Наконец, они пришли. О том, что это конец путешествия, Ратомир догадался по тому, что его, наконец, поставили вертикально, слава Единому, не перепутав верх и низ, и сняли, наконец, путы.

«Оковы тяжкие падут, – вспомнились Ратомиру слова из каких-то виршей, которые его заставляли разучивать в детстве, – темницы рухнут, и свобода…»…

– Ну, свободой пока что не пахнет, – перебил себя Ратомир. – И темница, если и рухнет, то мне же на голову.

Это была небольшая комната с невысоким сводчатым потолком. Окон, естественно, не было. Была дверь – та самая, в которую его и внесли сюда. Три стены были естественного происхождения, то есть, это был камень, грубо отесанный каким-то инструментом. Наверное, это была пещера, которую немножко расширили. Четвертая стена – та, что напротив двери, была кирпичной. Еще в комнате был стол из необструганных толстых досок, намертво врытый в пол, и скамья из такой же доски, только пошире. На столе стояла свеча в глиняной миске. Свечу зажгли и оставили его одного, не забыв закрыть за собой дверь и погреметь с той стороны щеколдой.

Ратомир сел на скамью, положил руки на стол, голову – на руки, и закрыл глаза. Ничего другого ему не оставалось. Только ждать.

***

По тому, как непроизвольно дернулись ноздри Ханта, севшего напротив, и слегка скривилось его лицо, Ханна поняла, что пахнет от нее не очень. Плевать!.. Сам бы посидел в этой яме. Она молча взглянула на куратора. Пусть разговор начинает он.

Он и начал.

– Произошла непредвиденная накладка…

Из того, что Хант поведал ей дальше, Ханне стало ясно, что ее собеседник явно страдает излишней скромностью. Какая накладка? Катастрофа, вот как это называется.

Хант замолчал. Он рассказал все. Все, что знал на данную минуту. Молчала и Ханна, переваривая услышанное. В голове был сумбур, из которого следовало, упорядочив, извлечь какую-то мелодию. Не хватало данных. Хант многого не выяснил, или почему-то утаил от нее, но это вряд ли. Не в том он сейчас положении, чтобы пренебрегать ее мозгами. Раз своих не хватает. Значит…

– А этот ваш йами, который вам все это рассказал, он далеко?

– Нет, он тут.

– А можно его? Надо кое что уточнить.

***

Кто такие йами, Ханна знала с детства. Это были персонажи сказок. Местных сказок. Полу-люди, полу-духи, живущие в пещерах под землей, скрывающие в этих пещерах сказочные же сокровища, и одаривающие героев чудо-оружием, с помощью которого означенные герои побеждали драконов, колдунов, людоедов и просто конкурентов в борьбе за трон и сердце какой-нибудь заколдованной принцессы.

Теперь же вполне реальный йами сидел напротив и сверлил ее своими весьма неприятными глазками. Ханту с трудом удалось уговорить его побеседовать с нею. У йами не принято было посвящать женщин в свои дела. То, что у людей это было в порядке вещей, говорило не в пользу людей. Так, во всяком случае, считали йами. Хант был с ними отчасти солидарен, но в данном конкретном случае просил сделать исключение.

Ладно, йами, так и быть, согласился. Ну, и что ей надо?..

– Скажите, пожалуйста, уважаемый… как, кстати, к вам обращаться?

– Называйте меня Бэр, – отозвался, подумав, йами, – на самом деле меня зовут не так, но мое имя слишком сложно для вас. Пусть будет Бэр.

Пусть будет, согласилась про себя Ханна.

– Итак, уважаемый Бэр, скажите пожалуйста, младенец, которого вам доставят… как вы определите, королевского он происхождения, или нет. Младенцы – они все одинаковы.

– Узнают. – Бэр мотнул головой. – Это запросто. Я – не узнаю, а жрецы наши – спокойно. Есть у них ритуал. Если младенец простой, он от него умрет. А королевских кровей – выживет. Вы разве не знаете, что в жилах королей течет совсем другая кровь, чем в жилах простолюдинов.

– Честно говоря, не знала. – Призналась Ханна.

– Это вы просто забыли свою историю. Ну, ладно, сейчас не время говорить об этом. В общем – узнают, и если попробуете подсунуть какого-нибудь не того… У нас не любят обманщиков.

– Понятно, – задумчиво протянула Ханна. Что ж, этот вариант отпадает. – Обманщиков никто не любит. Еще один вопрос…

Бэр взглянул на нее и кивнул. Еще один вопрос, ладно, он потерпит.

– Скажите, уважаемый Бэр, а вот если бы мы не подвернулись вам. Если бы нас не было, как бы вы и ваши уважаемые сородичи вышли из этого положения? Вот ваш башкан умирает, и… что? Младенца нет, и как тут быть?

– Не знаю. Такого еще не было. Всегда о смерти башкана знали заранее, готовились, и башкан умирал только тогда, когда все было готово. То есть было куда ему вселить свою душу.

– Так он, что, умирает обычно по собственному усмотрению? Вот все готово, он ложится и умирает?

– Ну да. Я же говорю.

– А что же сейчас-то случилось?

– Я толком не знаю, – поморщился йами. Вопросов что-то было слишком много. Эта человеческая самка лезет куда не надо. А время-то… время идет! – Это знают жрецы и ближайшие члены семьи.

– Ну, и ладно, – легко согласилась Ханна, – так вы мне не ответили. Что было бы, если бы нас тут не оказалось, и неоткуда было бы взять младенчика?

Йами задумался. Он думал долго. Хант с Ханной терпеливо ждали. Хант досадовал про себя, что этот вопрос не ему пришел в голову. Но, что ж теперь?.. И что же он ответит? Этот…

– Я думаю, в таком случае, – проговорил, наконец, Бэр, – башканом стал бы старший жрец.

– Разумно, – согласился Хант, – а не подскажете, из какой семьи этот старший жрец?

– Из Хайкатлоули-Ка.

– Так это же… это же ваша семья? – Хант изумленно посмотрел на Бэра.

– Ну, да… – нехотя, сквозь зубы, проговорил йами.

– Тогда вы сразу переходите в вайрандары?

Ханна непонимающе взглянула на Ханта.

– Вайрандары – это аристократия ихняя. – Шепотом пояснил Хант.

Ханна кивнула. Ну, да. Могла бы и сама догадаться.

– А может, и не надо никакого младенца? – Искушающим тоном проговорил Хант. – Ведь такой случай бывает раз в тысячу лет.

– Если вы его не достанете, – йами обвел собеседников тяжелым взглядом, – и башкану некуда будет излить душу, то так и будет. Но, тогда, мы убьем вашего этого…

– И что тогда будет? Вы понимаете?

– Да. Это будет плохо. Война с вами, с людьми. Этого не было тысячи лет. Вы делали вид, что не знаете про нас. И давали нам жить спокойно. Торговля, все такое… Пусть и в тайне, но…

– Вот именно! И ваша семья, перейдя в статус вайрандаров, становится острием меча в этой войне. Вы все погибнете. Или почти все… – добавил, подумав, Хант. – В общем, не долго музыка играла, не долго йами танцевал.

– Вы что-то хотите предложить? – Спросил Бэр, по очереди взглянув на собеседников. Кажется, он согласился с тем, что и от нее может быть польза, обрадовалась Ханна.

– Давайте конкретизируем задачу, – сказала она самым серьезным тоном, на какой только была способна, – правильная формулировка вопроса – половина решения. Итак, нам нужно, чтобы наследный принц Ратомир остался цел, и при этом башканом стал старший жрец.

Собеседники молча согласились с нею. Задача была сформулирована. Половина решения, таким образом, была у них в кармане. Осталась еще половина. Всего-навсего…

***

– Интересно, – думал Ратомир, – ну, и что?.. Что со мной теперь сделают? Убьют?

Умирать не хотелось. Жизнь только-только стала интересной. Геркуланий… А теперь еще это путешествие. За несколько дней он увидел столько нового. Как огромен и прекрасен, оказывается, мир вокруг. А ведь он проехал по нему совсем чуть-чуть. И все равно увидел больше, чем за всю прошлую жизнь.

Если он не умрет, то постарается увидеть как можно больше. Пока не придется сидеть во дворце, как отец. А куда деваться? Отец должен там быть всегда. Ему нельзя отлучаться. Мало ли что? Всегда ведь может что-то случиться. И случается, то и дело. То где-то пожар, то наводнение… Засуха, саранча, бунт, холера. Надо срочно успеть принять меры, распорядиться. А ему, Ратомиру, хотелось бы сплавать к далеким островам. Там живут дикари. Какие они? Говорят, да и в картинках он видал, они там голые совсем ходят. И женщины…