Он усмехнулся.

– Корней Васнецов, капитан разведки. Прохожу повторный курс глубокого сна. Первый не помог.

Перед ней стоял капитан разведки – это же элита космофлота! А она кто? Штабная крыса. Так, кажется, называли в древние времена офицеров, занимающихся бумажной работой.

– Злата Перепелица, сотрудник станции. Провожу служебное расследование.

Корней снова прищурил глаз.

– Что за отдел?

Вилять и хитрить не было смысла.

– Отдел координации служб, – со вздохом сказала она.

Но ожидаемой насмешки или презрительной ухмылки не последовало.

– И что отделу координации здесь нужно расследовать?

Девушка смахнула невидимую пылинку с униформы.

– Капитан, я не могу разглашать тайну служебного расследования даже если тайна банальна и нелепа.

Корней кивнул и отсалютовал. Девушка ответила ему тем же.

– Удачи, Перепелица.

– И вам, капитан.

В кабинете ее ждала стопка новых бумаг, которые нужно было разобрать и написать отчет. Ксения Сергеевна благополучно «забыла» про реабилитационный центр и завалила свою подчиненную новой порцией макулатуры. К концу дня у девушки раскалывалась голова. Перед самым уходом она вспомнила что так и не узнала про Корнея Васнецова. Крамольная мысль, что все сделает завтра чуть не победила, но что-то заставило ее задержаться и запросить досье капитана Васнецова.

Больше недели прошло с ее посещения реабилитационного центра. Она изучила досье Васнецова, вернее то, что не было засекречено. Молодой человек сказал правду: он капитан разведки. Отличный послужной список и никакой команды. Рядом с молодым и одаренным капитаном люди не задерживались.

– Привет, Перепелица! – раздался голос сзади.

И надо было ему сейчас подойти сзади во время обеда в столовой. Девушка похвалила себя, что не подскочила от удивления и не опрокинула поднос.

– Приветствую, капитан.

Он сел рядом с ней за столик, который она себе выбрала. Девушка удивленно вскинула бровь – вообще-то она его не приглашала. Но видимо такие мелочи не волновали Васнецова.

– Рассказывай, что накопала и что заставило тебя пойти в РЦ.

Она не верила своим ушам – вот ведь настырный.

– Васнецов, я же сказала, что это служебное расследование и поэтому вас оно не касается.

Это не произвело никакого впечатления на молодого капитана.

– Касается. И почему Васнецов? Где обращение по уставу? Я старше тебя по званию.

– Но вы не мой капитан и если по-другому вы не понимаете…

Он улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Ошибаешься по всем фронтам.

Она недоуменно посмотрела на него. Довольная улыбка не сходила сего лица. Он милостиво пояснил.

– Я тебя взял себе в помощники. Теперь я твой капитан и уже сегодня ты получишь приказ. Вылетам завтра.

– То есть? – не поняла она.

Он посмотрел на ее поднос.

– Слушай, а другого ты не могла взять себе? Зачем эта трава? Там мясо есть. Чего тебе не понятно? Вылет завтра. Я достаточно накосячил чтобы быть наказанным.

Злата тряхнула головой.

– Быть наказанным? – переспросила она.

На его губах появилась новая самодовольная улыбка.

– А ты не знала? Ты – наказание за проступки. Никто не горит желанием брать в полет девушку. Во-первых, с мужиками все же привычнее и комфортнее. Ну ты понимаешь: ругнулся, в носу поковырял. С тобой нужно вести себя прилично. К тому же ты педант и докапываешься до сути. По мне так наоборот хорошо. А то, что неопытная, так это дело наживное. Все из академии такие выходят. Почему ты ешь траву и кашу вместо нормального мяса?

Девушка придвинула поднос ближе.

– Это не трава, а салат с рыбой. И сегодня среда – постный день. Не нравится, что я ем, уходите и не мучайтесь, – она недоверчиво посмотрела на Корнея. – Насколько мне известно, капитан Васнецов не косячит. Он не умеет.

Он снова ухмыльнулся.

– Молодец, выполнила домашнее задание. Значит я был прав. Ешь свою кашу с салатом. Встречаемся у дока. Все подробности в приказе. Приятного аппетита.

Васнецов кивнул ей и ушел в очередь.

«За нормальным мясом пошел», пронеслось у нее в голове.

Капитан не обманул – на столе ее ждал приказ. Но в этот раз длительность полета не указывалась. Ксения Сергеевна потребовала, чтобы она сдала дела.

– Так полагается, раз не указывается длительность твоего отсутствия. – Она замялась. – он, Васнецов, капитан разведки.

Злата кивнула.

– Спасибо, я знаю.

Начальница кивнула в ответ.

– Будь осторожна. Они в разведке часто теряют связь с реальностью.

Девушка была растрогана.

– Спасибо.

В назначенном доке ее ждал Васнецов.

– Пунктуальна. Это хорошо. Загружаемся.

Девушка не успела ничего ответить, а капитана уже и след простыл. Корабль оказался на удивление маленьким, но не надо было быть инженером, чтобы понять, что это особый скоростной и маневренный корабль.

– Прототип, – вынырнул ниоткуда Корней, – дали опробовать.

– Ух ты! – вырвалось у Златы.

– Разбираешься кораблях? – безразлично просил он.

Злата покачала головой и тихо сказала:

– Восхищаюсь.

У капитана оказался хороши слух, но об этом она узнала позже.

Корней легко, словно играючи вывел корабль из дока и задал ему маршрут. Девушку распирало любопытство, но она молчала. Васнецов не тот, кто любит, когда ему говорят под руку, это она уже поняла.

– Мы летим к астероидному полю. Наше задание проверить маневренность этой посудины. Твоя задача следить за полем и предупреждать об опасных объектах. Опасными считаются все, которые к кораблю ближе, чем на 5 метров.

– А масса?

Корней вскинул бровь.

– Масса стандартного малого булыжника и больше. Как поняла?

– Так точно, капитан!

– Не хами, – раскусил ее сарказм Васнецов.

Корабль лавировал между большими и средними астероидами как ласточка. Полет проходил в молчании и прерывался короткими репликами.

– С наблюдательностью у тебя порядок, – не отрывая глаз от экрана похвалил капитан. – Впереди малые астероиды. Приготовься! И почему ты пошла в РЦ?

– Справа по курсу! – выкрикнула девушка. – Маневр на 30 градусов. Я же сказала служебное расследование.

Корабль ловко увернулся от серии булыжников.

– Молодец, – ровно похвалил Корней. – Я узнавал, никакого расследования отдел координации не назначал. Это была твоя инициатива.

Злата во все глаза следила за экраном.

– Маневр на 15 и поворот на 40. Уклонение стандартное по Шпилеву и разворот Анисимова. Данные не сходились. Отправили узнавать.

Капитан прилагал все усилия чтобы удержать малогабаритное судно и успевать делать маневры.

– Почему по Шпилеву? Кронберц легче и в штопор не затянет. Что за данные?

Девушка вынуждена была схватиться за пульт. Их заворачивало.

– Завершите уклонение, капитан! И сразу на разворот Анисимова. Инерцией отбросит на курс, а ударная волна уведет облако мелких осколков. Статистические данные – сколько человек прошло реабилитацию.

Корней послушал совета девушки и завершил маневры. Корабль легко вернулся на курс, отбросив все камни вокруг себя.

– Откуда знаешь про маневр по Шпилеву?

Злата пожала плечами.

– В академии учили. Шпилев получил звезду за отвагу и летал на малогабаритных кораблях, а Кронберц был больше теоретиком.

Капитан одобрительно кивнул.

– А ты в теме. Знаешь, что говоришь. Но разворот по Анисимову – это же древность.

Девушка зарделась, но не подала вида.

– Это классика. Классика еще никогда не подводила.

Корней хмыкнул.

– Так значит количество людей не совпадает? На сколько?

– 115. А у вас что за расследование, капитан? Зачем я вам? Вы ведь специально косячили.

Корней заглушил двигатели и пристал к огромному астроиду, позволяя его притяжению удержать корабль от дрейфа.

– Не особо люблю глубокий сон, но он действительно помогает разгрузить голову от ненужной информации. Дурацкое состояние, когда просыпаешься и ничего не помнишь об этом времени, хотя организм точно знает сколько ты спал. Ощущение не из приятных. В мою последнюю реабилитацию я проснулся со странным чувством, что отчетливо слышал чьи-то разговоры. Потом в голове начали всплывать обрывки фраз. В первые пару часов я знал, что разговоров было несколько, но не придал этому значения и решил, что это остаточное явление после сна. Дальше было еще интереснее. Я не мог вспомнить ни одного разговора, даже сути. Но зато понял, что это не остаточное явление. Рядом со мной, пока я спал, кто-то разговаривал.