— Посмотрим.

Нам подали чай и бутерброды с ветчиной и сыром. Алёна на них набросилась, словно её целый день не кормили. Тася поморщилась, пододвинула свою тарелочку к ней. Ну, колбаса и Таисия вещи почти не совместимые. А мне с чаем очень даже понравилось.

— Ты рассказывай, — откусив от бутерброда, сказал я. — Что там ещё из плохого?

— Император Иван Шестой заболел, — сказала она. — Сильно. Пётр Сергеевич говорит, что не выживет. Что-то с сердцем.

Я удивлённо посмотрел на неё, так и держа надкусанный бутерброд перед ртом.

— Сейчас в столице сумятица. И что будет, я даже не представляю.

— В смысле сумятица? Не знают, кто станет новым царём? — я проглотил кусок даже не прожевав как следует.

— Нет, это понятно. Его старший сын сядет на трон. Но он молод. Младший брат Ивана Шестого, Воронцов, поддержит наследника, а мы с ними, если ты не знал, в союзе.

— Думал, у Наумовых нет союзников. А что Разумовские? Старший брат так просто оставит всё младшему?

— Нет, конечно, — она хмыкнула. — Начнётся борьба за власть. Ну что ты стонешь?

— А можно я не буду участвовать?

— Тебя кто-то заставляет? Ну не плачь, — она улыбнулась, прижала мою голову к своей груди, погладила по волосам. — Вот тебе хорошая новость и маленький подарок.

Отпустив меня, она достала футляр для авторучки, протянула мне. Я вздохнул, открыл. Внутри лежало что-то пластиковое, эту самую ручку напоминающее. Только с крошечным экраном в центре.

— Что это за штука? — не понял я, вынув её из футляра. Тая лишь улыбнулась на вопросительный взгляд.

— Это тест на беременность, — подсказала Алёна, продолжая лопать бутерброды. Оторвалась на секунду, бросила взгляд на него. — Положительный.

Я озадаченно посмотрел на неё, затем на Тасю.

— Чего-то я ничего не пойму…

Вернув тест обратно в футляр, у меня не с первого раза получилось спрятать его в кармане куртки. Я раз пять промахнулся, прежде чем понял, что с той стороны, куда я его пытаюсь положить, кармана нет. Чувство такое, словно мешком с мукой пришибли, а затем в голове произошёл маленький взрыв и мысли, перекрикивая друг друга, пустились в пляс.

— А там… — я посмотрел на Тасю. — То есть, ты нагрузку как мастер снизила? Нет, постой… лучше никаких больше техник и всего этого.

— Да, да, — она рассмеялась, глядя на выражение моего лица, вновь обняла, прижимая лицом к груди, погладила по голове. — Никаких больше техник и стрессов.

— Может в Италию? — сказал я. — У нашей семьи там знакомый лорд живёт. Потомственный маркиз. Вилла на берегу моря, тишина и спокойствие, лето круглый год.

— Нет, я тебя одного не оставлю. Когда ты рядом, мне гораздо спокойней. Ты ведь не собираешься на очередную войну?

— Нет. Обещаю. У меня освобождение есть, по состоянию здоровья. Честно-честно. Алёнка, хватит лопать бутерброды! У нас тут такое, а ты ешь как не в себя.

— Я целый день ничего не ела, — отозвалась она. — За тебя, между прочим, волновалась.

— Подтверждаю, — сказала Тася, отпуская меня. — Мы все за тебя переживали.

— Маме говорила?

— Ты первый узнал. Да, дорогой, — она хитро улыбнулась, — Алёна сказала, что тебе император Цао дворец предлагал, а ты отказался?

— Мне дворец не нужен. Если только он его в Москву не перенесёт. Я семейным техникам никого учить не собираюсь.

— Точно? Я бы пожила во дворце. И принцесса Жэнь очень даже симпатичная.

— Чжэнь, — поправил я. — Дворец мне обещали не за то, что я её красоту оценю, а если она мастером станет до двадцати пяти лет.

— А у неё есть шанс? — взгляд стал ещё более хитрым.

— Если хочешь, можешь уже начинать учить китайский, — в тон ей ответил я. — Как ты во дворце собралась жить, если он в Китае? Лучше скажите, как Наумовы? Алёна, как вы добрались?

— Всё хорошо. На следующее утро после тебя улетели. Помнишь ту одежду, в которой мы на приёме были? Нам её подарили, и ещё по четыре больших чемодана с нарядами. Там всё традиционное и очень красивое. А ещё Чжэнь мне заколку для волос красивую подарила. Золотую с зелёными камушками.

— Засыпали подарками, — улыбнулся я, обнимая Тасю. Жаль стол мешал посадить её себе на колени. — Но свой я уже получил. А вещи — это такое, даже не второстепенное. И все дворцы мира туда же.

Я благодарно кивнул, когда Юй Фэйфэй налила нам чаю.

— Отправишь их в ваш дом? — спросила Тася. — Тот, который на средневековый замок похож.

— Нет, — я попытался изобразить коварство. — Хвастаться буду. И на нервы кое-кому капать. Это он меня уговаривал поехать в Китай. Уверял, что там столько всего интересного. Можно быстрее расти, изучить новые техники. Чтобы я ещё раз в монастыри эти поехал, да ни в жизнь! Пока они там отель не построят, хотя бы на три звезды.

Тася всё-таки перебралась ко мне на коленки, скинув обувь, чтобы удобнее устроиться на диване. Алёна бросила на нас задумчивый взгляд, отодвинула тарелку с оставшимся бутербродом.

Пока мы ехали к институту я ещё раз расспросил о второй по значимости новости, а именно о болезни императора. Со слов Таси, ни для кого не было секретом, что у Ивана Шестого слабое сердце. Какой-то порок, который не могли исправить врачи. Да и операции были не нужны, так как с подобным диагнозом доживали до ста лет. Разве что самочувствие ухудшалось, когда он много работал или нервничал. Может из-за этого характер у императора был таким, что он старался себя беречь. На мой взгляд, это его нисколько не оправдывало. Интересно, что новость о болезни просочилась в город очень тихо. Об этом старались не говорить ни в новостях, ни в интернете, но все знали, что император плохо себя чувствует. А вот то, что его здоровье в критическом состоянии ведали только главы нескольких приближённых к нему родов. С Наумовыми поделились Воронцовы. Сам великий князь Александр Николаевич приезжал в гости к Петру Сергеевичу, и они долго беседовали. Тася как раз была там в гостях и случайно его застала.

Император ещё не умер, а интриги и разборки бояр уже нарастали как снежный ком. Следующим правителем должен стать пятнадцатилетний Николай и давление на него будут оказывать соответствующее, особенно со стороны родственников. Поэтому ректор МИБИ круглосуточно находился рядом с ним, не оставляя ни на пять минут. Были запрещены любые частные встречи и личные беседы. Хотите говорить с наследником, будьте добры сделать это в присутствии великого мастера, чьё родовое имя Наумов. Скоро начнут роптать, что именно Наумовы оказывают на следующего правителя наибольшее влияние. А значит срочно нужно укреплять связи и искать сильных союзников, помимо младшего брата Ивана Шестого.

Желания влезать в эти разборки и борьбу за власть у меня не было, от слова «совсем». Нас вполне устраивало то, что есть на данный момент. Но глава рода может попытаться выжать из ситуации максимальную выгоду. Я, грешным делом подумал, что надо было нам к Дашковым пойти, но, как выяснилось, они тоже решили поучаствовать, хорошо хоть на нашей стороне. Прибавить к этому войну на востоке, конфликты на западе и то, что Российскую империю старательно выжимали из Африки. Эх, в весёлые времена мы живём.

То же самое время, автобус, сёстры Юй

Фэйфэй ещё раз открыла жестяную баночку с чаем, принюхалась, протянула сестре.

— Это ужасный чай, — сказала она Фа Чжэну. — Недопустимо, чтобы господин Матчин с супругой пили подобное.

— Больше нет, — Юй Ми показала маленькую баночку из своих запасов. — Можно этот заварить крепче и сахару добавить.

— Нет! — категорически отрезала Фэйфэй, говоря при этом негромко, чтобы не мешать разговору за столом.

— Кузьма в чае разбирается как канарейка в колбасе, — хмыкнул Фа Чжэн за что заработал два взгляда рассерженных кошек. Примирительно поднял руки. — Мы почти приехали. Ещё минут десять.

Сёстры переглянулись и поспешили забрать со стола пустые чашки и тарелочку с оставшимся последним бутербродом. Долили немного кипятка в чайник с заваркой, разделили бутерброд пополам и пока чай заваривался, съели в пару укусов.