Приятель задумался. Через пару минут неуверенно произнес.

– Наверное. Знаешь, я почти ничего про них не слышал.

– Хоть примерно, – встрял в разговор Сашка. – Что слышал, где и так далее.

– Я уже сказал, что читал в книгах и пару ужастиков смотрел, – стал раздражаться Никита. – Вампиры боятся серебра, осины, святой воды. Церковным крестом можно прогнать. Еще они красивы и могут завораживать своих врагов или добычу.

– Вот с этого и надо было начинать, – облегченно проговорил Сашка. – Насчет завороженности… то-то я думаю… с чего так втюрился в ту телку до умопомрачения? Сроду не было такого.

В этот момент нас грубо прервали. Салон от кабины разделяла перегородка из очень мутного стекла (или похожего материала) с тонкой армированной сеткой. Точно такие же перегородки-заслонки имелись на всех окнах. В той же водительской перегородке имелось небольшое окошко с заслонкой. Последняя отодвинулась в сторону, и на нас глянул мужчина лет тридцати. Примечательными были глаза – один большой зрачок без радужки, жутко выделяющийся на белке.

– Заткнуться, – почти прошипел он. – Немедленно. Покараю.

Короткие рубленые слова вызывали не меньшее неприятие, чем его лицо.

– И как же, – набычился Сашка, выворачивая до предела шею в ошейнике, – покараешь? Слышь, ты, наркоша, убери свою харю с моих глаз. И не мешай, пока люди разговаривают. Понял – нет?

Заслонка встала на свое место.

– Вот так с ними надо разговаривать, с вертухаями, – хмыкнул довольный Сашка.

– Угу, сейчас он с тобою поговорит, – ответил в тон Никита. – Машина с чего-то тормозить стала.

Автомобиль и в самом деле сбросил скорость, пока окончательно не остановился. Негромко хлопнула передняя дверь, следом зашербуршился ключ в замке двери салона. Потом та открылась, и в салон наполовину влез белоглазый.

– В первый раз кара милосер… – начал произносить фразу тот, но вдруг резко бросился в салон, упав всем телом на пол. При этом приложился головою о ножку ближайшего сиденья так, что обильно потекла кровь.

– Во дает, – ошарашено проговорил Сашка. – Эй, да он или в отрубе, или зажмурился. Парни, тикать надо.

– Тихо, – прикрикнул я, прислушиваясь к внешним звукам. – Стреляют.

С улицы, в самом деле, донеслись негромкие хлопки пистолетных выстрелов. Раз, другой. Через пару минут в салон залез мужик с большой бородой и наганом в руках. На стволе была навернута толстая труба глушителя.

– Вы из сопротивления? – поинтересовался незнакомец. При этом ствол оружия недвусмысленно смотрел в грудь Никите. И непонятно было: спрашивал, чтобы быть уверенным в том, что спасает нужных людей. Или интересуется – тех ли надо уничтожить. На всякий случай, посчитав, что больше подходит первый вариант, я кивнул и ответил:

– Да.

– Отлично, – проговорил бородатый и крикнул кому-то с улицы. – Они энтова, давай клещи.

Бородатый исчез, а на его место встал второй… бородач. У этого она была еще не настолько густа, но и возраст у парня не самый большой, может быть, наш ровесник. В руках тот держал длинный болторез.

– Ты поаккуратнее, – с опаской проговорил Сашка, когда парень захватил режущими кромками ошейник.

– Не боись, – весело, с какой-то бесшабашной удалью, ответил тот, – плавали – знаем, резали – умеем. Готово.

С нашими оковами справились где-то за минуту. После чего поторопили на выход.

– Уходим, пока слуги не появились. Или, тем паче, сами господа… тьфу мерзости.

На улице нас поджидали трое – двое уже знакомых мужиков и молодая девушка с длинноствольным маузером. С такими еще любили рисовать и показывать в кинокартинах комиссаров Красной Армии. Деревянная кобура была пристегнута на манер приклада. На стволе имелась насадка глушителя.

– Все? – поинтересовалась она. – Тогда уходим. Прокоп, о машине позаботься.

Прокоп, старший бородач, согласно кинул и скинул с плеч обычный армейский «сидор». Из него достал большой сверток из бумаги и литровую пластиковую бутыль с темной и густой, как масло жидкостью.

– В лес, – махнула рукой девушка. – Прокоп, догонишь нас. Только не возись долго.

– Сам знаю, – отозвался тот. Больше никто не произнес ни слова. Девушка с молодым парнем развернулась в сторону ближайшего леса и неторопливо побежала. Нам оставалось лишь последовать примеру.

Быстро за несколько секунд соскочили с асфальтовой полосы трассы, поднялись на небольшой бугор, заросший мелким колючим кустарником, и скрылись в лесу. Через пару секунд за спиной, где осталась машина с мертвыми телами – водителем и сопровождающим – раздался негромкий хлопок. Следом послышался гул пламени, напомнивший звуки газовой горелки в работе.

Прокоп догнал нашу группу минут через десять. Едва только соединение состоялось, девушка резко взвинтила темп. Первым не выдержал Никита. Минут через двадцать он обхватил ближайший ствол дерева, наклонив голову вниз.

– Стой, я больше не могу, – приятель сплюнул пару раз под ноги и повторил. – Не могу больше бежать. Давай шагом, а?

Девушка посмотрела на него немного пренебрежительно, и было за что. Она-то выглядела бодрой и активной, как-будто не было сумасшедшего марш-броска (по моим прикидкам, мы пробежали километра три с половиной или четыре, неплохие результаты).

– Слабак, – отозвался парнишка, спутник девушки, – и как только в сопротивление взяли…

– Помолчи, Славка, – оборвал Прокоп своего товарища. – Ты-то против высшего демона с голыми руками побоишься выйти. А они выступили и почти справились с задачей.

О каких демонах говорил мужчина, я так и не понял, но его слова запомнил. Картина понемногу складывалась. Так же вырисовывается изображение, когда на свои места встают кусочки пазла.

– А меня никто не пускает, – тут же огрызнулся парнишка. – И я бы пьяным точно не пошел в логово демонское. Мне бы никто не задурил голову. Вот скажите вы, ради чего напились?

– Так нужно было, – отозвался Сашка, делая большие паузы после каждого слова. Выглядел он получше Никиты, но пробежка сказалась и на нем.

– Точно, точно, – закивал головою Прокоп. – Эта тварюга чуяла вино и не могла и представить, что вы не охотники, а из бойцов сопротивления. Эх, выбери она не тебя, парень, а кого-то из твоих товарищей, то шанс достать пистолет и всадить ей пулю в сердце имелся хороший.

– Хватит, – оборвала его девушка, – потом наговоритесь. Пять минут идем, потом снова бежим. Понятно?

– Понятно, – с тоскою выдавил Никита. – Идем и бежим.

Остановились только через час. Девушка вывела нас на узкую лесную дорогу. Судя по следам, пользовались ей не часто, хотя было видно, что за ней следили. Рядом в кустах под маскировочной сетью отыскался «козел». Еще старый, с четырехступенчатой коробкой и гнутыми, вынесенными отдельно от кузова, крыльями.

Масксеть свернули и убрали в багажник. За руль уселся Прокоп, рядом на сиденье устроилась девушка. А нам пришлось притуливаться сзади, что сделать вчетвером было трудновато.

– Скоро вы там? – раздраженно проговорила девушка, обернувшись в нашу сторону. – Усаживайтесь скорее.

– Уже, – отозвался Славка, который уселся рядом с дверью и был почти размазан по ней массивным Никитой, – можно трогать.

– Шеф потрогал и о… обалдел, – в вечной своей манере схохмил Сашка. Впрочем, внимания на него никто не обратил, занятые своими делами. Негромко рыкнув (ого, неплохое состояние у движка для такого раритета) машина тронулась с места.

По лесной дороге неслись километров под шестьдесят. В принципе, медленно, но для нашего транспорта почти предел. Так мы ехали почти три часа, все время оставаясь в лесу. Пару раз делали короткие остановки минут по пятнадцать-двадцать. В такие моменты единственная представительница слабого пола в нашей команде скрывалась в ближайших зарослях. Как догадываюсь, не иначе на разведку ходила.

Остановились мы в узком овраге с очень высокими стенками. Там было очень тесно от сомкнувшихся наверху крон деревьев. Неплохое место чтобы спрятаться от взглядов с неба. Заметить выйдет только с помощью специальных приборов – металлодетекторов и датчиков тепла (последнее только в тот момент, когда машина еще не успела остыть). В овраге наш транспорт тщательно затянули сетью.