– Да и не только девчонки, я года полтора к одной зазнобе заезжаю, считай, постоянно, когда её мужик по командировкам мотается.

У Ивана внутри похолодело от скверного предчувствия. Он напрягся всем телом, мурашки ледяной волной прокатились по спине и рукам. Во рту пересохло, а хмель из головы как холодным ветром выдуло. Многочисленные кусочки разрозненной мозаики вдруг сложились вместе. Колени подкосились, Иван плюхнулся на стул. Страшное понимание пришло в виде мысли о том, что перед ним сидит и куражится в своём хвастовстве любовник его жены.

– Не на Строительной улице живёт твоя зазноба? – едва владея собой, с трудом проталкивает Иван слова через пересохшее горло.

– Да, там есть новая девятиэтажка, фирма «Профессионал» в ней располагается.

– А зазнобу не Ольгой зовут?! – совсем тихим зловещим голосом шепчет Иван, кулаки его непроизвольно сжались до хруста в суставах.

– Правда – Ольга! Дочка у неё четырёхлетняя, Катенька. А ты откуда знаешь?! Тоже захаживал к цыпочке? – спросил «босс» и начал трезветь, увидев красные пятна ярости на лице Ивана.

– Тоже захаживал… иногда! – закричал Иван и в прыжке, падая, попытался достать кулаком на удивление прыткого «босса», который проворно отпрыгнул в сторону за спину тоже вскочившего своего водителя.

Что было дальше, Иван помнил весьма смутно. Во время потасовки ему изрядно намяли бока и «босс», и его водитель. К огромному Иванову сожалению, он так ни разу и не заехал по розовой упитанной физиономии «босса». Этого он себе ну никак простить не мог. Как добирался домой, не запомнил. Ударили по голове чем-то тяжёлым.

От жены он ушёл на следующий день. Приехал домой с разбитым, опухшим лицом. Переступил порог и, не глядя в глаза жене, чтобы не сорваться и не прибить её, стал молча собирать в чемодан свои нехитрые пожитки. Ольга стала ворчать и ругаться по поводу пьяных драк «алкаша, которого нельзя оставлять без присмотра». Иван до боли прикусил разбитую губу и судорожно сцепил пальцы за спиной.

– Я всё теперь про тебя знаю! Пообщался вчера с твоим… лысым боссом. Живи теперь как хочешь. Я тебе не судья!

Ольга хотела что-то сказать, но осеклась на полуслове, опустила руки, ссутулилась, как-то внезапно состарилась лицом, когда услышала жёсткие, злые слова Ивана, продолжавшего говорить:

– Хоть сейчас не ври! А мамаше своей привет передавай! То-то довольна будет: сделала своё чёрное дело, – сказал Иван и вышел из квартиры. Хотел хлопнуть дверью, но подумал: «Не дождётесь! Дверью хлопнешь, а потом скажут, что скандал устроил. Пойду к матери».

Её, слава богу, дома не оказалось.

– Опять дежурит на своей «Скорой», тем лучше, зудеть не будет, а завтра пойду искать себе жильё, – решил Иван, раскупоривая бутылку водки, купленную по дороге, и налил её доверху в любимую материну кружку, красную, с белым швейцарским крестом – подарок подруги.

Наутро, жестоко страдая от головной боли, Иван первым делом, как проснулся, побрёл на кухню и стал похмеляться остатками водки. Светлана, мать Ивана, по каким-то причинам задержалась на своей скорой помощи, а Иван уже успел сходить за новой бутылкой и снова изрядно набраться. К моменту прихода Светланы домой Иван уже почти ничего не соображал. Кое-как испуганная Светлана добилась от сына, что он ушёл от Ольги, и стала звонить невестке. Иван же от такого количества водки, выпитой практически без закуски, потерял сознание. Она пыталась как-то помочь сыну, налаживала капельницу, промывала ему желудок.

Её неоднократные попытки дозвониться невестке увенчались успехом только к вечеру, но трубку взяла не Ольга, а её вечно всем недовольная мамаша. Разговора, как обычно, не получилось: из криков, брани и потока оскорблений Светлана поняла, что Иван пришёл пьяный после какой-то драки и оскорбил Олечку. А она не выдержала подобного с ней обращения и была вынуждена выгнать этого алкоголика и дебошира, который чуть не избил и Ольгу, и маленькую Катеньку.

– И пусть этот хулиган забудет и про жену, и про дочку! – прокричала в трубку Олина мать. – Не чета он нам. А если будет домогаться встреч, то я задействую все возможности, чтобы упрятать этого разгильдяя в тюрьму, которая давно по нему скучает.

Иван проснулся ночью, сидел и молча плакал. Опять сильно болела голова, саднило разбитое лицо. Очень болели плечевые суставы, он смутно помнил, как ему закручивали руки назад и колотили по рёбрам. Немного успокоившись, потихоньку, чтобы не разбудить спящую мать, оделся в темноте, нащупал в кармане несколько мятых купюр.

– На пиво хватит, – решил он.

Где-то опять слонялся, пил тёплое пиво, потом заснул в парке на лавочке. Отлежав бока и подвернувшуюся под грудь правую руку, он с трудом проснулся. Долго растирал руку и, практически не чувствуя её, испугался, что работать рука больше не будет, так как кисть совсем перестала двигаться. Но ничего, вроде оттёр, зашевелились пальцы, и кисть стала приподниматься.

– А на кой ляд мне такая жизнь?! – спросил он сам у себя.

– Ты чего, браток, мрачный сидишь? Выпить хочешь? – раздался голос какого-то мужичка с клочковатой бородой, одетого в помятую несвежую рубаху и грязные спортивные шаровары.

– Выпить-то хочу, да нечего, – ответил Иван, чуть оживившись.

– Ну, дело нехитрое, сейчас что-нибудь организуем…

Так и покатились дни, недели. Прошёл год. Квартиру себе для жизни он не нашёл, да и не искал, честно говоря. Жил с матерью, стараясь с ней реже встречаться, чтобы не видеть и не слышать постоянных укоров. Подстраивался под её график и, когда она была не на дежурстве, старался уехать в командировку или уходил из дома.

Боль в душе притупилась, глухая обида подёрнулась холодным пеплом, но где-то очень глубоко в душе ещё теплился злой уголёк, готовый в любую минуту вспыхнуть пожаром, если только дать ему пищу. Вся жизнь превратилась в борьбу с этим угольком, в котором кроме обиды было много ещё чего разного. Там был и страх за маленькую Катюшку, и огромное чувство вины перед ней. Да и перед самим собой за то, что жена предпочла другого. А теперь за этого другого, по слухам, собирается выходить замуж. Что только не делал Иван с этим прожигающим душу угольком. И уходил в работу, напрашиваясь в длительные изнурительные командировки. И пытался забыться с девушками не очень-то серьёзного поведения, и периодически напивался до отключения сознания. Но как только память к нему возвращалась, с нею сразу возвращались и неизбывная тоска, и опять обида. А за этим – желание отомстить, наказать и свою бывшую, и её полюбовника, и себя за неспособность жить по-мужски, за то, что не сумел сохранить семью. Иван, как ему казалось, вернулся к нормальной жизни. Но в действительности стал менять одну работу за другой, раз в три-четыре месяца уходя в запой, заливая алкоголем жгучую, незаживающую рану в груди.

Помог Ивану, как это часто бывает, Его Величество Случай. О, эти якобы случайные закономерности! Как часто кажется нам, что мы «случайно» встречаемся с кем-то, «случайно» кого-то или что-то теряем. На самом деле нет случайностей. Мы просто до сих пор не понимали закономерность, скрытую в этих случайностях. А идея здесь незатейлива до смешного или до гениального. А впрочем, это почти одно и то же! Давайте-ка разберемся в самом слове «случай». Какие мысли возникают? Например, разделить его на части? Вот так: с-луч-ай? Какой «ЛУЧ» высветился? Ну конечно луч Божьего провидения. С-ЛУЧ-айно, это значит – с ЛУЧом Божьим. Он-то и помогает нам, он-то и обучает. Его Величество Случай есть результат наших предыдущих мыслей и поступков! И всё случайное, что нам нравится, и всё случайное, что нам не очень по нраву, – это результат нашей прошлой жизни, наших мыслей и поступков.

Итак, случай в жизни Ивана сыграл не последнюю роль. Мы уже понимаем, что раз эта встреча произошла, значит, Иван к ней уже был готов.

Итак, раннее августовское утро в безлюдном парке. Живописный берег небольшой речушки, поросший густыми старыми ивами и липами, а местами непролазной крапивой. Лучи восходящего солнца просвечивают сквозь листву, создавая причудливый резной узор на траве и пустынных дорожках старого парка. Иван в состоянии глубокой депрессии сидит на той самой лавочке, где около года назад чуть не передавил нервы на руке, когда пьяный заснул на ней. Безсонница, которой страдает теперь Иван, – это один из первых и стойких признаков алкогольной зависимости. Он сидит здесь уже часа два, выкурив полпачки сигарет и глядя в одну точку.