Отдаю этот материал примерно в той последовательности, в которой происходило его осмысление. Долгое время я не мог позволить себе открытый разговор со всеми, но теперь готов к нему. В этой рукописи неправильно искать линейности изложения, ибо в жизни очень редко удается сразу понять происходящие события. Так случилось, что человек страдает мозаичностью восприятия, для борьбы с которой не изобрели ничего лучше, чем постоянное повторение того, что нужно понять и запомнить. Даже пословица есть на этот счет. Хочу пригласить читателя попробовать свои силы в рефлексии на отвлеченном материале из моей жизни, чтобы, если найдется нечто полезное, применить полученный опыт в своей. Данная работа структурно поделена на две части: внешнюю и внутреннюю. Имена и названия населенных пунктов частично изменены. Привязка описываемых событий к ленте времени сочтена излишней и удалена. Автор не желает навести тень на плетень, но в данном случае готов взять на себя ответственность и повторить слова Иисуса Сираховича: «я знаю больше, чем говорю, поэтому скажу мало. О многом в немногих словах».

Мне думается, что жизнь человека не состоится, пока он не создаст свой собственный стиль, для которого нужно приобрести свой собственный вкус. В наше время почти на каждый случай удобно найти «советчиков», если не в своем окружении, то уж в сети-то точно. Однако, как показала практика, многие советующие преследуют какие-то свои цели, отличные от желания действительно помочь. Также практика показала двойственность всего в этом мире. И то, что не подойдет отдельно взятому человеку или вредно ему, вполне может подойти другому и принести определенную пользу. Мы знаем про пользу яда змеи и многое другое.

Постараюсь показать путь, которым прошел сам, и надеюсь, что сделать это у меня получится логично, лаконично и достаточно. Само собой, не следует думать, что буду отражать только свое мнение, конечно, нет. Здесь речь пойдет о том, как, читая других, кое-что применял и в своей жизни, делая предельно критичный отбор.

Итак, в этом мире нет ничего нового. Ничего. И прав Соломон, когда говорит об этом в своих притчах. Нов только собственный опыт нового человека перед лицом конкретной ситуации, которая со многими до него уже случалась.

Кстати, если допустить, что этот мир создан Богом, то получится, что каждый человек стоит в таких же условиях и обстоятельствах, в которых были люди и тысячи лет назад.

Да, знаю, знаю… Двадцать первый век, космос, интернет… Братцы, это настолько примитивно, что Освальд Шпенглер в «Закате Европы» как-то позволил себе подвести итог всем новшествам всего человечества, сказав, что самое удивительное изобретение и полезное – это бумеранг. Оружие для охоты, которое в случае промаха возвращается назад к охотнику. Посмотреть историю создания этого предмета можно в интернете, но собственные выводы, конечно, каждый делай сам. Или телефон. Вот многих спрашивал о том, какую главную функцию он выполняет в их жизни? Отвечали, что для связи с близкими, но 200 лет назад для этой связи, за редким исключением, требовалось только зайти в соседнюю комнату дома, чтобы поприветствовать и проведать бабушку, или перейти через дорогу. Думаю, мысль понятна. Люди проживали компактно на вмещающем их ландшафте. И таким же образом, обращая внимание на все, что нас окружает, можно понять, что все люди в разное время находились в одинаковых (плюс-минус) обстоятельствах, что справедливо, если допускать существование любящего Творца.

Пожалуй, отвлекусь еще на образование. Исследователь истории Византии Успенский Ф. И. однажды написал, что раньше было мало литературы и люди могли освоить больший объем информации, а теперь – наоборот. Кажется, что надо внимательней отнестись к его словам. Мы еще вернемся к этой мысли. В наше время технология позволяет иметь под рукой плеер и слушать в любое время любимую музыку, но раньше человек просто знал наизусть то, что грело его сердце, и мог это воспроизводить в любой подходящий момент. Здесь налицо некий закон компенсаций, т. е. при утере некоторых способностей мы замещаем их технологичностью.

Однако есть у меня одна мысль, которая чуть разнится с вышесказанной гипотезой. Так вот, мы могли бы быть сегодня умнее наших предшественников, воспользовавшись знанием итогов их жизни, их мечтаний и трудов. Но, судя по всему, нам это не грозит.

У меня вкус вырабатывался достаточно долго, и помогали мне в этом многие люди в разное время, но сейчас пробегусь по ключевым событиям.

Дело было в садике, когда мне исполнилось что-то около четырех лет. Родители купили конфет, чтобы угостить всю мою группу и воспитателей. На следующий день ожидался праздник, накануне в ленинском зале (да, у нас стоял бюст этого Акеллы) должен был пройти утренник. Я принес шоколадные конфеты и попросил воспитателей помочь мне их раздать. Сам же вместе с группой пошел на утренник. Когда мы вернулись, стол был накрыт, но с конфетами что-то случилось. Пока шел утренник, один ребенок опоздал, и его не стали отправлять в зал, он ожидал всех в столовой. Этот человек открывал каждую конфету, сосал ее, слизывая шоколад, и заворачивал в фантики. Некоторые он просто бросал без камуфляжа.

До того момента я в жизни так не ревел. Пошел жаловаться няням, на что они мне порекомендовали вместе с этим товарищем все завернуть, а после выложили на столы. Как вам эталон советских педагогических кадров, выросших на «Большой перемене» и «Усатом няне»? На какой-то момент я повзрослел. Это было начало.

О семейных отношениях существует масса анекдотов, среди которых есть и вполне удачные. Вот, например, когда в многодетной семье у первого ребенка изо рта выпала соска, это событие породило крик, бег, панику, консилиумы, кипячение соски, несколько стадий дезинфекции и наконец, возврат ее младенцу.

Когда подобное происходило со вторым ребенком, мама спокойно облизывала соску и отдавала малышу.

При появлении на свет третьего чада мать следила за тем, чтобы он не ел из кошачьей миски.

Когда же четвертый ребенок начинал есть из кошачьей посуды, мама понимала, что это проблемы кота.

Я в семье был седьмым и последним ребенком. Отец следил в процессе моего воспитания только за тем, чтобы долгожданный сын не умер и, по возможности, не покалечился раньше времени.

Помню, как он каждые полгода затевал со мной разговор на тему будущей специальности, рассказывая, что его отец (мой дед) после войны желал, чтобы отец стал врачом или учителем. Папа сделался шофером, и завещание деда перешло ко мне.

Поэтому от меня требовалось хорошо учиться. Школу я закончил с тринадцатью тройками, на хорошо знал: алгебру, геометрию, черчение, литературу, а пять было только по физкультуре.

В восьмом классе он мне сказал, что успеваемость – это моя проблема, но успеваемость эта должна позволить мне стать врачом или учителем. Я понял отца и до конца школы посещал только те занятия, по которым в аттестате потом было выше тройки. Прогуливал почти все, иногда появляясь, чтобы совсем не выгнали.

В старших классах у парней начиналось автомобильное дело и вождение. Я родился в феврале, поэтому по окончании школы права мне не светили, так как мне было бы только 17 лет. Как легко догадаться, я не ходил на эти занятия, а учитель на мои объяснения, что-де это не интересно, сказал, чтобы бестолковый ученик убирался на труды к девочкам. На этом и порешили: он мне ставит тройку, а я не насилую его мозг. К девочкам тоже не ходил, и у меня была уйма свободного времени (по деревенским меркам).

Я всегда сразу делал домашнее задание по нужным предметам, забивая на все остальное. С 5-го класса стал почитывать. Все началось с Толкиена, у которого прочитал все, вплоть до «Сильмариллиона», так же поступил с Дюма, кроме рецептов, Эдгар Берроуз, Артур Хейли, история Нечволодова, Стивен Кинг, немного Пушкина, еще меньше Достоевского, «Война и Мир», фантастика и много всякой всячины.