Поклонилась, заставляя «доброжелателей» смотреть мне в спину. Спокойной походкой вышла из зала, но стоило дверям закрыться, побежала прочь из этого мерзкого места, проклинала тот день, когда мне надели на руку браслеты участницы отбора.

Зря я согласилась на эту авантюру! Тюремный срок был бы не так унизителен.

Вышла за пределы поместья и поняла, что не знаю, где находится машина, в которой приехала. Ждать, пока все разъедутся, можно до утра. А ни одно такси не возьмет грязную пассажирку. Деваться некуда, пошла пешком во дворец. Все лучше, чем пугалом стоять под дверью, продолжая забаву снобов.

Платье неприятно липло к телу, но я успокаивала себя мыслью, что в покоях меня ждет теплая ванная. Шла вдоль освещенной коваными фонарями дороги. Даже не сомневаюсь, что это дело рук Татьяны, только она может пойти на такую подлость. Мысль, что она вылетит из отбора раньше меня, придавала сил и желания бороться. Замечталась и не заметила, как ко мне подъехал черный правительственный мобиль. На таком я ехала на прием к Чибис. Из опустившегося стекла на меня посмотрел Марьян.

— Прекрасная госпожа, вас не подвести до дворца?

Злость и обиду как рукой сняло — Марьян бросил праздник и поехал за мной.

— Не боишься, что я испачкаю дорогой мобиль?

— У меня с десяток таких.

Дверки открылись, и он протянул мне руку. Я опасливо вложила свою ладонь, пачкая его белую перчатку.

— Мне жаль, — посмотрела на след зеленой краски на его руке.

В мобиле водитель отгорожен непроницаемым стеклом. Я сидела рядом с Марьяном, он протянул мне белоснежное полотенце. Мягкое и пушистое, мне было жаль пачкать его, но я взяла, чтобы вытереть руки и лицо.

— Мне тоже… но не за краску. — Я замерла. — Нет, за краску тоже. Я ведь втянул тебя во все это.

Он извинялся? Передом мной? За то, что испортил мне жизнь? Сделал уродиной? За то, что я вынуждена терпеть все эти унижения?

Уже давно привыкла, что сильным мира всего безразлична судьба таких, как я. С годами перестала на него обижаться. Смирилась. Жизнь идет дальше, и если я не могу ничего изменить, то стоит отпустить ситуацию.

Красивое лицо — изуродованное тело. Одежда скрывала шрамы, отгораживала меня от окружающего мира, хранила наш с Марьяном секрет.

— Десять лет назад я получил известие о смерти родителей раньше, чем трагедии предали огласку. Помню, как канцлер сообщил мне об этом в кабинете отца. Мой привычный мир рухнул в тот миг. Я обернулся соколом и вылетел в окно. Внутри меня клокотала ярость, злость и обида. Я долго летел, не разбирая куда. Казалось, в образе птицы не так было больно. Изнеможденный перелетом, сел на дерево и увидел небольшого лебедя, одиноко плывущего по реке. Я никогда не охотился на птиц. Но мне было так больно, что захотелось, чтобы кто-то страдал так же, как и я… Не знал, что ты человек. Искренне верил, что ретт лебедей в природе уже нет. Кинулся в атаку… Но ты стала оборачиваться в девушку, я не удержал тебя… Помню, как с глухим звуком ты упала на землю, перепачканная кровью. Раны были очень глубокими. Я не лекарь, Софи, но понимал, что если оставлю тебя, умрешь раньше, чем успею привести помощь. У меня был с собой браслет участницы отбора, я вспомнил, что он оберегает тех, кто его носит. Это не исцеляющая магия, но был единственный шанс хоть как-то помочь тебе…

Марьян замолчал. Я давно не держу на него обиды. Подобные случаи не редкость. Он, пытаясь помочь, поступил благородно. Зачастую охотники бросают своих жертв умирать.

— Спасибо, что пытался… Я никому не рассказывала об этом.

Он прошелся взглядом по моему платью.

— Остались следы…

Было бы трудно не догадаться об этом. Я покраснела и кивнула, подтверждая его слова. Браслет помог мне восстановиться, но не излечит шрамы. Вся одежда у меня закрытая. Я как белая ворона в монашеской робе среди девушек, блистающих открытыми плечами и глубоким декольте.

Марьян наклонился и взял мои руки. Проникновенно посмотрел в глаза.

— Софи, я не могу исправить свою ошибку, но обещаю компенсировать то, что произошло. Если ты, конечно, примешь мою помощь.

Глава 5

Пятая глава

Я решила, что у меня сегодня будет выходной. Никаких светских раутов, культурных мероприятий, напыщенных императоров и их злющих невест. Даже три отмазки придумала. Да что угодно пусть думают! У меня сегодня выходной!

Сквозь сомкнутые веки почувствовала совсем рядом какое-то сияние. Открыла глаза и удивленно уставилась на каталог участницы, лежавший на прикроватной тумбочке — он светился золотистым светом. Стоило взять, и он стал прежним, вот только на первой странице было не расписание участниц отбора, а оповещение:

«Госпожа Софья Лебедянская, Его Императорское Величество Гавриил Гриф приглашает вас в полдень в рубиновый зал».

Застонала. Вот тебе и выходной. Уже предчувствовала его подколки из-за вчерашнего вечера. Нехотя поднялась с кровати и села за туалетный столик. После инцидента с краской полночи пыталась отмыться, но зеленый оттенок так и остался на моих белых волосах.

— Будут назвать меня лесным чудовищем, — разглядывала себя в зеркало. В дверь постучали. — Войдите!

— Здравствуй, дорогая, — залебезил Станис и подошел ко мне. К груди прижимал газету. — Решил поделиться с тобой радостной новостью.

Он протянул мне утреннюю прессу, где на первой странице огромная фотография меня в зеленой краске. Это же надо было подгадать момент… если только фотограф не знал о готовящемся розыгрыше.

— Что же здесь радостного? Или в Савойе все веселятся, когда их обливают краской?

— Глупая, смотри. Ты везде, — он стал раскрывать другие газеты. Здесь была статья о том, как Гавриил встретил меня в аэропорту. Кто-то раскопал мои детские фотографии и написал о моем детстве. В другой газете — интервью Агаты и рассказ о наших родовых птицах. — Ты сенсация! Еще вчера ты была никем, а сегодня о тебе говорит вся империя! Много ты увидела в газетах других участниц?

— Всего пару заметок.

— Именно! Ты интересна окружающим, и я предлагаю на этом заработать. Портной дом Тетеревых плотно держит в своих лапах большую часть модной индустрии. Они одевают императора Марьяна и большую часть дворцовой элиты. Я хочу переманить у них клиентов, и ты мне в этом поможешь.

— Станис, ты меня с кем-то путаешь.

— Я понимаю, тебе кажется это необычным. Но доверься мне, я сделаю из тебя каноническую фигуру, Софья. Не безвозмездно, конечно. Готов оплатить твое беспокойство.

Предложение Станиса — легкий способ заработать. Даже если завтра мне придется ехать домой, у меня будут деньги помочь семье.

— Хорошо, но деньги вперед.

— Сколько хочешь?

— Пятьсот.

Станис поджал губы и посмотрел на меня с прищуром.

— А ты опытный партнер. Составлю контракт и переведу тебе пятьсот тысяч золотых.

У меня пропал дар речи — пятьсот тысяч! Я же сказала пятьсот золотых. Это баснословная сумма, за нее можно половину долины Пересмешников купить! И пока я отходила от шока, Станис присмотрелся к волосам.

— Что за мятный оттенок?

— Это от вчерашней краски.

— Так даже лучше, оставим его на время, — задумчиво произнес. — Ты сегодня куда-то собираешься?

— В обед с императором встреча, а вечером ужин претенденток.

— Отлично. К обеду принесу оба наряда.

Станис взволновано поднялся и чуть ли не побежал к выходу.

— Станис! — остановила его.

— Что?

— Никакого разврата. Вся одежда должна быть закрытой.

— Да-да, я помню. Будешь стильной монашкой!

Юркнул за дверь.

Понемногу день набирал обороты. Я пребывала в волнение от вчерашнего разговора с Марьяном. Обещание компенсировать нанесенные травмы было очень лестным, но так и не сказал, как будет его исполнять. Конечно, роль жены Марьяна меня бы польстила, но я надеюсь до этого не дойдет.

После завтрака ко мне пришел Станис с очередным нарядом. Я настороженно посмотрела на обновку. Белое платье украшенное мелкий россыпью зеленых цветов. К нему шел небольшой бумажный пакет с ажурными перчатками, набор украшений для волос и комплектом дорого белья.