Отец, увидев её, очень заинтересовался и, показав матери на печь, сказал. – Надо нам свою печь переделать на такую же! Видишь, как тут сделано, и не надо делать отдельно грубку в передней!

Тётка Матрёна, так звали хозяйку дома, улыбнулась и произнесла. – Это мой муженёк сделал, царствие ему небесное! – и она перекрестилась.

– Вот уже пятый годок пошёл, как стоит и радует меня, а он три годочка уже в земельке! – продолжила она, открывая комнатку передо мной. – Ну, что, соколик, устраивает тебя эта комнатка? Кровать есть, стол, вешалка отдельная, пара табуреток, свет тоже есть!

Мне эта комнатка понравилась до безумия, и я тут же вошёл туда и уселся на пружинной кровати. Я ещё никогда не спал на кровати, постоянно, или на сеновале, или на печи, а здесь даже постель была чистая и почти белая, застеленная большим, тёплым одеялом.

– Очень! – ответил я, и улыбнулся, отчего все засмеялись.

Мне действительно здесь всё нравилось, даже небольшое окно, выходящее на огород, больше похожий на сад. Окно открывалось, принося в комнату аромат сада, и спелых плодов. Я представляю, как же здесь красиво, когда зацветает этот сад.

– Ну, ладно, сынку! – произнёс отец, и положил руку на моё плечо. – Пойдём за вещами, а то мне в обратную дорогу надо ехать!

– Ой! Да куда же вы поедете не емши? Я вас не отпущу! – запричитала хозяйка Александра, всплеснув руками. – Хотя бы борщец поешьте, только сготовила, с мясом! Очень вкусный и наваристый получился!

– Ну, насчёт борщика-то я и не против! – улыбнулся отец, и вновь позвав меня с собой за вещами, добавил. – Можно и стопочку на дорогу!

Где-то минут через сорок отец уехал, оставив меня сердобольным женщинам. У тётки Матрёны было две дочери, но они проживали где-то на Украине, да и не хотела она о них говорить. Видно расстались не по родственному, да и ни к чему мне это было, молодому парню, которому только в июне исполнилось шестнадцать лет. Борща я тоже поел с отцом и, после того, как он уехал, меня стало клонить в сон.

– Да ты приляг, Павлуша! – сказала Матрёна, увидев, что я клюю носом. – Видать с дороги-то и тянет поспать! Отец вон поехал назад, а мог бы и переночевать с нами, путь-то неблизкий!

Да ему завтра надо быть на работе обязательно, вот он и рвётся домой. Его и так не хотели отпускать! – ответил я и, раздевшись, лёг поверх одеяла на кровать.

Уснул мгновенно, но мгновенно и проснулся, так как меня кто-то тряс за плечи. Этот кто-то был Сашка, который тормошил меня и смеялся.

– Ну, ты и сурок! – воскликнул он, увидев, что я открыл глаза. – Посмотри за окно, темно уже!

Действительно за окном уже темнело, а это значит, время уже подходило к восьми не меньше, и я тут же соскочил с кровати и обнял брата.

– Ну, что! – снова спросил Сашка. – Ужинать пойдёшь к нам, или продолжать будешь дрыхнуть? Здесь тебе не деревня! Можно и ночью работать, свет-то есть!

Когда он сказал про ужин, у меня засосало под ложечкой. Я быстро оделся и, предупредив хозяйку, направился вслед за Александром к ним в дом, где уже суетилась их хозяйка вместе с Марией. Малышка играла в их комнате, сидя на полу с голой попой, в одном платьице. Лида, так назвали её родители, с интересом смотрела на меня, хлопая своими удивлёнными глазками. Через два с половиной месяца ей уже должно было исполниться годик, но она ещё не ходила, хотя ползала по полу лихо.

Ужин получился весёлым и сытным. Мария была очень гостеприимной и жизнерадостной, они с Сашей явно подходили друг к другу, да и хозяйка у них тоже была весёлой и доброжелательной.

После ужина я попрощался со всеми и, в сопровождении Александра, вышел на улицу. В домах горел свет, и этот свет падал на дорогу, отчего было видно куда идти. Где-то метров за сто от домов, где мы проживали, на углу пересекающих улиц, болтался фонарь и тускло освещал небольшую территорию вокруг себя.

Договорившись с братом по поводу завтрашнего дня, мы расстались с ним возле калитки, откуда он отправился к себе домой, а я к себе.

Моя хозяйка уже дремала, но услышав, что я пришёл, поднялась и, показав мне, где стоит горячая вода, взвар из листьев смородины и малины, а также варенье, которое мы привезли, ушла в свою комнату, сказав только, чтобы я закрыл входные двери, да потушил свет.

Моя жизнь сделала крутой поворот, и вывела меня на новую дорогу, на которой меня поджидали всякие превратности судьбы. Но это была моя жизнь, в которой я должен был стать человеком! Таким образом, мои родители, показали мне путь, и выдали путёвку в жизнь. Путёвку, за которую я был им благодарен всю последующую жизнь!

30.04.2015 год.

Веха!

Путёвка в жизнь!

Часть вторая!

На следующий день я проснулся рано и, открыв окно в сад, протянул руку и сорвал яблоко, которое с трудом уместилось на моей ладони. На вкус оно было удивительным, слегка с кислинкой, слегка сладковато, слегка терпкое, и до предела сочное. Я никогда не ел таких яблок, да и не видел. Это уже потом я узнал, что сорт этих яблок называется «Князь», и решил, что когда стану взрослым и самостоятельным, когда у меня будет свой дом и своя семья, то обязательно разобью сад, и посажу такую яблоню.

Тётка Матрёна мне понравилась сразу, но она была в основном замкнутым человеком. Хозяйка Александра, Галина Петровна, была, наоборот, весёлым и суетным человеком. Очень была внимательной, и всегда старалась угодить своим квартирантам. Охотно помогала им во всём, смотрела и за малышкой, готовила поесть, да и вообще была похоже больше на мать, чем хозяйку квартиры. Да и имя у неё было какое-то доброе, ласковое, и я решил, что мою будущую жену тоже должны звать Галя! Это имя было созвучно с моей душой.

Увидев меня, когда я вышел из своей комнаты, тётя Матрёна, улыбнулась мне и, показав на стол, произнесла. – Давай, милок, умывайся, да за стол, а то видать полетишь сейчас голодный! Ты меня не обижай, а то будешь у Галюни кушать, я же не хуже готовлю!

– Спасибо вам тётушка! – ответил я и ушёл во двор, где у неё находился рукомойник.

Приведя себя в порядок, я вернулся в дом и, поблагодарив хозяйку ещё раз, принялся за еду. Матрёна следа напротив меня и, слегка улыбаясь, задумчиво смотрела на меня своими, чуть слезящимися глазами.

– Павлуша! – обратилась она ко мне, когда я поел и встал из-за стола. – Ты не смог бы мне водички принести, а то тяжеловато мне вёдра-то носить, да и колодец далековато, вон аж на углу. Метров сто будет, наверное!

– Ну, что вы, конечно же! – сказал я и, схватив вёдра, понёсся к колодцу.

Колодец здесь был оборудован цепью, которую вращало колесо, и ведро, наполненное водой, легко поднималось наверх из, довольно-таки глубокого колодца. У себя в деревне, каждый приходил со своими вёдрами и верёвкой, чтобы тащить ведро на этой самой верёвке.

– Что значит город! – подумал я, наполнив оба ведра водой. – Даже это и то продумали, чтобы людям было сподручнее набирать воду!

Когда нёс воду, увидел Александра, который направлялся в дом, где я проживал. Крикнув ему, я прибавил шагу, и через минуту был возле калитки, где и поджидал меня Сашка.

– Ну, ты чего телишься? – недовольно пробурчал он и добавил. – Давай, приходи, а то завтрак стынет, да идти уже пора!

– Саня! Да меня уже тётка Матрёна накормила до чёртиков! Ты иди и кушай, а я сейчас приду, воду только отнесу, и сразу к тебе! – улыбнувшись ему, отозвался я.

Саша ничего не ответил, махнул рукой и, повернувшись от меня, направился к себе. Через полчаса, мы втроём, то есть я, Саша и Маруся, уже шли по направлению к школе. Маленькую Лиду оставили на попечение Тёти Гали, которая с удовольствием оставалась с девочкой. Марии вообще-то сегодня не обязательно было идти в школу, но она увязалась вслед за нами из спортивного интереса. Вообще она мне сразу понравилась, ещё в первый приезд к нам в Малышевку. Она была очень обаятельная, скромная, общительная, но в меру. Никогда, никого не перебивала, но и не отмалчивалась, как, например, Александра Василия. Та могла вечер отсидеть и не промолвить ни единого слова. Меня такие люди напрягали, потому что не понятно, что у них на уме.