Славные молодцы назвали берегинам свои имена и получше оглядели Явора. Он был не очень-то и высок, чуть повыше Брисинора, одет был в кольчугу бранную, в левой руке держал шишак островерхий, позолоченный, а в деснице острый железный меч. Волосы Явора были светло-золотого цвета, длинны и спутаны, ничем не собраны. Борода его короткая была русого цвета и в ней была заметна проседь. Но из-за этого Явор не выглядел хуже, напротив, седость прибавляла ему величия и показывала, что он не так молод, как это кажется на первый взгляд. Глаза же его были голубы, брови темны и густы и навешивались ветвями пушистыми прямо на очи. Судя по виду, берегин был истомлен походом, даже взор его был устал и отрешен. И вот Явор заговорил, и его говор был немного старомоден для наших витязей, потому что их язык изменился с тех пор, как его выучил этот берегин:
– Я охочусь за сим лютым зверем уже несколько седмиц, ибо очень он опасен. Рекут его все Медведь Железная Шкура, и он наводит ужас в хуторах к северу от сих мест. Многих он убил. Окроме вас никто, кто столкнулся с ним лицом к лицу, не выжил. Сказать честно, явился аркуда из Брегокрая, сбежав из зверинца, съев четверых берегинов и перепрыгнув Синегривку!
Брегокрай! Неужели я ещё не успел сказать о нём ни слова? Что ж, раз не успел, тогда самое время. Брегокраем называлось государство берегинов многомудрых, что лежало к северу от Заповедного Края. Его жители на ладьях бороздили моря и торговали с заморскими купцами, а башни и терема в городах этой земли возносились чуть ли не к небесам и были так красивы, что ни словом сказать, ни пером описать. Во всяком случае так казалось людям, жившим в Заповедье. Но о Брегокрае Белениру мало было известно. Все берегины же прекрасно знали эту страну, а слава ее государя Гелена, правителя доблестного, к тому же оченно мудрого, гремела даже за морями. Он уже несколько веков правил в Брегокрае сильной рукой и твёрдою волей, и потому берегины в его государстве были светлы духом и не темны сердцем и мудрее они были иных во много крат. К слову, именно в Брегокрае, государстве подлунном, в крае подсолнечном, за рекою Синегривкой, стоял один из домов колдуньи мудрой, знающей, где схоронен богатырский конь, на поиски которого витязи и отправились.
– Спасибо, что спасли моего друга, я вам в том очень благодарен, – молвил Беленир.
– Не за что, – отвечал берегин. – Но мы не ожидали встретить здесь путников и не думали спасать твоего друга, ибо даже не видели его. Но пусть мы спасли его невольно, мы тому рады. Куда же вы держите путь, славные удальцы?
– Мы идём на север, – ответил Всесвятлир.
– Мы как раз оттуда, – заметил Явор. – И интересно нам знать, что же ведет вас туда?
– Долгим будет объяснение, но связано это с Идогурном, – ответил учтивым говором Беленир, стараясь не показаться в глазах берегинов неотёсанным деревенщиной. – Верно, знаете вы, что этот проклятый змей пробудился в горах и угрожает нашей земле.
– Да, весть эта дошла и до нас, – рёк Явор. – А вернее мы дошли до неё. При дворе Стрезибора нам поведали о случившемся. Хорошо лишь то, что не слишком поздно узнали и вы, и мы об этой напасти. Пробуждение древнего огня – это не шутки! Долгое время во тьме и мраке спал Идогурн и, думается мне, голод и злоба в нём только увеличились.
– Потому мы и держим путь на север – ищем мы помощь, – продолжал Беленир. – Не знаете ли вы, где там живёт колдунья великая, премудрая волшебница? Мне сказали, что она живёт в роще на севере у границ с Брегокраем, действительно ли это так? Мы ищем ее, чтобы спросить у нее совета.
– Нет, в Заповедном Крае волшебниц нынче не сыскать, – отвечал берегин. – Есть у одной дом в Заповедье как раз в роще, что с юга вплотную подступает к Синегривке, но и она уже живет в Брегокрае, на границе с вашей землею, вместе со своим мужем в другом доме. Должно быть, давно вы не были на севере.
– Тогда нам надобно попасть в Брегокрай, чтобы встретиться с этой многоведающей волшебницей, дабы она нам поведала, как одолеть ужасного змия Идогурна, что угрожает нашей земле, – продолжал Беленир как можно более учтиво и велеречиво. – Не знаете ли вы, каков путь к ее владениям?
– Путей несколько, и вам предстоит избрать, по какому пойдут ваши ноги! – ответил Явор, беспокойно поглядывая на связанного медведя. – Главное, чтобы ваших стоп не касались воды Синегривки. Но время не ваш союзник. Если верно желает змей ползти в ваши земли, скоро хлынет на них пламя, которое нелегко будет погасить.
– Да, мы слышали, что та река зачарована и не позволит перейти себя никому, кроме берегинов. Но неужто нельзя построить переправу или перебраться на лодке? – вновь вежливо задал вопрос Беленир, но на то рече ему Явор:
– То могут сделать только берегины из нашего народа или сыны Земли. Ведь в давности лет заключили наш государь и повелитель всех вод, текущих по земле-матери, хозяин волны морской, договор что на этой реке мосты можно возводить лишь с их разрешения и по их воле. А вброд перейти пеногривую реку нельзя: лишь коснется вода ваших ног, как вас унесёт на дно без всякой жалости. Лодку же, если она несёт незваных гостей, тотчас разобьёт о камни.
– И как же попасть нам туда, куда зовет нас долгий путь? – спросил Всесвятлир, немного огорчившись: он не хотел возвращаться с позором обратно и к тому же хотел получить сундучок золота и ларец серебра, обещанные Митрапирном.
– Всегда есть другой путь, по нему и попадёте туда, – молвил ему на это Явор, – но знайте, из всех путей выбирать надо наилучший, а если такого нет, то идти по проверенному или по тому, по которому советуют мудрые мужи. Всегда есть выход, правда вы, люди, часто об этом забываете, вспомнить только вашего древнего государя Керна, гордого и великого, но не спасшего своё государство – славный Арих!
– Это было давно! – прервал Всесвятлир, вспомнив давнюю историю о том, как из-за Керна пала от змиев великая страна его предков и стольный город Белогаст.
– И, тем не менее, – продолжил Явор, – я вижу в твоих очах то же, что и в очах Керна – гордость, так что будь осторожнее как бы она не превратилась в тщеславие.
– Неужели ты зрел наяву лицо Керна? – поразился Беленир. Удивление его было так велико, что глаза его заблистали, словно утренняя роса, освещённая диском солнца, едва прорезавшим туманы.
– Я видел и более древних, нежели Керн! – сказал Явор. – И я также намного древнее многих, о ком вы можете упомнить. Видел я Бора и Ясеня в пору их юности. Видел я и Роха Конедара и даже Кленовита!
– Сколько же лет тебе, берегин древнерожденный? – вновь удивился Беленир, и его очи стали еще более изумленными, потому что поистине всей душой поразился воин – не доводилось ему общаться с настолько старым собеседником.
Явор же ответил ему вполголоса, хотя показалось, будто говорил он во всю силу:
– Родился я так давно, что не поверите вы мне, и, родившись, видел я лица наших прародителей и помню это по сию пору. И сердце моё содрогается, когда вспоминаю я давние времена, когда благостно жил я в земле безбедности и крае счастья… В Буяре беловодном. И журчащие воды наполняли слух мой чудесными звуками, зрел я величие и красоту премудрых богов и божичей. Но вам не представить такого блаженства, и счастья, и радости, ибо не видели вы этого и не чувствовали, а если бы увидели и почуяли, то за сон бы приняли такую жизнь, ибо время тогда течет медленно, но словно мгновение скоро. Но люди умирают быстро и, будучи в Буяре, вы бы просто не успели по- радоваться вволю, – и все заметили, что синие как небесная лазурь глаза берегина заслезились, но лицо его осталось прежним, ни одна жилка не дрогнула, потому никто не понял, были это слезы радости воспоминаний, счастливых грёз или печали по утраченному.
– Мы и не стремимся к Буяру! – продолжил разговор Беленир. – Для нас дорога туда закрыта. К тому же мы сейчас исполняем поручение своего князя. Но, как я понял, для нас открыта некая дорога в Брегокрай, поведай же, что это за путь.
