– Ой, Вань! Это ты, что ли?! – вдруг долетает до сознания чей-то удивлённый голос. И с трудом выбравшись из своих мрачных раздумий, видит он перед собой долговязого парня, соскочившего с велосипеда.

Иван силится вспомнить, где он его видел раньше, и наконец-то узнаёт бывшего одноклассника Николашу, по школьному прозвищу – Торшер. Николаша и сейчас, как в пятом классе, очень похож на этот осветительный прибор. Он всегда был высок, худ и, что самое главное, обладал большими оттопыренными ушами, при этом очень тонкими. Если Торшер стоял против солнца, то его уши просвечивались, создавая эффект включенных лампочек. Кстати, сам он своими необычными ушами очень гордился, так как где-то вычитал, что большие уши – это признак гениальности, что в его случае в общем-то было недалеко от истины. Если он за что-то брался, то делал это гениально, доводил это дело до совершенства, а иногда и до абсурда. Ленился он тоже гениально. Для того чтобы в школе к нему поменьше придирались, он сначала из дерева, потом из специальной резины стал вырезать печати поликлиники и даже личные печати врачей. Причем так скрупулёзно, что отличить невозможно было.

– О! Я вижу знакомые симптомы. Что, брат, алкогольный урок проходишь? Домашнее задание не получается? – говорит он и, присаживаясь на лавочку, продолжает: – Знакомое состояние. Проходил я уже такой урок. Ты знаешь, я думаю, что все люди проходят через это испытание: либо это алкоголь, либо табак, либо наркотики. А кому-то так «повезёт», что всё вместе получает. И либо сам проходит уроки, либо его родственники. Можно эти уроки проходить и через своих родных и близких. Ты хоть без наркоты обошёлся?

– Я думаю, что хрен редьки не слаще, – отвечает Иван. У него в душе появилось тёплое чувство благодарности к Николаше-Торшеру, ему было очень приятно смотреть в его участливые глаза, на его смешные уши.

– Это точно! А я вот через всё это прошёл.

– И что? Завязал полностью?! – с надеждой в голосе поинтересовался Иван.

– Представь себе – уже почти полтора года по-настоящему трезвый и здоровый образ жизни веду. И не тянет даже. Научился перестраиваться. Вот видишь – каждое утро километров пять-шесть наматываю.

– Сам научился или помог кто?

– Сначала, проходя наркотические уроки, дошёл до последней черты и сам сильно захотел освободиться от зависимости, а потом помогли по-настоящему добрые люди. Я когда после второй передозировки из реанимации выбрался, понял, что такая жизнь не для меня. Надо было с этим что-то делать. А было это в Крыму. И там мне подсказали, что живёт в окрестностях Симферополя семейная пара, которая лечит не только от алкогольной зависимости, а вообще от всего. Собственно говоря, это не лечение даже, а обучение умению самому заглядывать в самые потаённые уголочки своей души.

У Ивана появилось уже знакомое ощущение предчувствия чего-то очень важного и значимого. Сильная волна мурашек прокатилась по спине, потом по затылку, разделилась на две и закончилась на руках, с мелким ознобом выворачивая руки вовнутрь. Тело напряглось, и во рту высохло. Совсем как тогда, год назад в кафе. Только теперь это было предчувствие чего-то большого и приятного. Ожидание большой радости.

– Постой, постой, Торшерчик! Ты говоришь, в Симферополе живёт эта семья?! А как их зовут – Жанна и Илья? – Ивана уже трясло в ознобе.

– А ты откуда знаешь? Да, Жанна и Илья! Ещё дочки у них имеются. Маша и Даша их зовут. Ты что, тоже ездил в Крым?!

– Я же там родился, а Жанна – моя родная тётка. Послушай, так не бывает! Это мистика какая-то!

– Какая мистика?! Я там был зимой прошлого года, мы до сих пор переписываемся. Я им очень благодарен и признателен. Ну надо же! Имея таких родственников, он сидит тут, страдает, вместо того чтобы мчаться за билетом и ехать в Крым!

– Да я и не знал, что они занимаются освобождением от зависимости. Вот это новости! Надо матери пойти рассказать! – вскакивает Иван со своего места. – Николаша, огромное спасибо тебе! За всё! Обязательно поеду в Крым!

– Как приедешь оттуда, найди меня, расскажешь, как съездил. Я знаю, что такая помощь многим нужна. Но не все знают, что нужно ехать в Крым.

Иван порывисто обнимает Николашу, убегая, оборачивается, машет ему рукой на прощание.

– Я найду тебя! – кричит он.

– Я знаю, – тихо, уже сам себе, говорит Николаша, развалившись на парковой лавочке и блаженно улыбаясь, с радостным чувством добросовестно выполненного дела.

На следующий день, ранним утром, в доме на окраине Симферополя раздался телефонный звонок. Стройная женщина сорока четырёх лет, в спортивном трико сидела в позе лотоса.

– Телефон звонит в такую рань! – с лёгкой досадой вслух констатировала она этот безспорный факт, медленно выходя из медитативного состояния и возвращаясь в реальность.

Телефон тем временем продолжал настойчиво требовать к себе внимания. Подождав какое-то время (а может, замолчит?), она потянулась к неумолкающей телефонной трубке.

– Похоже, что кому-то я очень сильно нужна! – мелькнула мысль. Она взяла трубку…

– Жанночка! Здравствуй, дорогая моя! Ты узнаёшь меня?! – раздался робкий, срывающийся от волнения голос.

Это звонила старшая сестра, которая несколько лет назад, прихватив в охапку сына Ваньку, уехала в Сибирь. Она сбежала от своего мужа – пьяницы и дебошира, обладавшего ещё одним «изумительным» качеством: как многие хронические алкоголики, был её Василий патологически ревнив. Его неуёмная ревность явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения. С облегчением вздохнула только тогда, когда спускалась по трапу самолёта в далёкой Сибири. Там она одна воспитывала сына, обидевшись на весь белый свет, не отвечала на письма и телефонные звонки.

Жанна прочитала где-то, что дети повторяют жизненный путь своих родителей. Ведь родители являются примером для подражания. Вне зависимости от того, как дети к ним относятся.

Эти мысли с огромной скоростью пронеслись в голове у Жанны. «Действительно, прихватило крепко, раз Света через гордыню-то переступила!» – снова подумала она.

– Светик! Ну конечно узнаю! Тем более что ждала твоего звонка. Ты мне сегодня приснилась. Боже, сколько прошло лет! Рассказывай, что у тебя стряслось?

– Да, ты права! Дело у меня очень серьёзное. Я понимаю, что веду себя безсовестно: за столько лет ни разу не позвонила, а начинаю с просьбы. Иван мой сильно запил: с женой разошёлся. Загуляла его барышня. Вот Иван и сорвался. Не смогу, говорит, жить без них! Даже несколько раз пытался уйти из жизни. Что я только не делала: и ругала, и просила, и в ногах валялась. Пыталась лечить, и заговорённой водой поила – ничего не помогает. Больно смотреть, как жизнь из парня вытекает.

Эту тираду, выданную на одном дыхании, Жанна выслушала достаточно спокойно. Нет, злорадства не было, а была горечь оттого, что лет двадцать назад она пыталась объяснить сестре пагубность её методов воспитания сына. Но не была тогда услышана. А потом пришла мудрая мысль, что не готова Света услышать то, о чём говорила ей младшая сестра. Какой тогда смысл обижаться?! Нет, не было никакого смысла.

– Да, я занимаюсь этими проблемами. Подожди, а как ты узнала об этом?!

– О, это целая история. Я тут недавно перечитывала одну книжку и натолкнулась на фразу, которая мне сразу понравилась. А написано там было вот что: «Всё то, что нужно человеку, приходит к нему тогда, когда это ему становится по-настоящему нужно!»… Ты представляешь?! Когда положение ухудшилось до последней степени и когда так жить стало невозможно, Господь сжалился над нами. Помощь пришла с той стороны, с какой я меньше всего ожидала. Моя родная сестричка, на которую я, к своему стыду, буквально наплевала, занимается этой проблемой! И как занимается! Вон какая о тебе слава пошла!!!

Ванин одноклассник, которому ты помогла избавиться от наркозависимости, всё ему рассказал. Буквально вчера Иван прибежал на удивление трезвый. Говорит: «Мать, поехали к тёте Жанне! Я знаю, что только она мне поможет». Представь, как мне стыдно за моё упрямство. Прости меня, бога ради! Спаси мне сына!