Она внимательно выслушала, как ей идти: семь миль туда и столько же обратно. Ей нужно поспешить, иначе ее задержит усиливающийся дождь. Когда Линнет вышла из дома, дождь лил сплошным потоком, поэтому, закрывая дверь, она не слышала, как Девон попытался заговорить, сказать ей: «Нет!» — то была его попытка не позволить ей пускаться в столь опасное путешествие.

Грязь на узкой тропинке доходила ей до лодыжек, налипала на ботинки до самого верха, попадала внутрь и стекала по ногам, между пальцев хлюпала жижа, смешанная с песком. Вода стекала по лицу Линнет. Ее шерстяной платок вымок до такой степени, что весь пропах сыростью. Ее длинные густые волосы потяжелели от дождя и давили на шею — ей даже пришлось опустить голову.

Заметив наконец небольшую хижину, Линнет возликовала. Она с радостью толкнула тяжелую дубовую дверь и села перед холодным пустым камином. Линнет едва могла перевести дух, мускулы на ее ногах напряглись и одеревенели от долгого пути, во время которого ей пришлось постоянно сражаться с вязкой грязью, которая превращала каждый шаг в мучение. Линнет вытащила из волос шпильки, распустив густые пряди по плечам, затем стала выжимать их над каменным очагом.

И вдруг чья-то рука схватила Линнет за мокрые волосы, резко запрокинув назад ее голову. Острое стальное лезвие холодом обожгло ей горло.

— Что ты здесь делаешь?

— Пожалуйста, — прошептала она, глядя на нож. — Я пришла за лекарством. Фетна помогает мне выходить обожженного человека, и я пришла за лекарством.

Мужчина выпустил ее и стал подталкивать вперед до тех пор, пока Линнет не уперлась руками в грубые камни очага. Она обернулась, чтобы рассмотреть его. Это оказался молодой индеец, одетый в штаны из оленьей кожи, окаймленные бахромой, на его плечи падали густые черные волосы.

— Мне сейчас же надо забрать лекарство и возвращаться к нему.

Линнет стояла на стуле, и, наблюдая за ней, молодой индеец стал вытягивать из потолочного перекрытия длинные стебельки.

Казалось, он не знал, что ему с ней делать.

— Вы из какого племени? — спросила она дрожащим голосом. Совершенно определенно мужчина не был похож на страшного воина. У Линнет было такое ощущение, что он просто-напросто забежал в хижину, чтобы переждать дождь.

Он расправил плечи.

— Я — шоуни! — гордо заявил он.

Линнет улыбнулась, почувствовав облегчение.

— Мужчина, получивший ожоги, тоже шоуни. Его зовут Девон Макалистер.

Судя по выражению лица индейца, это имя не произвело на него никакого впечатления, и Линнет подумала, что, может быть, среди индейцев шоуни Девона звали как-то иначе.

Он продолжал изучать ее.

— А как ты будешь добираться обратно в город белых людей?

— Пешком, потому что у меня нет лошади.

— Желтая Рука доставит тебя в город белых людей. — Похоже, он считал, что оказывает Линнет великую честь.

Она улыбнулась.

— Вы очень добры. Подержите, пожалуйста эту сумку, пока я буду наполнять ее.

— Это не мужская работа. — Он презрительно посмотрел на нее.

— О! Я не знала. Просто я подумала, что если это делается для одного из ваших соплеменников, то, может быть, вы поможете.

Он явно был смущен и озадачен, однако через миг решительно открыл льняную сумку и держал ее в течение всего времени, пока Линнет наполняла ее ягодами шиповника. Линнет улыбнулась юноше, но он проигнорировал ее улыбку. «Почти совсем мальчишка», — подумала она.

Дождь стучал по крыше, и поэтому ни Линнет, ни юноша не расслышали топота копыт приближающихся всадников. Дверь резко отворилась, и сам господин Сквайр в сопровождении Мунара Ярнолла ворвался в дом, оба держали в руках ружья.

От неожиданности Желтая Рука и Линнет застыли на месте.

— Незаметно отходите от него, Линнет, — низким настороженным голосом приказал господин Сквайр.

— Что еще за глупости! — заявила она и спустилась со стула, так что ее тело оказалось надежной преградой между белыми мужчинами и индейцем. — Позвольте представить вам Желтую Руку, он…

— Он индеец, а хорошим индеец бывает в одном-единственном случае — когда он мертв, — сказал Мунар, скривив губы.

— Желтая Рука — друг моего друга.

— Я же говорил вам, что она не из тех, кто может жить с порядочными людьми, — сказал Мунар, держа ружье наизготовку.

Желтая Рука оттолкнул Линнет в сторону.

— Я никогда не прячусь за спины женщин, — заявил он, прямиком направляясь к дулу ружья, нацеленного в его голову.

Мунар нажал на курок, но выстрела не последовало.

— Чертов порох! Совершенно промок под этим жутким дождем. Иначе на моем счету уже был бы мертвый индеец.

Линнет снова загородила собой Желтую Руку и взглянула на господина Сквайра.

— И вы это позволяете? Он едва не убил невинного человека! И вы даже не стали вмешиваться? Допустили бы убийство невинного человека!

— Погодите, Линнет, у Мунара есть свои причины для того, чтобы так относиться к индейцам.

— В таком случае у меня тоже есть свои причины! — Она повернулась к юноше. — Вы говорили, что готовы отвезти меня обратно в Спринг-Лик. Вы не передумали?

Юноша покорно кивнул.

Линнет оперлась о его руку.

— Я знаю, что вы гордый и смелый, но для вас не будет никакой чести, если вас убьет такой белый человек, как этот.

Немного подумав над ее словами, юноша снова кивнул, как бы выражая свое согласие.

Линнет опять обернулась к господину Сквайру и Мунару.

— Так как теперь совершенно очевидно, что я не нуждаюсь в вашей защите, может быть, вы соблаговолите удалиться?

— Линяет, мы не можем оставить вас на попечение какого-то индейца.

— Тогда я предлагаю вам ехать вместе с нами, так как меня повезет Желтая Рука.

— Пожалуйста, Линнет, — сказал господин Сквайр, — вы можете поехать со мной.

Она взглянула на Мунара, который горящими глазами уставился на Желтую Руку.

— Нет, у меня уже есть сопровождающий.

Собираясь, Линнет старательно продолжала занимать позицию между индейцем и Мунаром.

Она ехала за спиной шоуни на его лошади, крепко держась руками за талию юноши и надежно прижимая к своему телу мешок, наполненный шиповником.

Из-за дождя и из-за того, что голова Желтой Руки оказалась гораздо выше ее собственной, Линнет было трудно заговорить с юношей. Не доезжая мили до Спринг-Лик, индеец перевел коня на параллельную тропинку, и Линнет увидела, что господин Сквайр и Мунар еле за ними поспевают. Индейцу же дорога была хорошо известна, и он быстро приладился к неутихающему дождю, который буквально ослеплял двух белых мужчин.

Через несколько минут Желтая Рука и Линнет выехали на возвышенность, не без удовольствия бросив взгляд на смущенных и растерянных мужчин. Линнет прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться при виде их отчаянных попыток совладать с дождем. Взглянув на Желтую Руку, она заметила, что уголки его рта тоже подрагивают, и то, что могло стать смертельной схваткой, превратилось во вполне безопасное развлечение.

— Боже милостивый, девочка, что же ты натворила, из-за чего поднялся настоящий переполох? — Такими словами Фетна приветствовала вымокшую и дрожащую Линнет. — Здесь побывал Сквайр, распоряжался, орал и ругался так, что малышка разревелась, и мне пришлось долго ее успокаивать. — Фетна с обожанием взглянула на Миранду, которая сидела на стульчике около огня, сосредоточенно наполняла ложку едой, чтобы затем отправить ее в рот.

— Как он? — Линнет направилась к Девону, оставляя позади себя целые лужи воды.

— Да почти так же. По крайней мере от него меньше забот, чем от тебя. Так ты не хочешь рассказать мне, что натворила: будто бы ты сбежала с каким-то индейцем и стала причиной резни в Спринг-Лик?

— Великолепно! Непостижимо, как этим людям удается устраивать шум из-за всяких пустяков!

— Индейцы — не пустяки, и если бы ты прожила здесь с мое, то хорошо знала бы об этом.

— Я знаю. И еще как. Индейцы убили моих родителей. На моих глазах мою мать… — Линнет замолчала. — Однако первым делом мне надо посушиться, — сказала она, расстегивая пуговицы. — Желтая Рука почти мальчик, и он даже согласился помочь мне укладывать шиповник в сумку.