— А-ха-ха-ха… — Димчик просто заливался со смеху, вытирая эту гадость и, одновременно, выступившие от ржача слёзы.
— Да перестань ты уже, а то будешь отправлен в психушку! — пригрозила я, обиженная на подлых малолеток.
— А вот нечего на работе ворон считать, — он нежно провёл тёплой салфеткой по моим щекам. Его голос был таким приятным, что всё плохое почему-то забывалось. И я даже смогла расслабиться, всего на секунду. — И всё же… О чём ты так задумалась, да ещё и в «логове врага»? — подразумевал он, конечно же, малолетних босяков.
— Дима… Сейчас я, наверное, задам тебе очень странный вопрос…
— Задавай. Я готов всё выслушать, каким бы странным ни был этот твой вопрос. Говори, — твёрдо сказал он.
— Что бы ты сделал, если бы тебя попросили оставить меня, и другого выбора бы не было? Если бы за это тебя вознаградили?
— Что, спрашиваешь? — он на секунду задумался. — Знаешь, я бы отказался.
— Почему? — я была счастлива, но не показала это. Задержав дыхание, я продолжила. — Тебе бы от этого могло стать лучше…
— А зачем мне лучше? Мне и сейчас хорошо, — парень лучезарно улыбнулся.
— Ди-има, ты золотой человек! — заныла я и потянулась к нему, он меня тепло обнял. — Я говорила тебе, как сильно люблю-у?
— Не-а, но ничего, я это и так знаю… — он прижал меня к себе крепче, зарываясь руками в мои волосы. Вот-вот он хотел меня поцеловать, но тут, блин…
— Эй, вы двое! Что вы себе позволяете на работе?! — мимо проходила ведьма из всех ведьм, страшная грымза-директор сией «чудесной» школы, во время ора которой тряслись все стены. Увидела нас, а разгневалась так, будто мы тут вселенский грех совершаем. А как злобно зыркать-то начала, ей-Богу! — Чтоб больше такого не было! Ещё раз увижу подобное, ваша практика тут же закончится!
— Да, конечно, Ксения Евгеньевна, — прищурив глаза, улыбнулся Димчик, отодвигая меня в сторону. Грымза вздохнула, махнула на нас рукой и отправилась дальше по своим делам орать на всех и вся. Мдя, Дима имел такое обаяние, что даже её мог успокоить. — Так вот, Нина, — он вновь обратился ко мне и пристально посмотрел в глаза, — ты мне так и не ответила, почему у тебя сегодня такое настроение. Возможно, это из-за Паши? — и не будем забывать о его проницательности.
— Да меня просто достал он в последнее время. Он, конечно, мне дорог, как друг, но иногда так бесит! Эх-х, а ещё я не знаю, что бы ему… — и тут меня осенило. Я ведь могу спросить помощи! — Эй, Дим, а какое бы задание ты загадал Пашке, да посложней? И по-жёстче…
— Хм, посложней и по-жёстче задание, говоришь? — парень задумался, приложив руку к подбородку. — Может… у него есть какие-то страхи? Например, высота, темнота… тараканы? Уж если в трусы тараканов напихать, то тут любой обделается.
— Не-ет… Тараканы — это не то. А вот про высоту ты неплохо придумал. До того, как стать учителем, Пашка распинался передо мной, что хочет спрыгнуть с парашюта, но трусит. А-ха-ха, отлично, — я поцеловала парня. — Спасибо тебе, Дим.
— За что, интересно? — не понимая, спросил парень, когда я уже убежала.
Весь остаток дня я была в приподнятом настроении, предвкушая договор с павлином. Как только рабочий день закончился, я попрощалась с любимым и тут же рванула к горе-другу. По привычке, вновь залезая в дом через окно…
— Ты теперь всегда будешь так входить? — от испуга красноволосый подавился апельсиновым соком. Он вытер рот и показал рукой на двери. — Вообще-то там уже открыто.
— Как я вижу, ты трезв, как стёклышко. Это хорошо, — я проигнорировала его заявление, кинула на пол сумку и сняла туфли. Еле на них по лестнице забралась! Может, и впрямь стоило воспользоваться входной дверью? — Что касается нашего спора, я уже придумала своё условие. Надеюсь, ты готов?
— Ну, только если ты готова, — ухмыльнулся павлин, поставив стакан на стол.
Я достала из сумки чистый лист бумаги, коварно улыбаясь, и начала выводить закрученным почерком соглашение. Закончив, я дала Паше прочесть. Он пробежался по строкам:
«Соглашение
Если Нина Принцессова не сможет бросить Дмитрия ***, то она перестанет вмешиваться в дела Павла Инея. Если же тот не сможет прыгнуть с парашюта, то он снова поступит в университет и бросит пить. Невыполнение карается пенделями от футболистов. Вступает в силу завтра (число).
Подпись
Место для второй подписи»
— Парашют? Ты серьёзно? — он посмотрел на меня, словно на сумасшедшую.
— А что? Ты ведь был на всё согласен, разве нет? — подмигнула я. — Подписывай давай.
Нехотя, он всё-таки решился и поставил свою подпись. Что ж, ты заставляешь меня бросить Диму, тогда и я сброшу тебя. В небо. Сквозь твой страх. Главное, чтобы ты смог его побороть.
Комментарий к Я - с условием, ты - со страхом.
Простите, я была в лагере, и буду дальше потом, со 2-го числа, так что с фф будут проблемы, и это касается не только этого.
========== Я боюсь за нашу дружбу, а ты боишься высоты ==========
Мы сидели в столовой. Я не стала вдаваться в подробности, рассказывая Диме о нашем споре. Я лишь дала ему понять, что если мой дорогой и слегка больноватый на голову дружок не сможет спрыгнуть с парашюта, как мы договаривались, то ему снова придётся поступать в университет. Конечно же, я не упоминала о своей части уговора. Мой парень аж загорелся идеей отпроситься с работы и пойти наблюдать за сим зрелищем. Но нас двоих, наверное, не отпустят в один день. Да и денежек такое развлечение стоит немалых.
— Да что ты, Нина? Не пустят, так сбежим.
— Знаешь, ты, случайно, не поменялся мозгами с павлином? Раньше за тобой такого озорства не наблюдалось… Или тебе просто делать нечего, чёрнодим?
— Не занудничай. Иди, отпросись, а я убегу, — я было хотела ему возразить, однако… — И не начинай. Всё равно отчитывать будут меня, а не тебя. Иди-иди, давай.
Я посмотрела вслед удаляющейся фигуре парня, взяла в руки буханку хлеба и так пискляво обратилась к нему:
— Дай мне ответ, братец-хлебушек, что мне делать, как мне быть, чтоб его разубедить, и павлина-идиота за язык длинный прибить? Эх…
Тяжело вздохнув, с волнением на душе, я всё-таки отпросилась, и Дима тоже сделал то, о чём говорил.
***
Семь утра… Мы втроём стоим, ожидая прихода лётчика, который должен взмыть в небо и скинуть нашего горе-Пашку с охеренной высоты вместе с гигантскими надувными труселями парашютом. Ох, думала, что будет выходной. Ага, а вот хрен мне.
— Бр-р-р… Бля, ну и холодрыга… — я стояла, стиснув собственные плечи руками. Когда я ходила на работу, было тепло. Кто ж знал, что сегодня температура ниже двадцати упадёт? Это всё кара за прогул…
Дима сделал заботливый жест, отдавая мне свою куртку, в которую я жадно закуталась, потирая ладошки. Павлин же фыркнул.
— Тебе что-то не нравится? — грубо процедила я.
— Оу, да нет. Хоть любовью прямо тут занимайтесь, мне плевать… — саркастично выдавил павлин, да что-то ревностью резко от него потянуло.
— Мда-а… — протянула я, покрутив пальцем у виска. — Кажется, вместе с алкоголем ты выблевал все свои мозги…
— А ты, кажется, забыла о своей части уговора… — Паша перевёл взгляд на Диму, стоящего в сторонке. — Когда ты его бросишь?
— Нет, ну вы посмотрите на него! Сам же меня с ним свёл, а теперь ему неприятно! — я закатила глаза. — Чего ты вдруг так взъелся-то, а? Меня аж в дрожь кидает от твоей резкой смены поведения.
— То, что я заставляю тебя дрожать, мне по вкусу. Ну так?
— Когда ты прыгнешь, — я тихо зашипела, не обращая внимания на последнее заявление. — Надеюсь, ты проиграешь, струсишь, и мне не придётся идти на жертвы.
— И не надейся, я не отступлю. Ты же знаешь, в спорах я побеждаю чаще тебя… Даже если ты устанавливаешь правила, — он коварно ухмыльнулся.
Понимая, что беседа заходит совсем не в то русло, я фыркнула на Павла и поспешила откланяться, побежав спрашивать про лётчика. Благо, он должен был придти скоро.
