— Пьешь один, как заядлый алкоголик? — поддел его друг.

— Ты сам мне в компании отказал, — развел руками Майл.

— И правильно сделал, потому что мой организм не любит, когда в него вливают всякую гадость. У меня предложение получше: может, все-таки сходим в бар? Ниа в порыве небывалой благосклонности отвел нам три дня на сборы, так почему бы этим не воспользоваться и не получить максимум удовольствия?

Мэтт немедленно согласился, только напомнил, что немецкого не знает. Мэлло махнул рукой, мол, ну и черт с тобой, так уж и быть, поработаю твоим переводчиком. Мэтт невероятно обрадовался, разве что обниматься не полез.

Бар оказался небольшим, но очень уютным. Типичные немецкие бюргеры сидели дружной кучкой возле большого телевизора и что-то бурно обсуждали; очаровательная рыжеватая барменша приветливо улыбнулась при виде новых гостей. Мэлло сказал ей что-то, и она заливисто засмеялась, хитро посмотрела на Мэтта и, взяв две больших кружки, отошла в дальний конец барной стойки.

Майл чувствовал не совсем уверенно в месте, где все разговаривают на каком-то непонятном языке. Он ерзал на табуретке и беспокойно оглядывался.

— Прекрати вертеться, — нервно передернул плечами Мэлло.

— Что ты ей сказал? — настороженно поинтересовался Мэтт. — Мне не понравилось, как она на меня посмотрела!

— Всего лишь раскрыл страшную тайну о том, что ты приехал впервые и жаждешь непременно попробовать настоящего пива.

— Ты уверен?

— Нет, знаешь, я сказал и тут же забыл, а теперь придумываю, что я мог ей сообщить! — рявкнул блондин.

Типичные немецкие бюргеры замолчали и сурово посмотрели на двух подростков, мешающих их досугу. Мэлло скорчил недовольную гримасу и отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что его крайне интересует рельеф потолочных балок.

— Ну ладно, прости, — примирительно пробормотал Мэтт. — Не кипятись.

— Я тебе не чайник, — фыркнул Михаэль. — Кипятиться не умею.

*

Мэлло

Нет, ну это просто невыносимо! Сегодня что, все сговорились меня достать?!

Сначала этот Ниа — чертов конспиратор! Не может он, видите ли, по телефону сообщать такие важные данные! Ага, как будто он явится нам лично, когда мы приедем в Лондон. Да ведь и там будет поддерживать с нами связь на расстоянии — я более чем уверен. Так что не заговаривай мне зубы, капризный Номер Один — я тебе все-таки не глупая малолетка. Я вообще постарше тебя буду, если уж на то пошло.

А потом еще и Мэтт. Что он так перепугался за свой компьютер? И с какого перепугу решил, что я могу качать порно, а?! У меня личная жизнь вполне налажена, мне нет нужды качать дурацкие ролики, где намазанные подсолнечным маслом бабы и мужики… играют в индейцев. М-да, иногда они слишком увлекаются, так что получается совсем не натурально, зато очень смешно.

Мэтт, похоже, решил начать строить отношения с противоположным полом. Никки — так зовут барменшу, — уже переместилась со своего обычного места к нему на колени и, блаженно жмурясь, слушает, что он ей лепечет. Несколько странное поведение для человека, не понимающего английского… А, вон что я не сразу заметил. Рука Мэтта уже вовсю путешествует под рубашкой Никки. Действительно, тут уже неважно, на каком языке говоришь.

Беру очередную кружку пива и перемещаюсь за столик. Вообще-то, этот бар открыт до полуночи, но Никки сделала нам одолжение. Местных она выгнала, напоминая каждому, что их дома ждут сердитые жены; нам же позволила остаться.

Наблюдать за только что образовавшейся «сладкой парочкой» мне быстро надоедает. Телевизор в это время ничего, кроме помех, показывать не может. Выпил я недостаточно для того, чтобы мозг отключился, да и в пиве не такое высокое содержание алкоголя, чтобы я смог опьянеть. Я ловлю себя на том, что отчаянно зеваю. Мне очень скучно.

Ухожу в туалет; возвращаясь, слышу приглушенный смех Никки и голос Мэтта, рассказывающий, что он никогда раньше не видел такой потрясающей девушки. Ага, как бы не так. Наверняка он говорит это всем своим случайным подружкам. Кидаю на барную стойку деньги, напоследок напоминаю другу, чтобы тот не забыл воспользоваться презервативом; после чего выхожу на улицу.

После никогда не спящего Токио, где я чуть не уснул навсегда, этот маленький немецкий городок кажется островком рая на земле. Ничто не нарушает ночную тишину; никаких неоновых реклам и вывесок, мешающих сосредоточиться; чистый холодный воздух и тусклый свет вычурных старомодных фонарей создают приятное впечатление покоя.

Я неспеша шел по узким улицам. Спокойная жизнь обещала закончиться через два дня, но я не жалел об этом; мне вообще не хотелось загадывать наперед, я наслаждался каждым мгновением окутавшей меня ночи. Гонка за первое место, соперничество с Ниа, убийства и расследования — все это отступило на задний план, казалось не заслуживаюшим внимания мельтешением.

Я остановился, поднял голову к небу, вздохнул полной грудью, раскинув руки. Мне было очень хорошо, так, как никогда раньше. Приди сейчас фройляйн Анна и предложи мне на ней жениться, я бы согласился, не раздумывая. Просто потому, что не хотел разрушать волшебства остановившегося мгновения спорами и несогласием.

Догони меня Мэтт и скажи, что он не хочет никуда отсюда уезжать и ничего расследовать, тем более в компании Ниа, я бы тоже улыбнулся и послал к чертям все эти планы по спасению человечества от очередного маньяка.

Но, разумеется, ни первого, ни второго не произошло. Я дошел до отеля без приключений, нашел среди своих вещей интересную книжку и забрался с ней под одеяло. Голова немного кружилась, но я был склонен это списать на переизбыток кислорода, нежели на воздействие алкоголя.

Через два дня этот случайно обретенный покой был смыт ураганом жизни, закрутившим и меня, и Мэтта, и Ниа. Но я никогда не пытался его воссоздать или повторить; сказка тем и ценна, что неповторима и приходит тогда, когда ее не ждешь.

========== Глава 3 ==========

Лондон спал, уютно завернувшись в пуховое одеяло утреннего тумана, подложив под голову Тауэрский мост; закрытый от солнца пушистыми облаками, он вовсе не думал просыпаться. Двухэтажные автобусы мирно дремали в депо, Сохо благополучно закончил гулять и тоже готовился ко сну; Вест-Энд и Ист-Энд досыпали последние часы. Знаменитые вороны Тауэра и не думали открывать глаза; бесчисленные голуби прятались по крышам. Темза лениво перекатывала волны, напевая колыбельную.

Предрассветную тишину разрезал звук шагов.

Каблучки сердито застучали по мостовой.

Светловолосая девушка в темной одежде почти бежала вдоль по улице. Иногда она оборачивалась, проверяя, не следует ли кто за ней; ее ни на миг не останавливающийся взгляд выдавал крайнюю степень волнения. К груди она нервно прижимала сумочку — очевидно, в ней было что-то очень ценное. Любой, встретивший девушку, мог бы ее охарактеризовать так: «милая, но себе на уме». Глаза девушки смотрели упрямо и жестко, у губ залегла складка; светлые брови сходились у переносицы.

Однако этим утром она была совершенно одна; не было нужды оглядываться. В какой-то момент девушка подвернула ногу и упала. Сердито прошипев что-то нелестно в адрес города, она встала, отряхнулась, не выпуская сумочки, и устремилась дальше. Вскоре она скрылась между домов, и даже цокот каблуков оказался проглочен туманом.

*

Мэлло и Мэтт осматривались в своем новом жилище.

Ниа снял для них огромную двухярусную квартиру под самой крышей. На первом ярусе помещались кухня, совмещенный санузел и огромный зал с компьютерами, мониторами и другой техникой; второй был отдан под жилые помещения. Мэтт почти сразу застрял в «рабочей зоне», отказавшись даже смотреть, что ему выделили под личную комнату. Мэлло его энтузиазма не разделял и ходил по квартире, раздраженно грызя шоколадку.