Литмир - Электронная Библиотека

Большинство спали стоя на случай, если вдруг больше не смогут подняться. Ничто не убьет каменного человека быстрее, чем вынужденная лежка.

Запертому на островке Шпату было не на что опереться, и ничто не разбудит его, если сон надолго затянется, кроме собственных страхов. Он вздрагивал каждые пять минут, болезненно распрямлялся, протрясал каменевшие члены, проверяя, что за отдых ни один сустав не заклинило.

Парень снова подхватился и заметил Джери в его маленьком гребном ялике.

– Завтрак, – крикнул Джери и швырнул сверток с едой. Шпат попытался поймать, но от усталости оставался вял и медлителен – и выронил пакет. Тот с плеском упал в воду и погрузился на отмель у островка. Джери мог подгрести и вытащить его, но так близко подходить к заключенному не собирался. Он слишком уважал силу каменных людей.

По-любому, голодным парень скорее сдаст ему Хейнрейла.

Шпат перегнулся над водой, в страхе поскользнуться на илистых камнях и свалиться в пучину. Он выудил из воды промокший сверток. Но сырая бумага расползлась под пальцами, и ломоть хлеба отправился в плавание по темно-зеленым волнам.

– Созрел к разговору? – спросил Джери.

Шпат сел к ловцу воров своей могучей гранитной спиной и начал есть то, что осталось от и так мелкой пайки.

– Вечером вернусь, – добавил Джери и погреб обратно к берегу. Перед уходом он проверил в кабинете коробку с алкагестом. Осталась всего одна порция. Надо найти еще. Джери гордился тем, что способен сломить волю самого упрямого задержанного, но это был сын Иджа. Того Иджа, который плюнул в харю городу и страже и принял петлю, чтобы защитить основанное им Братство.

Папка той девчонки Тай до сих пор на столе. Он взял ее в руки и с раздражением пролистал. Целый день убил на капризную беглянку, а она о Братстве ни в зуб ногой. Ладно, не совсем впустую – хотя бы профессор задолжал ему ответную любезность. Он задвинул папку в лоток и взял с собой тот журнал записей рождений и смертей из разрушенной палаты. Неясно, что с ним делать, – говоря официально, он не имел права его изымать, но он научился полагаться на чутье. Найти важные записи по делу нетронутыми, когда сгорело все прочее, – это что-то значило, даже если он пока не мог разгадать их смысл.

Следующее место встречи – кофейня на площади Отваги. Это заведение высшего разряда, поэтому поверх кожаной амуниции он накинул богатое пальто. Посох с крюком он оставил на вешалке, а взамен взял прочную трость для ходьбы, с потайным клинком. У пальто отличные большие карманы, хватит спрятать и маленький пистолет, и руки самого Джери со всеми их шрамами и мозолистыми костяшками. Утром он побрился – еще одна уступка знатному обществу. Надо напустить респектабельность, когда вращаешься среди членов парламента.

Он сунулся в комнату Болинда. Здоровяк развалился на койке, как выброшенный на берег кит, и читал газету.

– Я пошел. Поглядывай, как там Иджсон.

– Так точно, босс. Принесете мне оттуда один сладкий рулетик, ладно?

– Я похож на официанта?

Газета сдвинулась набок, пока Болинд его оценивал.

– Не, больше похож на гориллу, разодетую в мужика-проститута.

* * *

Кофейня уже более сорока лет де факто являлась офисом Эффро Келкина. До сих пор по утрам старик обходил рынок, приветливо жал руки сторонникам и холодно зыркал на соперников, проверял цены и корабельные грузовые списки – точно как попрошайка пересчитывает у себя в миске монеты. Потом он шел к себе за стол, в зальчик в глубине «Вулкана», и сидел, как гласила легенда, над одной и той же чашкой кофе – ее без конца наполняли снова.

Джери больше узнал о Келкине от профессора Онгента и его привычки фонтанировать наставлениями из новейшей истории, чем от самого старика. Келкин был очарователен донельзя, когда сам того хотел, но Джери его работник, а не приверженец на выборах, поэтому ему досталась другая сторона большого человека – кислая, что твой уксус.

Поколение тому назад Келкин был самым могущественным политиком города. Он был творцом промышленно-либеральной коалиции, разорвавшей хватку теократов на горле парламента, непобедимый чемпион среди торговцев и вкладчиков, чьи состояния приливали и отливали через пристани Гвердона. Будучи у власти, он возглавил карательный поход против «преступности, коррупции и раскола». В изложении Онгента, вместо попытки исцелить раны Святой Розни он прижигал их огнем. Хранители ненавидели его за это до сих пор, и всегда ходили слухи, будто Келкин – тайный член какой-нибудь катакомбной секты или зловещего культа. Пронаблюдав за нанимателем почти четыре года, Джери – ловец воров подозревал, что для Келкина существуют только одни боги: Деньги, обрученные со святою невестой Торговлей, и двое их сыновей – Порядок и Власть.

Ты этот город создал, размышлял Джери, и город тебя одолел. В наши дни старая промышленно-либеральная фракция Келкина – ничтожное парламентское меньшинство, а власть в руках мастеров гильдий, особенно алхимиков, и вражда Келкина с гильдмистрессой Рошей знаменита своим накалом. Несколько лет назад Келкин попытался обойти алхимиков по вопросам закона и правопорядка, а те в ответ вывели на улицы сальников, и Келкин барахтался как мог, чтобы не отстать в соперничестве.

Однако деньги Келкина оседали в кармане Джери, в то время пока старый политикан пытался, как мог, нанести удар по городской организованной преступности. Уже звучали возгласы спустить сальников с поводка, дать им больше свободы в охоте на криминал.

Джери шагнул в гостеприимную теплоту кофейни, протолкался сквозь напиравших посетителей к столу Келкина. Обычно ему приходилось ждать приема, но не сегодня.

– Я б тебя за пальцы на струне подвесил, – прошипел Келкин. – Это же полный провал.

– Я не завтракал, босс, – возразил Джери, – поэтому дайте отдышаться, прежде чем обрушите гнев.

– Я тебя твоими же, сука, кишками накормлю. По-твоему, смешно, что Палата Закона все еще догорает?

– Разумеется, нет. Разумеется, это несчастье – но скорее для алхимиков, а не для вас. Это их свечки горели вокруг здания всю ночь и все равно не предотвратили нападения. Если они не в силах защитить Верховный суд, вряд ли они смогут убедить доверить их рукам охрану всего города?

– Я тебе не за консультации плачу, – отрезал Келкин. – Где Хейнрейл?

Джери поймал взгляд официантки, беззвучно шепнул заказ. Она кивнула. Келкин ложкой шарахнул Джери по кисти. Внутренне Джери расхохотался – он оценил дерзость старика. Келкин наверняка знал: Джери способен мигом сломать ему шею голыми руками, не говоря о дюжине боевых орудий, тайно укрытых ловцом в широком пальто.

– Прошлой ночью в Палате находились две воровские банды Хейнрейла. Одна группа, по-видимому, взламывала сокровищницу под башней. Это они заложили бомбу и, похоже, недооценили, насколько мощным получится взрыв. Я пока не читал отчет алхимика – ознакомлюсь, непременно, – но догадываюсь: взрывом убило всю первую группу. Вторых собрали приманки ради, чтобы привлечь внимание стражи и выманить ее из хранилища. Каменный человек, проныра-воровка и упырь. Упырь достался сальнику, зато я поймал двух других.

– И кто эта воровка? – спросил Келкин.

Джери тщательно взвесил ответ. С одной стороны, Таи участвовали в коалиции Келкина, но это не значило, что они не были заодно и его злейшими врагами, а Келкин ведет дотошный учет долгов, услуг и причитавшихся наказаний. Если рассказать об истинной личности девушки, это может породить новые проблемы. В любом случае Келкин платит ему за Хейнрейла, а не Кариллон Тай. Она – приз Онгента. Чемпион в конкурентной торговле вряд ли обвинит Джери за помощь нескольким клиентам сразу.

– Обычная девчонка, человек, недавно приплыла из Севераста. Даже не принята в Братство. Расходный материал.

Келкин раздраженно хрюкнул.

– Значит, у тебя ничего нет.

– Есть каменный человек, я запер его в старом литозории, на Мойке. Он был вожаком их группы и общался с Хейнрейлом.

15
{"b":"694443","o":1}