Я не помню даже, как оказался дома. Не раздеваясь, я сел за стол, положил перед собою лист, достал пепельницу, закурил. Взял перо, обманул его кончик в чернильницу и сделал первый штрих. Я хотел что-то написать. Но, я не знал, что писать. Я был одновременно наполнен и одновременно опустошен. Только сейчас я осознал, что теперь не я ее создал. Ее создала жизнь. Выходит, что и реальность бывает совершенна?

Не может быть! Не может такого быть! Я всегда был убежден в том, что мы сами не только создаем картинки для искусства, но еще мы творим реальность. Да… На подсознании я создал ее. И встретил. Потому что хотел.

Эта женщина… Я не чувствовал к ней любви. Это глубже любви. Это то, чего не передать словами. Это сильнее чем любовь. Любовь – это немного другое. Хотя, мне кажется, что я также и полюбил ее… С первого взгляда.

Глупо то, что невозможно описать.

Глупым кажется нам то, что другим невозможно понять…

Заварил чай с молоком. Уже 3 часа ночи. Пытался несколько раз взяться за перо. Не мог. Не мог и от этого меня будто лихорадило. Я сидел на стуле неподвижно и смотрел в пустоту. Вокруг – тишина, а в ней, в этой тишине, танцевала она.

Комната медленно начала наполняется светом. Я открыл глаза и понял, что все-таки уснул. Лучи солнца издевательски ударяли по глазам, заставляя окончательно прийти в себя. Я не спеша встал, подошел к окну и начал любоваться бордовым ковром распустившихся роз под моим окном.

Мой сад был не на столько хорошо отделан, как сад моего брата. Лишь пару скамеек среди бесчисленных кустов алых капель. Я бы назвал свой дом пристанищем среди алого поля цветов.

– Либо безумец, либо великий гений, – прошептал я сам себе.

Я открыл окно и в нос ударило утренней прохладой с ноткой запаха ярких цветов..

Прекрасное утро. Чистое небо без единого облачка и поднимающееся солнце из-за горизонта… Мое тело обнимал приятный свежий воздух.

Начал дышать. Медленно, осознанно, глубоко. Постепенно просыпался.

Но покой внезапно нарушило тело, нежно обнимающее меня сзади за плечи. Правое ухо почувствовало мягкие волосы, пахнущие ирисом. Тут же вспомнился мой рассказ давней молодости -“Слишком идеальна”, написанный в период первой влюбленности.

Это была прекрасная Лиза, среднего роста, худощавого телосложения. Я помню, как мне нравились ее кости, так ярко выделяющиеся на всем теле – впирающие ключицы, костяшки на пальцах, ее ребра и скулы, ее косточки на ступнях. Она была изысканно больной красоты, ее хотелось постоянно наполнить своей любовью, чтобы избавить от худобы, которая приносила глазам слабую душевную беспричинную боль.

Алые губы появившейся женщины нежно коснулись моей щеки, обжигая своей теплотой.

– Лиза? Какими судьбами?

– Я соскучились по своему мальчику, – отвечала она, еще крепче обнимая меня, ее мягкое платье белого цвета и зеленые оборки на нем обнимали меня тоже, и я снова почуствовал то де жа вю, опять пришел Туда. В Прошлое.

– Но, Лиза, я уже не тот мальчик, который имеет чувства к тебе.

Девушка села на подоконник и внимательно посмотрела на меня своими большими серыми глазами. Но я не ловил встречу наших глаз, я и так прекрасно помнил, какие они.

– Я знаю, что ты НЕ ТОТ, Роби, – после этих слов я почувствовал, как ее сердце наполнилось болью, – Я знаю, – снова повторила она и села ко мне спиной, свесив босые ноги на улицу.

– А еще я знаю. Что ты влюбился. И знаю я многое про новый предмет твоего обожания. Она ведь…

– Постой, – перебил Лизу я, – во-первых, это НЕ ЛЮБОВЬ, так как я в нее не верю. А во-вторых, мне хочется вина.

Пока я отыскал новую бутылку в своем погребе коллекционных, хорошо подержанных вин, моя гостья из рассказа начала петь песню. Но, не дойдя до куплета, она остановилась, так как почувствовала мою ладонь на своей спине. Девушка тихо засмеялась, смотря вниз, потом резко замолчала.

– Ты же снова будешь страдать, как в детстве, Роберт. УСЛЫШЬ меня. Я – плод твоей реальности, и я знаю о тебе все.

– Я не верю своим детям ВООБРАЖЕНИЯ, поэтому, Лиза, замолчи.

Девушка выдержала паузу, а потом спросила тихо-тихо:

– Со второго этажа не будет больно?

– Нет, Элизабет. Совсем не будет. Ты моментально вернешься к себе Домой.

– Тогда, может, посмотришь на меня в последний раз?

– Дорогая, я посмотрю на тебя тогда, когда ты будешь на Своем месте.

Моя ладонь почувствовала, как девушка сделала глубокий вдох. Глубокий и грустный. Такой же последовал и выдох.

Я поцеловал ее в плечо и толкнул. Не смотрел, как она падает.

– М-м-м, все-таки это вино бесподобно.

“ТУК! ТУК! ТУК!” – нервно постучали в мою входную дверь.

Черт. Она что, не исчезла еще? Раздражение постепенно начало охватывать меня. Не люблю громкие звуки. А незваных навязчивых гостей не люблю еще больше.

Чем ближе я подходил к двери, тем громче и быстрее становились стуки.

– Да иду! Иду! – крикнул я, открывая засов.

Дверь распахнулась. Меня за шиворот халата схватил какой-то мужчина.

– Кто ты? Ты? Кто? Такой? Ты что-о-о-о, – незнакомец начал сначала бледнеть, потом багроветь, – Ты что, убийца?

Его лицо прямо-таки перекосило удивление. Ах, я понял. Похоже, он один из тех, кто может видеть часть моего “Мира Воображения”. Я знал, что в таких ситуациях лучше сохранять спокойствие.

– Я – убийца? Кого же я убил?

– Девушку! Вы толкнули ее! Прямо! Прямо со второго этажа! Она упала и! И!

– Исчезла, – закончил я, легко улыбнувшись.

– Но, она не могла исчезнуть! – мужчина начал трясти меня за плечи.

– Давайте так, – остановил его я, тоже взявшись за его воротник, – Давайте просто посмотрим на ее тело. Если она лежит там, под моим окном, вы тут же сдаете меня в местную контору. Но, если же… , – я приблизился к его лицу, – Если же ее нет, то мы с вами поболтаем немножко. Может и подружимся.

– Да! Да… Да! Да кто…, – бедняга не находил слов.

Он был очень забавным: невысокого роста, пухленькие щечки, как у хомячка, глазки – как у испуганной крысы, метались туда-сюда. И моргали так… оригинально. Одно веко опережало другое. Это было очень необычно, да. А еще его тонкие губы… И нос, как говорят, “картошечкой”.

Что больше всего меня привлекло в этом мистере, так это его бесстрашие перед убийцей. Ну, посудите сами: он ниже меня, можно сказать, дылды, более неловкий, миленький такой, стоит и прямо смотрит в глаза тому, кто сбросил человека с окна! Надо же! Не часто можно увидеть настолько отважное сердце. Жаль только, что оно наивное!

– Ну пошли, посмотрим! – сказал он, все еще не отпуская меня, – и только попробуй что-то сделать! Да ты знаешь, что я могу сделать? Я? Да я….

Дальше я уже не понимал, что он там говорил, так как за своей калиткой я увидел… Татьяну?

– Таня! – окликнул я ее, осознавая, как радость внезапно наполнила мое сердце.

Девушка остановилась и посмотрела на меня. Ее глаза и исходящий от них свет пленяли до безумия.

– Стойте, Таня! – крикнул я еще раз, затем нежно взял руки милого мужчины и наконец отодвинул их от себя.

– Простите. Мне нужно к даме моего сердца, – сказал я бедняге, – Скоро вернусь. А пока что, проверьте тело сами.

Милый мужчина только раскрыть рот успел, но я уже шел к ней.

– Доброе утро, милая леди, – сказал я девушке сквозь решетчатые ворота.

– Я вас знаю? – спросила она.

– Нет, но я видел вас вчера. На дне Рождения моей племянницы.

– Ох, как же так вышло, что я не заметила родного дядю Оливии?

Я тут же вспомнил свое вчерашнее состояние, когда впервые увидел Татьяну…

– Это долгая история, Татьяна. Однако, у нас есть все шансы познакомиться именно здесь и сейчас.

Она улыбнулась, показывая свои белоснежные зубки. Великолепно. Это же ангел во всем его обличии!