Я очень боялась, что, хотя Йана и знает в департаменте безопасности каждая собака, они всё равно станут соблюдать процедуру полностью.

Но нет, Йан оказался прав.

На входе, на первом кордоне нас ждал офицер Альдон. Он был, видимо, по случаю жары, без кителя и уже не выглядел таким непроницаемо грозным. Сейчас я увидела обыкновенного, даже вполне симпатичного молодого мужчину, корректного, сдержанного, немного усталого. С командором он поздоровался за руку, а мне кивнул подчёркнуто вежливо, хотя в его взгляде, кроме профессионального интереса, мне почудилось здоровое мужское любопытство.

– Кира Апри, невеста моего брата, – представил меня Йан.

– Я помню вас, – сказал мне Альдон. – Вы были с ним во время ареста.

– Верно, была. Вы очень сильно нарушили наши с Андреем планы на вечер, – сказала я, как можно холоднее.

– Мне жаль: служба. Иногда приходится причинять неудобства даже старым друзьям, – произнёс он, придавая своему голосу нотку грусти.

Хороший актёр пропадает. Жаль ему, как же.

– Я надеюсь, вы во всём разберётесь и не станете преследовать невиновного!

Альдон чуть склонил голову и строго заявил:

– Не допускать несправедливости – наш первейший долг!

Я видела, как Йан нервно теребит воротник рубашки, словно он внезапно стал ему тесен. Я взглянула ещё раз на Альдона, опустила глаза и снова взяла Йана за локоть.

– Пойдёмте, я вас провожу, – Альдон махнул рукой и пошёл впереди.

Мы шли сзади, и Йан нервничал. Вот прямо искрило от него во все стороны. Я уцепилась за его локоть и второй рукой, погладила. Он скользнул по мне рассеянным взглядом и поджал губы.

Мы прошли ещё два кордона на этажах, через которые в сопровождении Альдона нас пропускали без всяких задержек. Наконец, Альдон провёл нас через последний пост, за которым следовал короткий коридор и дверь в торце.

– Арестованный?.. – повернулся Альдон к постовому.

– Уже на месте, – кивнул постовой на дверь. – Всё готово.

– Заходите, – кивнул нам Альдон. – Я буду ждать здесь, чтобы проводить вас обратно.

Мы с Йаном прошли к одинокой двери, и Йан открыл её передо мной.

Обычная допросная камера, правда, без окон, но и без излишних предосторожностей в виде перегородки из небьющегося стекла или решётки. Посередине небольшой столик, два стула с нашей стороны, один – напротив. В углу стул для охранника.

На месте были оба, и охранник, и Шокер.

Шокер тихонько сидел на стуле, сложив руки под столом на коленях. При виде нас он изумлённо вытаращил глаза.

Мы заняли свои места.

– Рад вас видеть, – сказал Шокер с печальной улыбкой.

За три дня он сильно осунулся и побледнел. В расстёгнутом вороте его рубашки под левой ключицей красовался свежий кровоподтёк.

– Неважно выглядишь, – обеспокоенно сказал Йан.

– Сплю плохо, – пожал плечами Шокер. – Шумновато здесь ночами.

– Зачем, Андрей? – спросил Йан. – Скажи мне, я никак не могу понять. Зачем?

Шокер наклонил голову, стал рассматривать стол.

– Андрей, посмотри на меня! – строго приказал Йан.

Коротко вздохнув, Шокер поднял голову.

– Зачем? – повторил Йан.

– Затем, что другой вариант меня не устраивает. Что тут непонятного?

Некоторое время они смотрели друг на друга молча, потом Шокер снова опустил голову.

– Отец очень плох. Скрыть от него не удалось, – сказал командор. – Врачи сказали, прогноз очень неважный.

Шокер пожал плечами:

– Ему ведь всё равно, кто. Было бы то же самое.

– Я тебя не виню, – поспешно уточнил Йан. – Просто сообщаю.

Я переводила взгляд с одного на другого и не могла понять, о чём они. Они же явно понимали друг друга.

Шокер ещё ниже наклонился. Казалось, ему тяжело сидеть, выпрямившись.

– Я не знаю, что ты себе насочинял, Андрей…

– Сочинительство не по моей части, – отрезал Шокер, потом коротко вздохнул, всё-таки поднял голову и посмотрел на брата. – Йан, просьба: Валея…

– С ней всё будет в порядке, обещаю тебе, – уверенно сказал командор. – Не волнуйся за девочку, она будет под моей защитой. Подумай о себе.

Шокер кивнул.

Йан встал:

– Ну всё, Андрей. Я ухожу. Поговори… с невестой.

Командор, не оглянувшись, подошёл к двери. Охранник выпустил его в коридор.

Шокер посмотрел на меня с задумчивой улыбкой.

– Что ты улыбаешься?

– Как тебе это платье идёт… Не ожидал.

– Дурак… – фыркнула я. – Неудобно в нём до ужаса.

Он тихо рассмеялся.

– Ребята тебе привет шлют.

– Спасибо, – кивнул он. – Как там у них? Как Лали?

– Очень сильно переживает. Очень.

Он промолчал, глядя в стол.

– Но ты не волнуйся, ребята от неё отойти боятся, берегут.

Он опять кивнул.

– Ну что ты головой трясёшь, как лошадь?! – рассердилась я. – Скажи мне, ради чего это всё?!

– Есть причина.

– Это действительно ты отпустил Марата?

Он чуть улыбнулся и не ответил.

– Йан в это не верит.

– Неужели? – серьёзно спросил Шокер. – Зря. Лучше бы ему поверить. Ты ему так и передай, что я очень прошу его поверить.

– Что ж ты ему сам не сказал, пока он был здесь?!

– Твои уговоры он скорее послушает.

– Я тоже не хочу, чтобы это был ты.

– Почему?

– Я не хочу тебя потерять.

Он покачал головой:

– Не грусти, Пятачок. Всё имеет свою цену, даже если мы этого не хотим.

– Кто на тебя донёс?

Шокер бросил быстрый взгляд на охранника.

– Не будем об этом. Разговор, скорее всего, записывается.

– Какая разница?! Пусть знают, что мне интересно, кто на тебя донёс? Тебе сказали, кто?

– Сказали, – вздохнул Шокер. – Но это неважно.

– Почему?

– Потому что.

Он смотрел мне в глаза, и это был взгляд человека, который принял решение.

– Андрюша, я боюсь.

– Не надо, – он ободряюще улыбнулся.

– Дай мне руку.

Шокер опять покачал головой.

– Пожалуйста, Андрей, возьми меня за руки!

Я потянулась к нему над столом, он посмотрел на меня укоризненно, но всё-таки вынул руки из-под стола и покорно вложил их в мои ладони.

Его пальцы дрожали, будто хотели убежать прочь. И я сразу поняла, почему он так не хотел показывать руки. На распухших почерневших запястьях едва засохла кровь в глубоких ранах.

– Андрюша… – я коснулась пальцем его покалеченного запястья. Оно было горячим. – Андрюша, хороший мой…

– Ерунда это всё, – быстро проговорил он. – Успокойся.

Раны были плохие, воспалённые.

– Сволочи!.. Андрюша, очень больно?

– Не настолько, насколько выглядит. У меня очень высокий болевой порог.

– Здесь можно пытать людей?!

Он чуть наклонился ко мне и сказал с лёгкой усмешкой:

– Здесь можно всё.

Я оглянулась на охранника. Он в упор, но равнодушно смотрел на нас.

Я встала и пошла вокруг стола. Шокер, резко отодвинув стул, вскочил мне навстречу. Я ткнулась лицом ему в грудь и обхватила за спину. Он осторожно обнял меня, стараясь не касаться окровавленными запястьями моего нового платья.

– Уходи на изнанку. При первой возможности, – прошептал он мне в ухо. – И не возвращайся оттуда.

– Пока ты здесь, я буду возвращаться.

– Вот дура! – с досадой отозвался он.

– Уж какая есть!

– Так, а ну-ка назад! – громыхнул охранник. – Всё, наговорились, я смотрю! Прошу на выход!

Шокер отстранился и печально улыбнулся:

– Иди, Пятачок, не нарывайся на неприятности.

– Всё будет хорошо, Андрюша. Ты слышишь?

Он кивнул.

Я схватила его за шею, притянула к себе и поцеловала. Он хотел поцеловать меня в ответ, но подоспел охранник. Ко мне прикоснуться он не посмел, но грубо оттащил Шокера назад.

– Прошу на выход, леди!

Шокер молча смотрел на меня.

– Андрюша, всё будет хорошо!

Он покачал головой:

– Прощай, Кира.

Я вышла из камеры свиданий. Йана нигде не было, зато за дверью меня поджидал офицер Альдон.

– Прошу прощения, – вкрадчиво проговорил он. – Согласно процедуре, встречи с родственниками сильно ограничены во времени. И чрезмерный телесный контакт считается недопустимым.