Не доводилось раньше спать с комфортом во время перелёта. Огромные кресла легко превращались в удобные кровати, вокруг которых опускались плотные шторки. Если не считать шум и лёгкую тряску, очень даже удобно. Проснулся я, кстати, от тряски. Яркий свет говорил о том, что уже далеко не утро. Надо мной с громким «Динь» загорелась синяя лампочка. Стянув плед, нажал кнопку, возвращая кресло в исходное положение. Почти сразу одну из шторок отодвинула улыбающаяся стюардесса. Та самая, которая бросилась спасать комнаты принцесс. Сказала что-то на китайском. Довольно ловко она сдвинула шторки, затем убрала их в специальный отсек. Выходило так, что я проснулся одним из последних. Даже принцессы вернулись на свои места. Они переоделись в серые и совсем непримечательные военные костюмы. На ногах громоздкие ботинки, интересно, как Сяочжэй ходит с такой тяжестью. Как раз сейчас они пили чай вместе с Анной Юрьевной и Ташей. Женщины улыбнулись, поймав мой взгляд.

В иллюминаторе можно было увидеть горы, накрытые ватным одеялом серых облаков. Мы успели позавтракать и попить чай, прежде чем самолёт зашёл на посадку в небольшом аэропорту. Автобус к трапу не подали. Пришлось идти от самолёта к основному зданию пешком. Тибет встречал нас ветряной и довольно прохладной погодой. Пахло ледяным дождём и чем-то совсем необычным. Здесь даже дышалось совсем не так, как в Москве. Мне почему-то вспомнились старые фильмы, где главному герою предоставляют старенький обшарпанный автобус, в котором местные жители перевозят кур в клетках, коз и большие корзины с овощами.

В здании аэропорта нас встретили тихо. Несколько человек провели нас через закрытую секцию, минуя пограничный и паспортный контроль. Хотели было увести куда-то принцесс, но получили отказ. В итоге оставили дожидаться не пойми-чего в небольшой, но приятно обставленной комнате. Минут через пять появился кто-то очень важный. Невысокий мужчина в дорогом костюме, вокруг которого увивается помощник. И с принцессами этот мужчина говорил, на мой взгляд, излишне холодно. Анна Юрьевна взяла меня под руку, чтобы встать ближе.

— Просит остаться в городе, чтобы дождаться господина Ту Шена, — тихо сказала она. При этом опять проскользнула частичка силы, чтобы посторонние не смогли подслушать. Интересное умение, надо будет спросить, как она это делает.

Мастер, охраняющий Чжэнь, заметил проскользнувшую капельку силы, бросил короткий взгляд.

— Госпожа Цао отказалась, — продолжила Анна Юрьевна. — Довольно грубо. Видишь, как у него брови пошли вниз.

Если китаец и опустил брови, то я этого не заметил. Не обратил внимания. Он что-то сказал помощнику, и тот поспешил выскочить из комнаты, чтобы вернуться через минуту в компании трёх женщин в традиционных платьях жительниц Тибета. Подошёл к нашей группе.

— Здравствуйте и добро пожаловать в Тибет, — перевела его слова Анна Юрьевна. Тон у его получился важным, а уважение он обозначил едва заметным кивком. — Мы рады принимать гостей великого мудреца Да Цзы. Вас уже ждёт автобус, который доставит вас в первую деревню. Только необходимо сдать все электронные приборы. Телефоны, фотоаппараты, часы и браслеты. Эти вещи будут ждать вас здесь, когда закончится большой семинар. Также другие приборы не понадобятся из-за отсутствия электричества. Только зря понесёте лишний вес.

У меня из всего перечисленного был только телефон и зарядное устройство. Таша со вздохом рассталась с электронной книгой, смартфоном, феном и утюжком. Затем мы большой компанией вышли к стоянке. Важный человек так и не поздоровался с нами, уделяя внимание исключительно императорским особам, потом ещё долго стоял, провожал взглядом. Автобус выделили самый обыкновенный, туристический, с тесно стоящими креслами и узким проходом. Водитель больше походил на монгола, нежели на китайца. Заведя автобус, он оббежал вокруг него, проверил колёса, заглянул в багажный отсек, куда мы не стали убирать вещи. Да и вещей-то было, лишь по небольшому рюкзаку у каждого. Я только сейчас подумал, что надо бы купить воды в дорогу. Первое правило любого путешественника гласит, пей воду только бутилированную. Напьёшься из арыка или речки и всё, будут тебя на носилках носить от одного куста к другому. Но автобус уже поехал, наплевав и на наши желания и на всё остальное.

Моё первое впечатление от Тибета — это горы. Их можно было видеть, в какую сторону ни посмотри. Да что далеко ходить, взлётную полосу и аэропорт построили прямо у подножия не очень высокой, но простирающейся на многие километры горной гряды. А ещё невероятно голубое небо и слепящее, но холодное солнце. Половину неба закрывали серые тучи, убегавшие в сторону аэропорта и обещая отличную, пусть и прохладную погоду. И вот это сочетание горных вершин, переходящих в бездонное небо, меня впечатлило.

— Кузя, — впереди нас с Алёной села Таша, обернулась, встав коленками на кресло. — Всю дорогу только и делаешь, что молчишь и думаешь. Тебе не нравится поездка? Я вот всегда мечтала побывать в Тибете. Посмотреть монастыри, полюбоваться природой.

— Таша, — я немного удивлённо посмотрел на неё, — «всю дорогу», это ты считаешь кусочек вечера и ночь в самолёте?

— Ещё утро, — закивала она. — У тебя же классно получается рассказывать захватывающие истории. А тут ты молчишь и молчишь.

— Точно возьму тебя с собой в январе на увлекательное плавание на сухогрузе от Японии до Африки, через Индию, — улыбнулся я. — Вот тогда ты сразу поймёшь, что такое однообразные дни и тишина. Лучше скажи, почему вместо турнира решила с нами поехать?

— Это секрет, — лукаво улыбнулась она. — Но я бы и так всех победила. Там никого сильного не было. К тому же турниры ещё будут, а поездка в Тибет неизвестно, когда ещё случится. Слушай, — она наклонилась ближе и зашептала, — а почему дочерей императора Цао так встретили? Ну, без праздника, красной ковровой дорожки и помпезности.

— Если их так будут встречать везде, где они появляются, то им придётся всё время сидеть дома. Когда они захотят торжественности, поверь мне, их встретят подобающе. У императоров Цао исторически много детей, жён, братьев и сестёр. Представь, если их будут так встречать, это наступит вечный праздник по всей стране.

— А ещё нам не сказали, куда мы едем, — тихо сказала она и бросила подозрительный взгляд на китайских мастеров. — Я у мамы спрашивала, но она не знает название монастыря или городка. Его все называют «первым лагерем», даже водитель. И телефоны забрали. Чтобы мы местоположение по геолокации не вычислили. Всё это неспроста.

— Когда глаза завяжут, чтобы дорогу не смогли запомнить, тогда и будем беспокоиться, — отмахнулся я.

Мама Таши по этому поводу совсем не волновалась, предпочитая читать книгу, чем смотреть в окно. Пейзаж вокруг был однообразным, мы двигались по краю долины, окружённой горами. Старенькая дорога пестрела ямами и выбоинами и приятной такую поездку назвать можно только с большой натяжкой. К тому же ехать пришлось долго. Часа два мы плелись, не быстрее сорока километров в час, затем ещё час ехали в горку по просёлочной дороге. Конечной точкой маршрута стала небольшая деревенька, где дорога обрывалась. Два десятка домов стояли в несколько ярусов, заняв всё относительно ровное пространство на двух холмах, зажатых между высокими горами. На некоторых домах побелка потеряла цвет, став почти серой, крыши везде наклонные, поставленные так, чтобы дождевая вода не размывала дорогу, а уходила по высохшему руслу маленькой речки с другой стороны деревни.

Пока мы вышли и озирались по сторонам, водитель залез в багажное отделение автобуса и вытащил оттуда с десяток разноцветных небольших рюкзаков. К каждому крепился моток крепкой верёвки и связка карабинов. Затем он поговорил с одним из мастеров Сяочжэй и уехал. Я же обратил внимание на то, что в посёлке необычно пусто и тихо. Нет, люди здесь были и даже несколько мастеров, но явно не жители, и вряд ли туристы, скорее, как и мы, приглашённые на семинар. Иностранцы удобно устроились на одном из верхних ярусов посёлка, с интересом наблюдая за нами. Услышали звук подъезжающего автобуса и вышли посмотреть.