Марк услышал прозвище генерала Эрвина Ромеля, которого именовали Лисом пустыни за его находчивость, и удивился при чем здесь генерал.

Но далее офицеры вернулись в палатку, и попойка продолжилась там. Более ничего услышать не удалось. Марк решил подойти поближе к объекту бурных обсуждений. Когда он приблизился, то увидел стоящие на небольшом расстоянии друг от друга два металлических столба.

И все? И это вызвало такой спор? Что за Полибий? Какая статуя спрятана? Немного озадаченный увиденным и услышанным, но вернулся к себе в палатку.

На утро они с Генрихом, который мучился головной болью отправились обратно. Их поездки на место раскопок стали регулярными. Марк слушал и наматывал на ус. И постепенно он с удивлением сложил у себя мозаику того, что происходило на месте раскопок. Но то, что он понял, показалось ему плодом его фантазии.

Картина складывалась следующая. 8 ноября 1942 года американцы и англичане начали крупнейшую операцию в Африке под названием «Факел». Французские колониальные власти пребывали в шоке и не знали, кого им стоит поддержать: союзников Германии, или их противников. В результате французы просто бездействовали, а гонка за обладание Тунисом началась. Стратегически Тунис был очень важен из-за своей близости к Сицилии. Марк возил Генриха из пункта в пункт, везде ощущалась лихорадка и нарастающее понимание, что придется отступить. Раскопки в районе Карфагена были свернуты, но Марк слышал разговоры среди офицеров, что все что надо, уже упаковано и отправлено в безопасное место. Что это груз, Марк толком тогда не знал.

Отчаянное сопротивление немцев и итальянцев лишь отсрочило финал, Тунис все же пал. Марк с Генрихом к тому времени были уже в безопасности, получая сведения об этом из военных сводок.

Дальнейшие события трактовались настолько по- разному, что Марк верил тому, что истина где-то посередине. После потери Туниса и собственно всей Африки, Марк сопровождал Генриха в Европе. Неудачи в войне стали настолько очевидны, что толи от отчаяния, толи и из-за того, что они сблизились за это время, но Генрих стал очень откровенным. Собственно, весь пазл собрался в одной из долгих поездок, когда пришли очередные новости об отступлении немецкой армии на Восточном фронте. А потом среди офицеров шел слух о предательстве и покушении на Гитлера. Генрих был мрачен. Смотрел на дорогу и молчал. Потом вдруг повернулся к своему водителю и спросил довольно будничным тоном.

– Ну и что ты из всего этого понял?

– Мы отступаем, перегруппируемся и будем пытаться перейти в наступление, – также буднично ответил Марк.

– Нет, Марк, я не об этом. Я не вижу смысла нам таиться друг от друга. Я видел, как ты подходил к колоннам на раскопках в Карфагене. Как ты проявлял неподдельный интерес к тому, что происходило вокруг. У нас был план. У целого круга офицеров. План отчаяния, если так об этом можно сказать. И мне интересно, насколько тебе, человеку, не посвященному в него, удалось что-то понять. Не скрывай от меня ничего. Старый друг, мы столько прошли. Одна Африка чего стоила. Могли бы тоже попасть в окружение. Война для нас тогда бы уже кончилась. Так что? Что ты понял?

Когда Марк, лежа на больничной койке вспоминал об этом разговоре, он признался Отто, что как-то поверил в искренность Генриха сразу. Он видел, что тот искренне предан вермахту, но не очень одобряет действия Гитлера, впрочем, как и уже многие офицеры к тому времени. Потерю Африки многие не скрывая ставили в вину именно Гитлеру, который не дал Роммелю действовать как тот считал нужным. И Марк ответил откровенностью на откровенность.

– Я отвечу, но если уж я совсем ошибаюсь, прошу простить. Но я собрал эту версию из многих историй и обрывков фраз что я слышал за это время, – Марк вдохнул. – При раскопках в Карфагене что-то найдено. Какой-то древни артефакт, который использовался финикийцами в ритуальных целях.

При взятии Карфагена Римлянами, этот артефакт описан историком Полибием, который присутствовал непосредственно при штурме. Видя, что война проигрывается офицеры вермахта, в основном мистически настроенные, выдвинули идею, что можно попытаться использовать этот артефакт, чтобы переломить ход войны. Это все что я знаю. Я видел только колонны. Еще есть какая то статуя, но я ее не видел.

– Да, в целом верно, но не очень много ты узнал. Мальчик мой, я один из тех мистически настроенных офицеров, – Генрих вздохнул. – Когда дело всей моей жизни, дело укрепления немецкого духа, нашей нации, все идет прахом, когда виден неизбежный конец, мы решили испробовать и этот необычный метод.

Тут дед повернулся к Сергею и уточнил: «До этого момента Марк был еще относительно в ясном сознании. Этот его рассказ я собрал по крупицам из их разговоров с Отто в первую неделю пребывания Марка в лазарете. Но потом его состояние стало резко ухудшаться, все что он потом говорил было путанно, часто просто сказано в бреду. Но некоторые вещи я потом с Отто проверил. Многое сошлось. Вернее, мы с Отто вели соперническую войну за раскрытие всего секрета. Но не преуспели похоже. Ну, я продолжу».

Итак, вот что дальше поведал Марк. Генрих был старше Марка намного, ему было около 50 лет. И Марк сначала сделал ссылку на возраст, простил ему его мистические изыски. Но потом он уже не мог все списывать на чудачества своего шефа. Слишком много офицеров с подобными убеждениями оказались в вермахте.

Генрих поведал что он встречался со многими офицерами, состоящими в обществе Аненербе, что означало «Наследие предков». Много чудаков было в этом обществе. Много идей было тупиковых. Многочисленные экспедиции в Тибет, попытки найти тайные знания, затерянный город Шамбала, полный тайн. Мало что удалось реально найти.

Но вот каким-то образом при раскопках в Карфагене, члены общества натолкнулись на некий артефакт. Каким образом все удалось установить, найти местоположение и суть применения- непонятно. Если кратко, то идея состояла в том, что если человек являлся избранником богов, то пройдя через проем между особыми металлическим колоннами, изготовленными финикийскими жрецами, то он обретает могущество и силу, ему открывается дверь в мир великих воинов. И он становится одним из них. Там была еще идея принесения жертвы, но с ней не все было понятно. Кого приносить в жертву и как.

Была выдвинута смелая и отчаянная идея, что нужно выбрать одного из достойных полководцев и провести ритуал. Если сейчас почитать о все деятельности Аненербе, то этот эпизод не выделяется особо из всего того, что они делали. Говорят, что об этой идее даже докладывали Гитлеру. И вроде бы он даже не только одобрил идею, но даже выдвинул кандидата- своего любимчика Роммеля.

И вот тут то и начинается самое противоречивое. Непонятно, что дальше пошло не так. Неизвестно, было ли известно об этом самому Роммелю, а если было известно, то согласился ли он. Да вот только некто из тех же мистически настроенных офицеров стал возражать. Дело в том, что война- дело мужское. А эти колонны относились к культу средиземноморской богине Кибелы. И использовались для усиления власти жриц, мужчины в этом культе, как жрецы были евнухами. В общем, пошли слухи что именно этот подобный ритуал погубил Рим во время Пунических войн. Что вроде бы в Рим проник этот ритуал от карфагенян, сам Карфаген пал под натиском римских войск. Но потом этот культ женщины погубил великий мужской Рим. Этого еще не хватало Германии в столь сложный период!

Эти слухи утвердились в некоторых умах настолько, что многие решили, что Гитлер мешает настоящим генералам проявлять свое военное мастерство, что и стало причиной поражения Роммеля в Африке, огромными потерями под Сталинградом. В общем, Гитлеру припомнили все. Его противоречия с высшим эшелоном вермахта достиг предела. Поговаривают, что покушение на фюрера 20 июля 1944 года спровоцировано и нежеланием офицеров допустить этот ритуал. Однако, как мы знаем, покушение не удалось. Причем, если кто-то мог упрекнуть Гитлера в недостаточной мужественности и попытке привнести женский ритуал в вермахт, то судьба сделала весьма своеобразный ход.