– Вот и хорошо, – обрадовалась Джил. – Теперь все согласны.

Улыбка медленно сползла с лица Ника.

– Кто это все? – настороженно спросил он.

– Ты, я и Шарон, конечно. Мы же не можем оставить ее совсем одну в доме.

Да, да. Конечно.

Тот маленький огонёк надежды, который начал разгораться, разом потух, словно мощный порыв ветра накрыл слабенькое пламя. Лишь легкий дымок, струящийся вверх, напоминал о том, что когда-то разгорался костерок. Горизонт опять заволокли тучи. Как же так? Как могла жена пригласить в ресторан Шарон? Это же ИХ ресторан, только ИХ и ТОЛЬКО ДЛЯ НИХ. Именно в нем они провели так много романтичных незабываемых вечеров, которые так крепко связали их. Как много тайн поведали они этим стенам. Там они бывали всегда вдвоём и только вдвоём. И вот… Всё это не укладывалось в голове Ника. Его надежда, словно пизанская башня, стоявшая сотни лет, вдруг в одно мгновение рухнула, превратившись в едва осязаемую пыль.

– Ты не рад? – Джилиан коснулась его плеча, заметив изменения в его чертах.

– Всё нормально. – Ник небрежно махнул рукой, словно говоря: оставьте меня в покое. У него уже не было сил, чтобы спорить и отстаивать своё мнение, тем более к нему не прислушиваются. Он понял, что Шарон – его рок, с которым придётся мириться.

– Может, ты хочешь, чтобы я позвала Майкла и Джейн. Они всё-таки тоже приняли участие в судьбе Шарон. – Осторожно переспросила Джил, видя, что улыбка сползла с его лица.

– Как хочешь.

– Тогда я приглашу их. – Джил прижалась губами к щеке мужа, чувствуя сердцем, что сделала нечто не так.

А пропасть отчуждённости раздвинулась ещё на дюйм.

6

Алкоголь и жаркая погода всё же оказали своё влияние. Ник незаметно для самого себя заснул, поэтому не слышал, как к дому подъехал автомобиль. Вернул его к действительности дружеский хлопок по плечу. Ник открыл глаза и с некоторым удивлением обнаружил себя на том же месте, где провёл большую часть дня – за столиком.

– Здорово, приятель. – Лицо Майкла заполнило весь мир перед глазами. Ник поморщился, чувствуя тяжесть в затылке и несильное головокружение. Его голова была тяжела, словно налита свинцом. Увидев усталый вид друга, Майкл с осуждением посмотрел на стоящую бутылку, и покачал головой. – Скверная привычка проводить выходной в таком обществе, Ник. Думаю, с этим ты мог бы повременить до вечера.

Ник махнул безразлично рукой и придвинул Майклу стул. Тот сел.

– Что с тобой происходит? – спросил Майкл. – Ты поссорился с Джилиан?

Ник отрицательно покачал головой и больше ни слова. Воцарилась гнетущая тишина. Майкл ждал объяснений друга, впрочем, не особенно в них нуждаясь. Наконец, Ник прервал затянувшуюся паузу.

– Ты один приехал или с Джейн?

– Конечно, с женой. Сам знаешь, и в горе и в радости, и дома и в гостях, мы поклялись перед лицом Всевышнего быть вместе. – Улыбнулся Майкл. – Она сейчас болтает с Джилиан. Та увела её знакомить с какой-то девчонкой. Она что, твоя дальняя родственница?

( В определённом смысле она стала близка.)

Ник посмотрел на друга. В его глазах Майкл прочёл странное выражение, очень не понравившееся ему. Загнанный в угол испуг таился во взгляде Ника. Такое выражение в глазах друга он видел лишь однажды, достаточно давно, чтобы забыть, но недостаточно серым был тот день, чтобы его не вспомнить…

…– Не надо! Я прошу вас не надо этого делать!

Майкл был пьян и обкурен. Этот крик вернул его к действительности. Он обнаружил себя на тёмной пустынной дороге, рядом с которой высился старый заброшенный дом. Его пальцы крепко держали длинные девичьи волосы. Сознание медленно вернуло время назад, и Майк вспомнил, что с этой девчонкой они познакомились на студенческой вечеринке. Она под музыку хорошо крутила задом перед ним и Ником. Странно, но тогда ему казалось, что она явно чего-то хочет, поэтому не понимал, почему сейчас она вырывается. Может, это игра. Женщины любят играть. Но заострять внимание на этом он не собирался. Её сопротивление изрядно раззадорило Майкла, и он хотел добиться своего, чего бы это ни стоило.

Воспользовавшись заминкой, всхлипывающая девушка упёрлась и пронзительно выкрикнула:

– Помогите!

Комок страха сжался и упал вниз живота, затем начал подниматься, превращаясь в стремительно рвущуюся наружу ярость. Он с силой рванул девушку к себе, поддав при этом коленкой пинка под зад.

– Заткнись. – Прорычал он ей на ухо.

Рядом он увидел стоящего Ника, тупо взирающего на происходящее. Злость на него, что он просто наблюдает, когда друг его мучается, вскипела.

– Что стоишь, как истукан? Помоги мне.

В одурманенном взгляде Ника он прочёл лишь затаённый страх, который тот старательно пытался спрятать.

– Может не стоит этого делать? – спросил Ник.

– Ты хочешь оставить меня одного? Чёрт возьми, она сама этого хотела, – огрызнулся Майкл. – Разве не для этого она кадрилась с нами? Бери её за руки и тащи.

Ник не мог оставить друга. Он был не так воспитан, чтобы оставлять друзей в передрягах, но и делать то, что они делают, тоже не хотелось. На перепутье он оставался недолго – несколько секунд. Грозный окрик Майкла перевёл стрелку, и поезд покатился дальше.

– Да помоги же мне, болван!

Майкл уже затащил девушку на крыльцо заброшенного дома. Ник поспел вовремя, чтобы перехватить девичью руку, готовую вцепиться в физиономию друга и разодрать острыми ногтями кожу. Она больно царапнула запястье, и Ник едва не вскрикнул от боли, но её не выпустил. Против двоих ей было не справиться, поэтому она прекратила сопротивление. Напряжение в мышцах спало, и девушка безвольно осела, лишь жалобно всхлипывая и моля.

В доме царил затхлый запах, сразу ударивший в нос, и плотная тишина, которую прерывали лишь слабые рыдания девушки, скрип подгнивших половиц, готовых в любую секунду обвалится под ногами и скрежет разбитого стекла. Окна дома были наглухо забиты досками, но в темноте можно было различить полное отсутствие мебели. Послышался звук разрываемой ткани, резко режущий слух, и жалобные всхлипы:

– Не надо… не надо этого делать.

Ответом стал глухой щелчок затрещины и вкрадчивый приказ Майкла:

– Заткнись.

Девушка снова жалостно попросила:

– Пожалуйста, не надо.

Ответом послужила ещё одна затрещина. Её слова безвозвратно утонули в холодной тьме дома.

Когда всё было закончено, Ник ощутил странное чувство, гложущее изнутри. Жалость (к себе или девушке?), перемешанная со стыдом за содеянное и раскаянием, жалобно заскулила в груди. Майкл уже вышел на освежающую прохладу улицы, а Ник задержался. Он подошёл к тихо рыдающей девушке и погладил её по волосам – безобидный жест, которым стараются загладить вину, или означающий желание отдать ту нежность, которой девушка была лишена, – но та резко отдёрнула голову. Подняв заплаканные глаза, она хрипло прошептала:

– Что тебе ещё нужно? Ты сделал, что хотел, теперь оставь меня.

Пара секунд, которые простоял Ник в нерешительности, показались долгими. Он хотел что-то сказать, но слова уже были лишними. Наконец, он понял, что исправить произошедшее – бессмысленная затея, развернулся и выбежал в звёздную ночь, стараясь забыть о случившемся…

– Ты помнишь ту девушку? – спросил Ник. Язык поворачивался неохотно, словно на нём висел тяжкий груз.

– Какую девушку? – Майкл попытался улыбнуться, стараясь перевести всё на шутливый лад. – У меня их было много.

– Ту самую девушку.

Лицо Майкла стало суровым и непроницаемым. Начали восставать из пепла давно сожжённые воспоминания, которые не стоило ворошить.

– Зачем ты вспомнил об этом? – его голос прозвучал отрывисто и сухо.

–Я бы не вспоминал, если бы мне не напомнили. – Ник изобразил жалкое подобие улыбки на лице.