Зверь получал своё. Мне лишь оставалось наблюдать.
Глава 5
Мальчик растёт
Больше всего мне нравились вечера в то время. Утром я уже тяжело вставал, все чаще спал на первых уроках с головной болью от выпитого накануне алкоголя. На пальцах были мазоли от струн, а на костяшках ссадины от драк или просто избиения толпой невинного человека.
Первый раз я напился с одним из одноклассников. Он был высокого роста, худощав, замкнут и тоже играл на гитаре. Особо не проявлял себя в школе, старался быть тише воды ниже травы. Была зима, посленовогодние дни. На улице было холодно и тихо.. Встретившись с ним в назначенном месте у Дома Культуры, мы пошли на железнодорожные рельсы через гаражи. Он был моим проводником в мир алкоголя. И самое важное – он уже пробовал алкоголь и знал что это такое и как его надо пить. Откуда у нас появился самогон и пиво не припомню. Мы успешно размешали первое со вторым и с чувством непреодолимого нетерпения побежали в укромное место. Я пил первый раз, но все мои движения говорили мне о том, что я знаю что делаю. Это было очень знакомо и долгожданно. Будто все свои недолгие 14 лет я ждал этого момента, я и мой зверь ждали этого момента. Я жадно пил, запивал пивом, блевал и снова пил. Падал, разбивал нос в кровь об рельсы, вытирал кровь с лица и снова пил. Внутри меня что-то ликовало, кричало и магнитом, сравнимым с силой притяжения тащило к бутылке вновь и вновь. Одноклассник в шоке смотрел на меня и предлагал остановится, но я уже не мог. С каждым глотком я ощущал как уношусь куда-то далеко и безвозвратно. Я смотрел в его глаза и видел сожаление и беспомощность. Чтобы он не говорил, чтобы не делал, он не мог меня остановить. Словно кто-то толкнул меня в море, дна которого мне еще предстояло коснуться.И я тонул, задыхаясь и захлебываясь в собственной блевотине, крови, боли и тишине, сменяющей эту боль внутри с самого детства. Проснулся я дома весь в крови с дикой болью в животе и с мыслью, что этого не повторится никогда. Шок, ужас, страх, угрезения совести перемешивались в груди, поочерёдно занимая место у микрофона в голове. «Что ты наделал?Что это было?Как ты мог?» С этими мыслями я пошёл к однокласснику. Я шёл по пустым улицам, меня крутило и я не мог разогнуться. Мир вновь превратился в черно-белое советское кино. Все эти серые дома, серые деревья, серые люди в окнах и серые облака с правильным Богом на них, смотрели на меня и презирали моё скрюченное от боли тело. Я не знал зачем я к нему шёл, а придя понял. Я шел, чтоб выпить. С неподдельной ненавистью к себе, я протянул руку к стакану вновь. Дай зверю кусочек, он по локоть откусит…
Вечера были глотком воздуха, как я говорил. Мы смеялись, пили, курили и пели полной боли русский панк-рок. Помню как на спор мы с Сивым выпивали по бутылке портвейна 777, до этого успешно сдав наворованный цветной металл. Сивый был крепкий, уверенный в себе парень из простой семьи. Смотря на него можно было сказать, что Сивый знает своё место в жизни. Я же его не знал. Двойная жизнь изматывала. Днем приходилось поддерживать авторитет хорошего ученика, а вечером доказывать улице, что я плохой и способный на плохие дела парень. Второе доказывать было сложнее. Что-то мешало всегда внутри меня. Постоянно свербящий голос в душе не давал наслаждаться воровством, пьянками и драками. Так и тот металл, который мы со смехом отрывали фомками с Сивым был сворован мной с ощущением, что на меня смотрят все небеса нашего простого посёлка. Было темно и никто не видел нас, разве что лающая собака. Но с каждым скрипом металла в душе раздавалось осуждение всех кого я знал. К тому времени в жизни появились и новые увлечения, особенно повлиявшие на меня в будущем – творчество и спорт.
В школе был совет старшеклассников. В него входили с виду успешные, хорошо одетые и из хороших семей ребята и симпатичные девчонки. Не помню как, но я туда попал и начал там занимать лидирующие позиции, участвуя во всем что только можно и за эту активность учителя закрывали глаза на мою успеваемость и на мой перегар по утрам. Мне нравилась сцена. Играя на гитаре, выступая на сцене я к собственному удивлению переставал заикаться и это делало меня нормальным. Выступая на сцене я словно избавлялся от чего-то тяжелого внутри себя и мне хотелось еще и еще этих ощущений. Команда была дружная и творческая. Мы оставались в школе до вечера и в нашем распоряжении был целый кабинет и обшарпанный актовый зал. В котором мы успешно пили алкоголь во время репетиций и занимались сексом в темных углах, разбившись на парочки. Всё это было по-новому и очень по-взрослому. С фантазией во время репетиций у меня было хорошо, за что спасибо спичечным коробками и роботам, сделанным из них. Я легко включился в процесс организации мероприятий и предлагал свои идеи, которые приветствовались всеми. Этого себя я принимал.
На бокс я попал случайно. После окончания учебного года меня оставили на отработку. Момент перевоспитания так сказать за плохую успеваемость. Мы красили парты – я и еще двое из другого класса. Парни из другого класса выглядели уверенными и серьёзными. Было лето, на улице было жарко, а мы были вынуждены дышать краской до обеда в кабинете химии. Мне показалось, что я крашу больше тех дружных, крепких ребят и я решил восстановить справедливость. Им не понравилось моё замечание, а мне их ответ и я пригрозил навалять им. За что и получил «двоечку» и благополучно, ударившись об парту познакомился с будущим другом. Меня подняли, умыли и позвали на бокс. Я и пошёл. Было тяжело. И физически и духом. Тренировки шли два раза в день. Рано утром до школы и после обеда до вечера. В отличии от других спортивных школ, в секции нашего тренера происходил естественный отбор путем избиения новеньких. Ты приходишь на бокс и в течении месяца тебя ставят в спарринг в голову три раза в неделю. Три раза в неделю тебя просто бьют. Текучка была бешеная и я горделиво проходил эти трудности. Мы много бегали, дрались и смеялись. Это была настоящая дружба. Непередаваемое чувство братской любви испытывал лично я , когда после тренировки, умывшись от крови смеялся с соперником и мы жали друг другу руку. Когда были в душе, мы подкалывали друг друга высказываниями о маленьких членах, выключали горячую воду друг другу, пели песни или просто кричали. Выходя на улицу мы чувствовали себя королями. Нам об этом говорил и тренер – вы хозяева тут, помните об этом. С этим мы и шли, доказывая не верующим в это обратное. Я бросил гитару, стал посерьёзнее одеваться и самое главное стал очень уверенно и безопасно себя ощущать, чего не было никогда с детства. Преследующее чувство опасности улетучилось. Бокс, алкоголь, драки и общение с девочками убавили звук надвигающийся катастрофы.
Глава 6
Очередная поломка
Сквер за драмтеатром был любимым местом студентов. С него открывался шикарный вид на волгу, пивзавод, заброшенный в то время парк, женский монастырь и кадетское училище при МВД России. Посередине самого сквера гордо располагался памятник Пушкину, вокруг которого раскидывались зеленые лужайки и лавочки, занятые то голубями, то пьющими студентами. Задняя стена драмтеатра города использовалась по назначению нужды отдыхающих. Казалось можно прийти в любое время суток в сквер и ты найдешь близких себе по духу ребят.
Рядом с этим сквером расположилась и моя академия, в которую я совершенно неожиданно для себя поступил. Это была академия культуры и искусств. По окончанию школы я совершенно не видел себя ни в одной профессии. Более того мне казалось, что армия лучшее место для меня и душа тянулась туда, но озвучить это желание себе и маме я побаивался из-за постоянных и вездесущих рассказов о дедовщине и трудностях армейской жизни, к которой как мне казалось я физически и духом был совершенно готов после школы бокса и постоянных тренировок. Практически все в школе говорили о своём выборе, о подготовке к экзаменам, о будущих профессиях. Я же был потерян, находился словно во сне безразличия к собственной жизни. Я совершенно не представлял себя в послешкольном будущем. Всё что я умел и всё что мне нравилось – это драться, временами играть на гитаре и пить. К слову к тому времени, я уже не только пил. Вскоре после того ужасного первого пьянства, я уже попробовал легкие наркотики, которые совершенно не понял, но продолжал их пробовать, потому как это модно и по-взрослому.
