– Догадка, капитан.

– Делись, – он поморщился, глядя на приборы. – Все равно нам ждать пока они сопла продуют и запустят свой агрегат.

Злата показала Корнею на свои уши, но он покачал головой.

– Все чисто. Что за догадка?

– Корней, ты заметил, что техник был очень недоволен, когда ты представил меня как своего советника?

И?

– А что, если они летают без капитана очень давно? Что если капитан гулял, кутил, а им не оставалось ничего, как выполнять этот контракт? Признаться первым встречным в этом они не могут.

Корней откинулся в капитанском кресле.

– Перепелица, полегче. Я их капитан сейчас.

Девушка кивнула.

– Угу, сейчас. Мы улетим, а их печальная история пойдет гулять по всем уголкам галактики. Мерзкое ощущение.

– Как пафосно, – скривился он, – но в твоих словах есть резон. Готовность. Начинаем взлет.

Их вдавило в кресла.

– Злата! Что с жизнеобеспечением?

– Все в норме, капитан!

– Тогда почему такие перегрузки? Здесь что-то не то. – Он включил передатчик. – Тех.отсек, прием?

– Маранга, – послышался знакомый голос. – Слушаю, капитан.

– Почему такие перегрузки?

В приемнике послышались помехи. Девушка не верила свои ушам. Да они еще со станции не улетели, а их сплющило в креслах и помехи в приемнике!

Капитан потянул рычаг на себя и давление увеличилось. Он посмотрел на Злату.

– При прыжке мы не выживем или развалимся на части.

Она согласно кивнула.

– Возвращаемся на стартовую площадку. Маранга, готовь аварийную посадку!

В приемнике что-то протрещало.

– Наверное, это значит «есть, капитан!», – прокомментировала Злата.

Когда они приземлились, девушка подумала, что опоры рухнули под ними. Но корабль все же пережил аварийную посадку.

Корней вскочил и начал мерить шагами мостик.

Она поняла, что капитан не будет кричать. Он начнет докапываться до истины: методично и спокойно. Именно поэтому он не вышел сразу на связь с центром управления и не приказал выслать за помощью. Зачем? Сейчас команда им все расскажет.

Послышались тяжелые шаги. На мостик зашел техник.

– Вызывали, капитан?

На его лице была написана угрюмая решимость. Это озадачило девушку.

– Родион, как вас по отчеству?

Мужчина удивленно посмотрела на Васнецова.

– Сергеевич, – проговорил он.

Капитан кивнул.

– Родион Сергеевич, у вас какой летный стаж?

– Более двадцати лет, – угрюмость снова вернулась на его лицо.

Корней подошел к нему ближе.

– Что за скоропортящийся груз? И что было в контракте?

Техник метнул взгляд на девушку.

– Команда ни при чем, капитан. Они были не в курсе.

Корней подошел к технику еще ближе.

– Советник, кажется, ты была права, – он пристально взглянул в глаза Родиона. – Рассказывайте что знаете.

Мужчина опустил плечи.

– Тонкости нам не известны, но то, что контракт нельзя отменить даже Центру подтвердил юрист.

Капитан нахмурился.

– Вы ходили с этим контрактом к юристу?

Маранга хмыкнул.

– Мы нашли одного в баре. Напоили его, показали контракт. Он даже присвистнул и сказал, что нам крышка – отменить контракт нельзя. Нужно выполнять. Но есть одна зацепка, – мужчина вздохнул. – Корабль разваливается, другой не дают да и в контракте прописано что корабль серии ИЛТ 15488 с таким-то бортовым номером и командой …

Васнецов застонал и закатила глаза.

– ИЛТ? Перепелица, мы с тобой на антиквариате пытались взлететь. Это же со времен царя Гороха! Илюшин-Туполев, мама дорогая!

Техник был обескуражен.

– Капитан, но контракт!

Корней повернулся к нему и на его лице появилась холодная улыбка. Марангу пробрало. Злате стало приятно. Ее капитанов всей красе. Главное, чтобы она на нее так не смотрел.

– А что контракт? Контракт кабального типа. Отменить его может только заказчик, но он его не отменит, потому что его все устраивает. Центр отменить данный контракт тоже не может потому что контракт заключен не от частного лица, а от лица капитана. Контракт видимо с поселенцами или жителями приграничных колоний. После волнений и первый восстаний колоний был введен такой пункт, что капитаны кораблей могут заключать контракты на поставки продовольствия и медикаментов. Отменить его не отменили, никто им не пользовался за ненадобностью. А вот нашлись же умники.

Родион был обескуражен.

– Но как? Как вы догадались?

Капитан махнул рукой.

– И что вам насоветовал этот горе-юрист?

Злата вышла из ступора. Ай да капитан, ай да Васнецов!

Техник ответил, глядя куда-то невидящим взглядом.

– Если корабль не сможет улететь с места приписки по техническим причинам, экипаж не несет ответственность за невыполнение условий контракта. Но принять решение об отмене полета может только капитан.

Девушка напряглась. Неужели они решились на саботаж? Эта же мысль мелькнула в голове и у Корнея.

– Что вы сделали? – немедленно озвучил он свой вопрос.

Мужчина горько улыбнулся.

– Я двадцать лет летаю на этом корыте. Я знаю каждую заклепку на нем. Я не стал бы портить его. Уже долгие годы – это мой дом. Кто разрушает свой собственный дом? Горе-капитан выделял средства на ремонт только чтобы корабль продолжал летать. Система жизнеобеспечения давно накрылась, но он внедрил какую-то программу которая показывает что у нас все в порядке. Мы уже привыкли и перестали ждать что что-то изменится, но следом полетела система амортизации и охлаждения. Посадки жесткие, во время полета пекло. Только в грузовом отсеке все хорошо – там скоропортящийся товар.

Злата переглянулась с Корнеем. Техник продолжил:

– Я не сделал ничего противозаконного. Но в последний полет, когда горе-капитан был на борту, не выполнил его приказ об отключении всех членов экипажа от системы жизнеобеспечения, чтобы создать ему комфортные условия. Он на своей шкуре испытал то, что мы испытываем каждый полет. Теперь можете отдавать меня под трибунал.

Корней скосил глаза на девушку.

– А что случилось с помощником?

Родион улыбнулся.

– Сбежал. Разрешите идти?

Капитан удивился:

– Куда?

Мужчина пожал плечами.

– Вещи соберу. С ребятами попрощаюсь.

Корней закивал головой.

– Конечно, только под санкции теперь попадаем мы с Перепелицей. Мы ведь приняли все обязательства. Как ты там говорила, советник: разворот по Анисимову отработаем?

Родион Маранга медленно повернулся к ней. Злата никак не могла понять кого ей больше жаль: себя или все же этого несчастного техника? Какое удивление было у него на лице, какой ужас, когда понял что тоже «сбегает», а не помогает кораблю и экипажу. Жалость к Маранге все же перевесила.

Он начал бормотать:

– Капитан, но как? Корабль не может лететь.

– Молодец, Родион Сергеевич, только сейчас станционные техники придут, проверят на своем оборудовании наш корабль и скажут летите с Богом. Программка то работает, я полагаю.

Техник схватил себя за голову.

– Болван, болван! Еще и пигалицу в кабалу затянул.

Злата возмущенно вскинула руками. Корней заулыбался.

– Пигалица.

Он со смехом наблюдал за ее недовольством.

– Слушай, Пигалица-Перепелица, может что посоветуешь? А то мне сумасшедшего неохота изображать. Нет актерского таланта. Экипаж надо выручать.

Последнюю фразу он сказал уже серьезно. Она задумалась.

– Корней, а где та девушка техник?

Он мотнул головой.

– Окстись, Перепелица! Какая девушка-техник?

– Та самая, что показала тебе, как крышку капсулы открывать или не закрывать.

Капитан задумался.

– Времени найти не хватит. Через пять минут техники точно будут здесь. Я передатчик выключил. А раз мы молчим, то стандартные 10 мнут.

Злата хитро улыбнулась.

– Вот что-то мне подсказывает, – начал капитан, – что это знаменитая улыбка твоего отца.

Она продолжала улыбаться и предложила:

– А давайте дверь заблокируем. Пока они будут нас открывать, мы поищем ту девушку.