– На овсяной муке?

Софи объяснила, о чем речь. Вскоре они уже обменивались рецептами и идеями кексов и к тому времени, когда из печи вышла первая партия капкейков, почти прикончили бутылку.

Когда в печь отправилась вторая партия, девушки опустились на пол с остатками вина в своих бокалах. В усталом молчании они смотрели, как медленно поднимаются и становятся золотистыми капкейки.

Софи со вздохом допила вино.

– Ничто не сравнится с мгновением, когда тесто издает «пуф» и поднимается над формой. У меня возникает такое чувство, что в мире есть какой-то смысл. Все хорошо, пока тесто делает, что должно.

– Я никогда не думала об этом в таком ключе, но ты права. С этим мгновением ничто не сравнится. Пуф. – Белла махнула бокалом. – «Пуф» – самое подходящее слово. Ума не приложу, почему мы сидим здесь, когда у меня есть отличный диван.

Она неловко поднялась на ноги и заковыляла к одному из розовых кресел, осторожно опустилась и положила больную ногу на захламленный стол. Софи последовала за ней и опустилась на диван напротив.

– Ты просто находка, Софи. Думаю, если бы не ты, я бы истерически рыдала на лестнице всю ночь напролет.

– Колено болит? – Даже с дивана Софи видела, что поврежденное колено Беллы распухло почти вдвое.

– Ага. Адски. Черт, надеюсь, завтра я смогу сесть за руль. – Наклонившись, Белла потыкала в него пальцем. – Распухло. Я с трудом могу его согнуть.

– А кто-нибудь еще мог бы их доставить? Нельзя попросить таксиста?

– В общем-то нет. Честно говоря, это работа для двоих. Мне нужно, чтобы кто-то держал коробки. Обычно я прошу моего друга Уэса, но… – Она поджала губы. – Я собиралась спросить тебя, вдруг ты сможешь помочь?

– Конечно, я не против. Я бы предложила тебя отвезти, но… – Софи скорчила гримасу. Она и припомнить не могла, когда в последний раз садилась за руль. Живя в центре Лондона, она постоянно пользовалась общественным транспортом.

Белла вздрогнула и посмотрела на часы.

– Есть, конечно, последний вариант… узнать, свободен ли Тодд. Каков шанс, что удастся его поймать в пятницу вечером?

– Незначительный, – подсказала Софи. – По правде говоря, учитывая, что всю неделю я отвечала на звонки от потока очаровательных девушек, он наверняка отправился на свидание.

Софи подумала, что он, как персонаж мюзикла «Кошки», мистический Макавити, то есть его вечно «след простыл». Это уж точно касалось офиса, хотя на столе имелись явные признаки обитателя. Обычно пустые кофейные чашки и крошки печенья. Коммутатор продолжал переключать его звонки на внутренний номер Софи, и ей же адресовали повторные звонки нескольких очень веселых, дружелюбных женщин, пытающихся разыскать его. Честь по чести следовало бы сказать (а умение проявлять честность и справедливость было определенно сильной стороной Софи), что женщины всегда были совершенно очаровательны и, что довольно странно, полностью понимали, почему он не перезванивает.

«Ах, бедный Тодд. Он так занят. Если бы вы могли сказать ему, что Лейси звонила снова, я была бы благодарна».

«Бедный Тодд». Скорее уж бедная Лейси. На этой неделе она звонила четыре раза. А чуть шепелявая Шарлин звонила три, а смешливая, с чуть пронзительным голосом Эми – два.

– Что ж, придется ему позвонить, – сказала Белла, вытирая лоб рукой, отчего на нем осталась полоса муки. – Ума не приложу, у кого еще есть машина.

Она набрала номер, и, к удивлению Софи, раздалось всего два гудка и он ответил.

– Привет, Тодд.

– Привет, Белла-Белла. Как делишки?

– У меня катастрофа. Нужна твоя помощь.

– Валяй.

– Поможешь мне с доставкой завтра утром? Мне нужно отвезти шесть дюжин капкейков на север за Гринпойнт.

Софи ожидала услышать множество вопросов и отговорок.

– Конечно. В какое время?

– Боюсь, что рано. Я сказала, что привезу их к восьми, потому что мне нужно вернуться, чтобы открыть магазин. А девочки по субботам приходят не раньше десяти. Сейчас уже поздновато звонить клиенту и что-то менять. – Белла поморщилась.

– Нет проблем. Буду у тебя в семь. Только лучше бы тебе приготовить кофе.

– Ты просто ангел, Тодд.

– Это значит у меня теперь право на пожизненный запас райских капкейков?

– Еще бы. Увидимся завтра.

– Пока.

Белла повернулась к Софи.

– Он просто замечательный. Так ты с ним съездишь? Ах, черт, извини, у тебя, наверное, есть планы.

– Конечно, я могу помочь.

– И к девяти ты уже освободишься.

Великолепно. Значит, останется только заполнить весь остальной день.

– Привет, англичанка. – Тодд тут же сделал несколько шагов ей навстречу, чтобы освободить от первой коробки капкейков. Он прямо-таки лучился здоровым сиянием персонажа телерекламы, эдакий ясноглазый и энергичный, в наглаженной белой хлопковой рубашке на пуговицах и джинсовых шортах, подчеркивавших идеально ровный загар на ногах.

Софи не знала зачем, но, слава богу, вымыла голову, уложила волосы феном в мягкие кудри и для разнообразия сделала макияж. Рядом с ним она не чувствовала себя оборванкой. И что еще лучше, она надела свою любимую кобальтово-синюю льняную рубашку, которая чудесно оттеняла ее глаза, и обрезанные шорты, подчеркивающие ее ноги, которые, помимо прически (в такие дни, как сегодня, когда волосы вели себя послушно), определенно были самым большим достоинством ее внешности.

Нет, конечно, даже если потратить время на себя, ей не сравниться с его золотым сиянием. Неудивительно, что у него целый гарем женщин, задыхающихся от желания поговорить с ним по телефону.

– Доброе утро, Тодд, – откликнулась Софи подчеркнуто сухо и деловито. И плевать на внезапный глупый трепет. Это все гормоны. Не что иное, как гормоны. Нормальная здоровая реакция. Она же не девчонка, чтобы терять голову. Она слишком благоразумна, а после Джеймса – просто бастион одиночества и свободы от отношений.

– Сколько у нас коробок?

Тодд ухмыльнулся, в глазах у него плясали искорки, он встретил ее взгляд. Трепет в груди усилился, и ей пришлось сделать еще один вдох.

– Всего две. – Девушка ответила ему небрежной, вежливой улыбкой, мол, «видишь-твоя-тысячеваттная-харизма-не-действует».

– Отлично. – Его улыбка ни на йоту не поблекла. – Моя машина стоит в неположенном месте за углом. Ты легко ее увидишь. – Он уже отвернулся, чтобы пойти к машине, но бросил через плечо: – Заберу вот эти, если ты принесешь остальные.

Чтобы успокоиться, Софи сделала глубокий вдох, глядя ему вслед. Боже, он и сзади красив. Широкие плечи, сужающиеся к тонкой талии, и этот… да, этот зад. Что, черт возьми, с ней такое? Так объективировать беднягу… Она мысленно устроила себе выволочку.

И вернулась на кухню за двумя последними коробками.

– Вот квитанция. Ее нужно отдать клиенту. За капкейки уже заплатили. Удачи, и постарайтесь не рисковать. Убедись, что Тодд поведет медленно и осторожно, как старуха. У меня такое чувство, что весь заказ сглазили.

– Белла, не волнуйся. Я буду охранять их ценой собственной жизни. – Девушки обменялись понимающими улыбками. Закончили они вчера очень поздно ночью.

С двумя коробками в руках Софи повернула за угол и остановилась как вкопанная. Тодд был прав, его машину трудно не заметить. Все ее предположения о предпочтениях Тодда между BMW и Mercedes мгновенно улетучились. Ей пришлось замедлить шаг, чтобы дать себе время сделать непроницаемое лицо. Софи не хотела ранить его чувства, но ей потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть удивление. Машина была ужасная, без сомнения, самая неряшливая и старая, которую она когда-либо видела. И решительно не подходила Тодду, который смотрелся воплощением идеального плейбоя в безупречных шортах и идеально отглаженных льняных рубашках. В дверце со стороны водителя древнего «гольфа» красовалась огромная вмятина, бампер сзади отсутствовал, а панель задней двери была ярко-синей, что уродливо контрастировало с тусклой зеленью остального кузова. Подойдя поближе, Софи увидела, что краска на капоте покрылась бледными разводами и пузырями от ржавчины, похожими на шелушение кожи после солнечного ожога.