А на перемене я попадаюсь на глаза Сомовой, которая въедливо на весь кабинет замечает:

– Ой, вы только посмотрите, кто решил осчастливить нас своим присутствием?!

Я стараюсь пропустить выпад мимо своих ушей, лишь только сцепляю пальцы под партой.

– Что, Быстрицкая, молчишь? Так и не решила снизойти до обычных смертных?

Пока я пытаюсь сообразить, что мне на это ответить, в разговор неожиданно влезает Алёна:

– Ну что ты, Карина, нам всем серым и убогим далеко до твоих высот, – сказано это с таким ядом, что я понимаю – разногласия у них родились не здесь и не сейчас.

– Ой, Чернова, ты-то куда лезешь?! – надув губы, замечает бывшая подруга.

– Куда надо туда и лезу!

По глазам вижу, что они ещё бы с удовольствием продолжили свою перепалку, но тут звенит звонок, и мы все окунаемся в мир алгебры.

День проходит достаточно быстро, практически без дальнейших эксцессов. Мне выдают кучу заданий и ценных указаний, что хочется схватиться за голову, собрать чемоданы и умотать обратно к родителям в Уругвай.

Зато, хоть Каринка остаток уроков просто делает вид, что меня нет.

А ещё я весь день натыкаюсь на Него. Наверное, если бы не утренняя сцена с Алёной, невольным свидетелем которой стала, я вряд ли обратила на него хоть какое-то внимание. А теперь я вижу его всюду: в столовой, коридорах, гардеробе, даже у любимой Веры Андреевны, чей кабинет я искренне привыкла считать своим! Да и окружающие меня девицы постоянно с мечтательным придыханием повторяют: «Сашенька». А в женском туалете на двери кабинки чёрным маркером старательно выведено: «Саша Чернов, я хочу тебя». Ха! А ведь и спросить не у кого.

Он стоит у окна и разговаривает с группкой одиннадцатиклассников, когда я замечаю его на очередной из перемен. Высок, бледен и чертовски красив. Чётко выраженные скулы, небрежно откинутые назад волосы и невероятные карие глаза, которые смотрят на мир с вызовом и чем-то ещё, пока непонятным мне.

Сама я стою перед кабинетом и жду, когда нас запустят, и заодно, пользуясь шансом, пытаюсь хорошенько его рассмотреть. Он радостен и приветлив, кажется что от утреннего раздражения в нём не осталось и следа. А ещё он часто запускает руку в свои длинноватые волосы, откидывая чёлку назад. И зачем я только это замечаю?

– Саня, не говори, что и ты туда же, – неожиданно раздаётся за моим плечом. Чувствую, как щёки заливаются краской, как будто меня поймали на чём-то неприличном. Я нервно оборачиваюсь назад и встречаю радостно улыбающуюся Анюту. Сейчас она учится в 8 классе, хотя, кажется, что еще совсем недавно была просто моей маленькой знакомой из детства.

– Привет, – искренне радуюсь я и обнимаю ее.

– Привет-привет, – вторит мне Анюта. – Вернулась? Как съездила? Родители говорили, что тётя Люда писала им о том, что ты возвращаешься в сентябре.

– Да, заминка вышла, в последний день кишечку подхватила, пришлось в больничке поваляться, буэээ, – кривляюсь я, изображая приступ рвоты.

Анюта смеётся.

– Зайди к нам как-нибудь, там родители презенты передали.

– Обязательно…

Дальше между нами наступает неловкое молчание. Обязательная часть диалога была выполнена, а о чём разговаривать дальше было непонятно. У окна слышится смех, и я вновь смотрю в сторону парня.

– Это Чернов, – с ухмылкой поясняет Анюта. Можно подумать, что мне это интересно, хотя…

– Кто?

– Саша Чернов, он в 11А. Они с семьёй переехали в наш район летом, тебя как раз уже не было. Между прочем, местная звезда, футболист, правда, говорят, что бывший. Но наших это не останавливает, вся школа по нему страдает. С моего класса у девок прям крышу рвёт.

–А он?

– А он…– тянет Анюта. – А он вроде как с Сомовой твоей.

– Она не моя, – морщусь я.

– И слава Богу, скажу я тебе. Давно пора.

Мы ещё какое-то перемываем косточки Карине и разбегаемся по кабинетам.

После окончания последнего урока медленно выхожу из школы, и в качестве доказательства Анютиных слов, на выходе из школьных ворот вижу обнимающихся Чернова и Сомову.

–Бууууэээ, – из вредности изображаю я рвотные позывы. Благо стою в отдалении от них, и никто этого не должен заметить.

– Ещё какое буууэээ, – кто-то за спиной соглашается со мной. Да что это за манера у людей подкрадываться ко мне! Поворачиваю голову, там стоит Алёна и тоже смотрит на обнимающуюся парочку. Вот у кого действительно такой вид, как будто её стошнит. Потом она подрывается и быстрым шагом вылетает с территории школы, хорошенько толкнув Сашу плечом у самых ворот.

Смотрю ей в след и обречённо бреду в сторону ворот, где стоит та самая парочка. Стараюсь не смотреть, но любопытство всё равно берёт вверх. И к моему стыду глаза сразу же натыкается на прямой Сашкин взгляд, и, конечно, я спотыкаюсь, привлекая внимание Сомовой. Идиотски лыблюсь. Я всегда тяну улыбку, когда мне неловко. Может поэтому у меня такой большой рот?

–Чего тебе, Быстрицкая? – шипит Каринка. И опять мне нечего сказать.

Свою новую соседку по парте я еле догоняю уже на подходах к дому.

– Алён, подожди, – зачем-то зову я. И она останавливается. Смотрит на меня с непониманием, но хоть без той неприязни, которую открыто демонстрировала утром.

– Я спасибо сказать хотела. Ну что ты Сомову сегодня осадила. Я бы и сама справилась, у нас с Каринкой долгая история отношений, но всё равно спасибо.

– А я не ради тебя старалась…

– Да это понятно, просто приятно осознавать, что не одна я не вхожу в клуб фанатов Карины Сомовой.

Алёна какое-то время обдумывает мои слова. Впрочем, я не даю ей много времени и вновь протягиваю руку:

– Саша. Быстрицкая.

Та наконец-то хмыкает и протягивает свою в ответ:

– А ты настырная, Быстрицкая. Алёна. Чернова.

Очень хочется спросить о её родственных связях с Сашей, но я себя сдерживаю.

Домой мы идём вместе.

Глава 13.

На крики Кирилла и девочек в коридоре появляются Рома и Дамир. А вот Стаса не видно. С моего положения в кухне мне не ясно, что происходит там. Замечаю лишь Ромку, привалившегося к стене и прячущегося руки в карманы. Какое-то время до меня доносятся радостные голоса, Кристина с Викой наперебой что-то рассказывают отцу, Кирилл тоже вставляет что-то своё, пока наконец-то не звучит Сашкин вопрос:

– Мама где?

– На кухне, – быстро поясняют ему. И судя по тому, что в дверном проёме появляется счастливая мордаха Кристинки, она готова тащить отца ко мне. Но чья-то рука перехватывает её и голосом Дамира командует:

–А ну быстро по комнатам.

Пусть мне только кто-нибудь скажет, что дети ничего не понимают!

И вот, вместо Кристины в дверях появляется Сашка. Я тут же отворачиваюсь, стараясь на него не смотреть, и нервно начинаю поправлять салфетки и тарелки на кухонном столе. А сама внутренне настраиваюсь на стойкость, держаться до конца! Не поддаваться ни на какие уговоры или мольбы! Но вместо извинений слышу недовольный рык:

– Ты совсем сдурела сюда детей тащить?!

– Я что…?! – непонимающе уточняю я, от возмущения поворачиваясь к нему лицом, забывая о своём настрое держаться до конца.

– Саня, какого хера вы из дома ушли?

–А вот такого видимо! – рычу я ответ и сама офигеваю. Так кто из нас тут накосячил? Чего я-то защищаюсь?

Сашка смотрит зло и раздражённо. Вот теперь его ярость точно на меня направлена. Обалдеть можно!

– Опять ты сама всё за всех решила!

– Я? Можно подумать, это я тебе изменила.

– Я сейчас не про это.

– Не про это?! Зато я именно про это. Как ты вообще смеешь, спустя две недели приезжать и ещё меня в чём-то обвинять?!

– Потому что вас ещё найти надо! Скажи спасибо своей Кудяковой, она до последнего утверждала, что вы отдыхать улетели. Я бы вас ещё недели три прождал. Тебе же просто так не позвонишь. Благо мать твоя подсказала!

Ну, мама, ну удружила! А Ленка вот молодец. Я ж ей ничего не сказала, лишь написала, что уезжаем временно, а она вон, надёжно тылы прикрывает.