Литмир - Электронная Библиотека

– Приезжаю домой – вас нет, – продолжает он свою отповедь. – В школу сунулся, а там оказывается Александра Сергеевна уже документы забрала. Звоню вам, а вы все недоступны. Да, чёрт возьми, я сделал тебе больно, но вы всё ещё моя семья! И если ты забыла, то и дети тоже мои! Почему я должен находить вас в другом городе?!

Про школу и звонки я бы поспорила, он же не знает, при каких обстоятельствах я документы забирала. А вот последний довод оказывается неожиданно весомым, и тяжёлым грузом начинает давить на совесть. Но обида всё-таки перевешивает.

– А что я должна была делать?! Сидеть и ждать тебя?! Спасибо, дождалась уже, – перехожу я на крик.

– Не ори, – вдруг холодно отрезает Сашка. – Дети слышат.

И если честно, холод его бьёт куда сильнее, чем все сказанные до этого обвинения.

***

Так, совершенно неожиданно для нас всех завязалась моя дружба с Алёнкой. Она умела быть вспыльчивой и беспардонной, но в отличие от Сомовой, всегда честной и прямолинейной. Да, скажем, сочетание так себе. Но к чести Алёны, она знала себе цену, и ей никогда не надо было самооутверждаться за чей-либо счёт.

Алёнка сама по себе была достаточно яркой личностью, с ней всегда было о чём поговорить, она умела слушать, многое знала, многим интересовалась. И я долго не могла понять, почему за месяц учёбы в нашей школе она так и не смогла найти здесь друзей. Но как-то она вскользь пожаловалась, как же её достали «грёбаные фанатки Саши». (Да-да, он таки оказался её братом). И тут всё встало на свои места. В отличие от сестры, Александр Чернов моментально стал звездой школы. Не знаю, насколько ему это надо было, но судя по всему, он просто умел сходиться с людьми. Вот почти все девки нашей школы от мало до велика не смогли устоять перед его природным обаянием. Одна аристократическая бледность чего только стоила! А как подобраться к недосягаемому кумиру? Правильно, через его ближайших родственников – то есть Алёну. Тут-то они всей толпой и донимали её весь сентябрь, пока та не сдалась и… и не послала всех куда подальше.

В общем, Алёнка тоже оказалась жертвой одиночества. И видимо не маловажным в наших отношениях оказалось то, что я никогда не интересовалась её братом. Вернее, я-то интересовалась, но об этом никому не нужно было знать, и дружила я с ней совсем не из-за её семейных связей.

Алёнка часто бывает у нас в гостях, я знакомлю её с бабулей, с которой жила, пока родители были в отъезде. И в целом жизнь моя протекает вполне неплохо, у меня есть подруга, у которой нет привычки втаптывать меня в грязь, я потихоньку раскидываю школьные долги, и даже готовлюсь к олимпиадам по английскому языку. Да и нападки Сомовой в этот период отходят куда-то на задний фон.

А потом случается то, что случается.

Было холодно, дул пронизывающий ноябрьский ветер, и я куталась в воротник куртки, в надежде хоть как-то согреться. Стояла на улице в утренней мгле и ждала Алёнку, которая опаздывала уже минут на десять. У нас прочно вошло в привычку, ходить в школу вместе, встречаясь на перекрёстке между нашими дворами, мы шли на занятия, коротая время в пустых, но таких приятных разговорах. Привычка опаздывать до этого за Черновой не была замечена, поэтому я слегка начинаю волноваться, уже думаю, не пойти ли мне ей на встречу, когда из глубины дворов вдруг появилась Алёна:

– Привет, извини, утро дурацкое, – поясняет она, беря меня под руку, и мы выдвигаемся в сторону школы.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего нового… – она ещё не успела договорить свои слова, как мимо нас проносится Сашка, движения его резки и раздражены. Вообще у Сашки с Алёной хорошие отношения, и если не считать Сомовой, то других поводов для непонимания я за ними не наблюдала. Поэтому такое явное пренебрежение с его стороны меня удивило.

– Что это с Сашей?

– Да так, – бурчит себе под нос Алёна. Я не лезу с лишними вопросами, не хочет говорить – её право. Хотя, как же мне в этот момент любопытно. Какое-то время мы идём молча, потом Алёна всё-таки не выдерживает:

– Он с утра с родителями поругался, – в принципе объяснение понятное и вполне исчерпывающее, но подруга продолжает дальше. – Сань, понимаешь, нас раньше трое в семье было. Ну, у нас ещё брат старший был – Стас. А прошлой зимой он умер – сердце на тренировке не выдержало. Мы… Короче, нам всем тяжело было, а Сашке тяжелее всех, они очень близки были. Родители тогда со страху Сашку тоже с футбола забрали, ну чтобы не дай Бог … Но это всё равно тяжело было, жить в той же квартире, где мы жили все вместе, постоянно встречать его друзей, ходить теми же путями. Мы сюда и переехали то в надежде, что легче станет. Мама до сих о нём даже говорить не может. Оно, наверное, и правильно. Только Саша воспринял это как попытку вычеркнуть Стаса из жизни, как будто мы делаем вид, что его нет. Вот он с родителями иногда из-за этого и ругается. Он сегодня опять хотел на футбол вернуться, у меня такое чувство, что он за себя и за Стаса играть хочет, а родители ни в какую. Вот с утра и скандал.

Алёнка тяжело вздыхает, а я, если честно, не знаю, что здесь можно сказать, поэтому неуверенно тяну:

– Мне очень жаль…

– Да, жаль…

Мы уже почти дошли до самой школы, не проронив больше ни слова, но на пороге школы Алёнка вдруг просит меня:

– Сань, забудь об этом хорошо? О том, что я сказала. В школе об этом не знают. И не надо им об этом знать…

– Да я и не собиралась.

– Я знаю, это так, на всякий случай. Просто если Сашка узнает, что я кому-то рассказала, он меня не простит.

На этом и порешили. Но Чернова всё равно сторонится меня почти весь день. Вернее на уроках мы сидим вместе, а на переменах она улепётывает то в библиотеку, то в столовую. И я понимаю, не один Саша тяжело переживает потерю брата.

Без Алёнкиной компании мне резко становится одиноко, поэтому после четвёртого урока я решаю дойти до Веры Андреевны, может хоть на инглише поболтаем, так ради развлечения. Я заглядываю в кабинет английского, но помимо Веры Андреевны там обнаруживается Саша Чернов. Я тушуюсь и уже почти скрываюсь обратно за дверью, когда слышу, как Вера Андреевна окликает меня.

–Сань, подожди. Зайди, мы как раз о тебе разговаривали.

Что обо мне? С Черновым? Боже мой, какой кошмар. Интересно, я хоть не покраснела?

Я всё-таки захожу в кабинет, не смотря на внутреннюю панику. Мне указывают на место рядом с Сашей. Осторожно сажусь на самый краешек стула.

Тот неожиданно улыбается мне и подмигивает:

– Расслабься, я не кусаюсь…

– Зато я кусаюсь, – зачем-то говорю я. И Сашка вновь в удивлении поднимает бровь, как в тот самый первый раз. А у меня наконец-то есть возможность рассмотреть его вблизи, в очередной раз отмечаю для себя его бледность и синяки под глазами. И после этого бабуля называет меня полутрупом?! Хотя, Сашу то это как раз не портит, а наоборот прибавляет некой загадочности.

– Сань, – вырывает меня из моих размышлений Вера Андреевна, и мои глаза, наконец-то, отлипают от Чернова. – Знакомься, это Саша Чернов. Саша, а это Саня, я тебе про нее рассказала.

– Мы знакомы, она – Алёнкина подружайка.

Ну вообще-то, официально мы не знакомы, как-то у Саши до этого успешно получалось игнорировать наличие у сестры «подружайки».

– Саша в этом году заканчивает 11 класс и в качестве выпускного экзамена выбрал английский язык, так как он ему нужен для поступления, – продолжает Вера Андреевна. – И если в успехе на уровне школы мы даже не сомневаемся, то вот сдача его в университете несколько беспокоит.

– Угу, – киваю я. Интересно, а я-то тут при чём? Но сижу смирно, и стараюсь даже на Чернова не коситься.

– Саша хочет поступать на международное право, а там усложнённый английский, где приоритетной частью является устный английский, так как часть лекций ведётся не на русском.

– Угу, – опять киваю я. А сама всё ещё не догоняю, при чём я тут?!

– Так вот, Саша хотел бы очень подтянуть именно разговорную часть экзамена. А для этого ему нужен опыт общения с носителями языка. А у нас, как ты понимаешь, здесь с ними напряжённо. А я бы ему с радостью помогла, но у меня излишне поставленное произношение, учительское, понятное.

14
{"b":"693990","o":1}