, ясно? Я тебя знать не знаю и знать не хочу.

Я не смогла смотреть на него больше, поэтому перевела взгляд на телефон, ожидая той самой минуты, когда прозвенит звонок. И он прозвенел! Я сразу же вскочила на ноги и побежала вниз, чтобы всыпать всяким неразумным по пятое число за то, что внесли меня в список.

Но аудитория оказалась закрытой.

— Чёрт!

Я ударила ладонью по двери, но это не сильно помогло. Пыхтя от гнева, я спустилась вниз и замерла. Люди ворчали, спотыкались об меня и бросали неодобрительные взгляды, но меня не волновало. Да, буду стоять здесь, пока не придумаю, что мне делать дальше. Я ведь правда не знаю.

Обычно, когда мне было сложно я шла к Кате. А сейчас? Держу пари, это вообще её подлянка с этим конкурсом. У нас ещё в школе были очень похожие почерки, а тут…Ну никто не мог меня так подставить с конкурсом, кроме неё! Шырли-Мырли слишком тупы для этого, придурок не настолько мной заинтересован, чтобы так париться, а Артём уже отыгрался на мне. Осталось только Катя, вот только…за что? Что случилось между нами?

Наверное, это случилось само собой, но я двинулась в сторону центра города. Просто шла и думала о том, что мне делать и как с этим справиться. Финансовой поддержки нет, дружеской тоже…

Я сама оказалась перед офисом отца. Ладно, я хочу его видеть. Хоть кого-то, в чьих глазах я не увижу ненависти. Может он и жестоко поступил со мной, но ни разу я не видела в его взгляде злости. По крайней мере такой злости, какой я вижу в глазах моего окружения.

— Полина Сергеевна? — меня окликнул один из охранников, которого я знала ещё с детства, — Вы к Сергею Ивановичу? Он вас ждёт?

— Я…нет, хотела сделать сюрприз.

Он добродушно улыбнулся, а затем кивнул, пропуская меня. Я улыбнулась ему в ответ и попыталась держать эту маску до того момента, пока двери лифта не закрылись. Ему наверняка доложат о том, что я пришла и сейчас поднимаюсь к нему, но это и не важно. Главное, чтобы он меня принял, а не убежал на какую-нибудь встречу.

Двери лифта распахнулись и я очутилась в просторном офисе, где меня встречала Юлия — секретарша моего отца, которая тоже меня знает довольно давно. Вот только она мне не нравится. Уж слишком хищно она смотрит на моего отца иногда.

— Полина Сергеевна? — она тоже удивилась.

Да что ж такое-то? Я что, не могу прийти в офис к отцу? Что в этом такого-то? Хотя…когда я в последний раз была в офисе у отца? Ох, нет, об этом точно думать не следует.

— Он не занят?

Юля покачала головой и я поняла, что могу войти. Наверное, впервые в жизни, я решила постучаться, прежде чем войти к нему в кабинет. Дома я никогда этого не делала, да и в офисе тоже. Я переступила порог его кабинета и утонула в море света. Приятные лучи солнца проникали в кабинет сквозь панорамные окна, заливая кабинет своим светом. Отец сидел за массивным рабочим столом, а рядом в напряжении стоял его личный помощник — Леонид.

— Полина Сергеевна? — удивился Леонид.

Да, черт возьми! Полина Сергеевна! Мне стоило больших трудов удержаться и не наорать на него. От собственного имени уже тошнит.

Отец поднял на меня свои карие глаза, а затем улыбнулся, откладывая бумаги в сторону. Моё тело расслабилось. Я даже не замечала, как была напряжена всё это время. Я думала, что он снова повернет меня в общагу. Думала, что не захочет говорить со мной. Но нет. Он отложил все свои дела, отпустил Леонида и подошёл ко мне.

Такое чувство, что я снова дома. Чувство, словно что-то родное и близкое сейчас рядом со мной. Оно окружает меня. Это был мой отец. Он крепко обнял меня, не переставая улыбаться.

— Как ты?

Кажется, у меня сейчас слезы на глаза навернутся. Я так долго ждала, чтобы хоть кто-нибудь спросил меня об этом! Мне хотелось прямо сейчас рассказать ему обо всём, что случилось за эти несколько недель в университете. Я хотела плакать, свернувшись калачиком на диване или уткнувшись в плечо папы. Мне хотелось побыть слабой! Хотелось, вернуть всё назад, но…

— Всё неплохо.

Отец улыбается и кивает, словно я дала правильный ответ. Затем мы отходим в сторону небольшой зоны с диванчиками и журнальным столиком.

— Ты не голодна? Пообедаешь со мной?

— Давай.

Честно говоря, даже предложение о еде вызвало во мне рвотный рефлекс, но отказываться я не собиралась. Мне хотелось как можно дольше оставаться здесь. Хотелось и дальше чувствовать себя защищенной. Хотелось, чтобы кто-то и дальше смотрел на меня в теплотой в глазах.

— Ты всё такая же красивая, — заметил отец, притаскивая к нам поднос с чайным набором.

— Я же говорила, что в любой ситуации красавица.

Я улыбнулась. Искренне, почти нежно. Кажется, я и вправду так говорила. С макияжем или без, с маской на лице или без неё. Я всегда была уверена в своей внешности. Даже странно, что я могла в этом усомниться, когда речь зашла о конкурсе.

— Я заказал твою любимую пасту, ты не против?

— Это то, что нужно.

Еду доставили на удивление быстро и всё это время мы с отцом почти не разговаривали. Он спрашивал, как мне университет, как учеба, общага и прочее. А я изо всех сил старалась делать вид, что всё правда неплохо. Но вот принесли еду, а меня откровенно замутило. Если я прямо сейчас кому-нибудь не выговорюсь — меня стошнит прямо на креветки.

— Пап, — позвала я его, всё-таки взяв в руки тарелку с лапшой, — Я…не знаю, что делать.

Так и есть. Даже больше — я не знала, почему вообще сюда пришла. И что хотела от отца прямо сейчас я тоже не знала. Чёрт.

— Ты о чём?

— Просто, это так сложно, — не в силах больше накручивать лапшу на вилку, я отложила её в сторону, — Люди такие…злые.

— Это вполне нормально, — ответил отец, тоже отказавшись от своей тарелки с пастой, — Люди не божьи одуванчики, даже самые безобидные на вид. Поэтому всегда надо доверять только себе и ни на кого не надеяться.

— А как же друзья?

Отец усмехнулся.

— Тебе должно несказанно повезти в этой жизни, чтобы встретить настоящих друзей.

— Я думала, что у меня такие были…

Я притупила взгляд и опустила голову, пытаясь сдержать слезы, которые рвались наружу при воспоминании о Кате. Да уж, я правда думала, что мы с ней подруги. Радовало лишь то, что отец не стал язвить и говорить что-то вроде «а я же говорил» или нечто подобное. Он благополучно промолчал.

— Поль, тебе не стоит расстраиваться из-за такого. В конце концов, твоя жизнь только началась. Найдёшь ещё друга, если это тебе будет нужно. Или парня, — но тут отец задумался, — Нет, давай лучше подругу, парней не надо.

Я хихикнула. А потом ещё раз и моя грусть начала отступать. Он прав, зачем грустить, если это мне ничем не поможет? Утонуть в жалости к себе я всегда успею.

— Меня записали на конкурс красоты, — даже не знаю, зачем я это сказала, поэтому добавила, — Но я думаю отказаться от него.

— Что за глупость? Не ты ли мне заявляла, что красавица при любом ракурсе?

— Пап, — я мигом нахмурилась и стала серьезнее, — Для конкурса нужно много чего, а не только внешность! Ум, успеваемость, общественная поддержка, в конце конов! Да и на внешность тоже нужно много денег, прическа там, макияж, маникюр, эпиляция, платье, туфли…

— Я понял-понял, — отец примирительно поднял руки, — Но ты правда решила сдаться так рано?

— Да зачем пытаться, если у меня даже шанса нет?

Отец тоже нахмурился и серьезно посмотрел на меня. Казалось, ему совсем не нравится то, что он услышал. Ну что сказать, папочка, это правда! Я не смогу победить за счёт моей внешности. И это приходится признавать.

— Не думал, что моя дочь так легко сдается.

Я бросила на него возмущенный взгляд. Неужели он не понимает? Правда не понимает? Да у меня даже шансов нет, при таком раскладе! Особенно мне не выстоять против Кати.

— Ты не понимаешь… — обреченно шепчу я, чувствуя, как моё настроение летит к черту.