Дежурные

Сегодня день обещал быть напряжённым. Дежурство в паре с Ломакиной – то ещё занятие. Нервный срыв обеспечен.

Маринку Семён знал давно. Когда-то вместе ходили в одну группу детского сада. С первого класса сидел с ней за одной партой. И даже жил с Ломакиной рядом: в одном доме, в одном подъезде и на одной лестничной площадке. Поэтому хорошо изучил особенности её невыносимого характера.

Виталик Ремизов вызвался поддержать товарища, оказавшегося в трудной жизненной ситуации. Молодец, настоящий друг! От Ломакиной проку никакого, сплошная ходячая проблема. Где ей понять: дежурство в кабинете биологии – дело ответственное и трудоёмкое. Тут одним мытьём полов и проветриванием помещения не обойдёшься. Цветы надо полить, их в кабинете около сотни всевозможных видов и сортов; листочки влажной тряпкой протереть. Один только фикус, в полтора метра высотой, замучаешься обслуживать.

На днях свалилась ещё одна забота. На общей линейке, директор торжественно объявил о том, что в связи с ремонтом зоологического кабинета живой уголок на неопределённое время переселяется в биологический. Вся ответственность по уходу и содержанию питомцев, естественно, перекладывается на седьмой «В».

Известие вовсе не обрадовало класс. Но как говорится, долг обязывает. «Бэшки» ехидно потирали руки: с глаз долой, из класса вон! Не всё им одним страдать! Пусть теперь другие ощутят всю полноту прелести общения с животным миром…

Ликование «бэшек» понятно – компания переселенцев подобралась весёлая. Непутёвое крысиное семейство; вечно голодный кролик Вася; суетливый, гадящий где попало, хомячок Петя. Самым покладистым и дисциплинированным в этой разношёрстной компании оказался черепашонок Яша. Жил он в полном соответствии с расписанием, вывешенным над его аквариумом. Чего не скажешь об остальных непоседливых обитателях живого уголка.

Накануне дежурства классный руководитель Инна Андреевна провела инструктаж, распределила обязанности. Ломакина отвечает за проветривание, влажную уборку и цветы. Кострыкин с Ремизовым – за чистоту в классе и клетках, кормление животных. Время дежурства: с семи тридцати до тринадцати тридцати.

Маринка тут же поджала губы:

– Ни поспать теперь толком, ни отдохнуть в перемену. А обедать когда? В столовой народу тьма, все голодные и злые! Фиг, кто без очереди пропустит, всем наплевать на твои обстоятельства…

– Хватит! – первым не выдержал Маринкино нытьё Виталик. – Ты не одна такая. Я вообще ни при делах. По собственной инициативе вызвался и то не ною. Завтра будь любезна, без опозданий в семь утра у подъезда. Бутерброды захвати, чтобы на столовку не отвлекаться.

Виталик, он такой – сказал, как отрезал. Маринка его иногда слушается. А из Семёна верёвки вьёт, узнала его добрую отзывчивую душу…

– Вот ведь какая безответственная личность! Договорились же, в семь выходим. Уже десять минут восьмого, а нашей спящей красавицы всё нет. Ладно, Семён, пошли! Сами управимся! – Виталик решительно двинулся в сторону школы.

Маринка явилась за минуту до звонка и тут же набросилась с упрёками:

– Чего не разбудил?! Из-за тебя чуть школу не проспала!

От такой наглости Семён даже растерялся:

– Мы, между прочим, с Ремизовым на дежурство без тебя заступили, договаривались же в семь встретиться!

– Будильниками к тебе не нанимались… – Подоспел на помощь Виталик. – Ох, и вредная ты, Ломакина!

– И необязательная к тому же. – Поддержал приятеля Семён.

– Да ну вас… – Отмахнулась Маринка, торопливо вытрясая из сумки содержимое. – Дневник забыла и ручку…

– Главное, чтобы тут всё было на месте. – Постучав себя по лбу, съязвил Виталька.

После занятий, закатив рукава, друзья рьяно принялись за работу.

– Чур, я буду кормить зверюшек! – Тут же активировалась Ломакина.

– Сейчас, как же! – Возмутились приятели. – Инна Андреевна что сказала, забыла? За тобой – проветривание, влажная уборка, цветы. Вот и шуруй. Вперёд и с песней. Остальное – наша забота!

– Подумаешь, раскомандовались тут! – Ломакина мотнула своим «конским хвостом» и направилась к фикусу. Из угла послышалось её воркование:

– Да ты мой хороший! Вон, какой вымахал… Сейчас мы тебя польём, листочки протрём, красоту наведём!

– Вот-вот и про другие цветы не забудь! А к животным не подходи, даже не пытайся! – Предупредил Виталик.

Лучше бы он этого не говорил! Есть у Ломакиной одна характерная особенность: для Маринки нет на свете ничего запретного. Слово «нет» для неё, как красная тряпка для быка. Вон, даже бровью не повела, а сама, небось, уже целую стратегию разработала. Никто ей не указ, даже Виталька.

– Надо за Маринкой приглядывать, кабы чего не натворила! – Кивнул в сторону Ломакиной Семён.

– Надо. – Согласился Виталик.

Вышли звери погулять…

Не углядели! После уборки, с чувством выполненного долга друзья, ещё раз придирчиво осмотрели кабинет. Семён лично проверил Маринкину работу: надо же, справилась! Цветы влажные. Провёл пальцем по подоконнику: хорошо, пыли нет, форточки закрыты. Взгляд остановился на клетках.

– Не понял. А где все?! – Первым опомнился Виталик.

– Кто? – Переспросила Ломакина, на всякий случай, прячась за фикус. И правильно сделала. Глаза Ремизова медленно наполнялись яростью.

– Ты про зверяток? Я их выпустила. Прогуляться. Для лучшего усвоения пищи… А…а Яша не захотел гулять, отказался…

– И правильно сделал. В отличие от тебя, понимание имеет… Сёмка, дверь! – Сжав кулаки, бросил Виталик. – Всё, Ломакина, достала!

Семён торопливо хлопнул дверью. Бросился к фикусу, загородил собою кадку с растением.

– Потом разберёмся, давай загонять живность в клетки. Маринка, подключайся!

Апатичный Яша отрешённо наблюдал за суматохой, образовавшейся вокруг клеток…

Хомяка Петю вычислили сразу: по его катышкам. Благодаря Петиной привычке гадить по пути своего следования. Беглеца тут же водворили в своё жилище. Вскоре, следом за хомяком отправилась домой крысиная пара. Но без потомства, вертлявых братьев-драчунов. Исчез и кролик Вася.

Семён плюхнулся за парту, обхватил голову руками:

– Включаем дедукцию… Так. Будь я кроликом, куда бы первым делом рванул?

– Ты – не знаю, а я на месте Васи в столовку дёрнул. – Мрачно кивнул в сторону двери Виталик.

– Точно! – Щёлкнул пальцами Семён. Повернулся к однокласснице:

– Мы сейчас в столовую, а ты дверь не открывай, сиди тихо, поняла?

– Нет уж, друг. Иди ты с ней, а я здесь подожду. У меня всё доверие к Ломакиной пропало. Остались одни претензии! – Не согласился Виталик.

Семён молча взял одноклассницу за руку и вывел из класса, плотно прикрыв за собой дверь. Вздохнул:

– Горе ты луковое! Пошли в столовую. Только смотри, не проболтайся, что кролик с крысятами сбежали, а то тут сейчас такое начнётся, поняла? Чего молчишь?

– Да поняла я, поняла! – Выдернула руку Маринка. – Пошли уже…

Пока Маринка отвлекала разговорами тётю Люду – повариху и буфетчицу в одном лице, Семён, прячась за столами, проник на кухню. Огляделся. Прислушался: вроде бы из угла подсобной шум какой-то или показалось? Хрум-хрум, чавк-чавк, хрум-хрум… Метнулся в угол, схватил обжору за уши. Успел! Так и есть, морковью заправлялся. Вон ботва между зубов застряла, квёлым хвостиком свесилась. Эх, Вася, Вася! Ненасытная твоя душа! Сильна, сильна в тебе тяга к обжорству! Это ещё умудриться надо, чтобы незаметно преодолеть такой путь, отыскать морковку, в тазик залезть…

Стараясь не шуметь, Кострыкин ретировался с кухни. Крепко прижимая к себе Васю, прошмыгнул за спиной говорливой тёти Люды, кивнул Маринке: заканчивай! Но та сделала вид, что не заметила, попросила буфетчицу:

– Ой, тётя Людочка, а можно ещё одну ватрушечку? Такая вкусненькая, пальчики оближешь!

– Почему же нельзя? Можно, можно! Кушай, деточка… – Засуетилась за стойкой тётя Люда.