— Хорошо, — отвечаю я, пряча оружие Дины во внутренний карман пиджака. — Ты знаешь, где он их держит?

— Да. Но туда так просто не попасть. Дом под магической защитой, — Ада вытаскивает из сумки помятый лист бумаги и протягивает его мне. — Я нарисовала здесь как можно добраться. Но что делать с защитой — не знаю. Нужна консультация того, кто разбирается в этом.

— Разберусь, — обещаю я. Мне совсем не хочется ввязываться в новое приключение, но я вижу в каком отчаянье Ада и не могу отказать ей. Я — ее последняя надежда.

— Спаси их, — молитвенно складывая руки, просит учительница. И на ее глазах выступают слезы. — И я буду твоей должницей всю жизнь. Все, что угодно для тебя сделаю.

— Обсудим это позже, — говорю я. Хлопает входная дверь и в зал вваливается Матвей. Он всклокочен, лицо красное. Выглядит неадекватным, как после хорошей пьянки. Медленно, словно через силу переставляя ноги идет к нашему столику. Увидев его, Ада испуганно съеживается. Я, тоже напрягаюсь, прекрасно помня, чем закончилась наша с ним первая встреча. Не критично для жизни, но приятного мало. Он подходит к нам и смотрит на Аду. Прежде, чем я успеваю сообразить, вытаскивает из-под телогрейки пистолет и дважды стреляет ей в грудь. Официантки визжат. Матвей подносит оружие к виску и нажимает на спусковой крючок. Глухой выстрел и он падает на пол, сшибая своим мертвым телом несколько стульев. Я бросаюсь к Аде, которая хрипит, захлебываясь собственной кровью. Раны смертельные. У меня нет возможности ей помочь. Смотрю в ее осоловевшие глаза. Она тянет меня за рукав и беззвучно шепчет:

— Дети…

— Я позабочусь о них, обещаю, — говорю я. Ее сердце замолкает, веки медленно опускаются. Мне не хочется связываться с полицией и давать показания, поэтому я считаю правильным как можно скорее смотаться, внушив свидетелям, что меня никто не видел. Все равно я уже ничего смогу сделать. У меня нет сомнений в том, что Матвей был подослан Амаликом. Тот приказал ему убить Аду, а потом покончить с собой, чтобы никто не вышел на него. А это значит, мне надо прямо сейчас составить план действий по освобождению детей учительницы.

Когда я прихожу домой, то обнаруживаю в гостиной Америго в компании незнакомой мне девушки. Она невысокого роста, пухленькая. У нее длинные волосы ярко-вишневого цвета. В носу и бровях пирсинг. Услышав мои шаги, она поднимает голову и внимательно изучает своими темными, как шоколадная глазурь, глазами.

— Что здесь происходит? — сухо спрашиваю я. После смерти Ады я не хочу никаких сюрпризов. Брат шагает мне навстречу. Он выглядит взбудораженным и воодушевленным. Значит, впереди какое-то очередное опасное для жизни безумие.

— Это Ирма Агли, — торжественно представляет Америго незнакомку. — Она из древнего и очень сильного рода ведьм. И у нее есть идеи, как наладить жизнь Айлин!

— Вот как, — не могу скрыть своего скептицизма я. Замечаю, что у меня на руках осталась кровь Ады. Достаю платок и начинаю вытирать пальцы. — Что ж, я слушаю.

— Ну что за настроение, брат? — сердится Америго и садится рядом с Ирмой. В гостиную, вытирая пальцы о передник входит Дэшэн. Внимательно смотрит на гостью.

— Что желает госпожа? — сдержанно интересуется он.

— Мятный чай, если можно, — отвечает Ирма. Голос у нее мягкий, тягучий. Если сравнивать его с едой, то он похож на нугу из рекламы. Дэшэн коротко кланяется и убегает на кухню. Сажусь в кресло и смотрю, как Америго едва не ерзает от нетерпения начать рассказ.

— Америго в общих чертах поведал мне о вашей проблеме, — говорит Ирма, глядя мне в глаза. — О заклятье ненависти и о том, чтобы ослабить влияние Амалика на девушку. К сожалению, моя семья сталкивалась с этим чудовищем, и мы не понаслышке знаем, какое это зло. Поэтому я буду рада помочь вам. Только вы должны понимать, что предназначение — это то, чего избежать нельзя. И все зависит лишь от того, каким путем ты приедешь к этому.

— То есть, получается, что все бесполезно? — вздыхаю я.

— У тебя опять воспаление пессимизма? — негодует Америго.

— Все не так плохо, как может показаться, — возражает Ирма. — Айлин в любом случае станет той, кем ей предначертано. Это неизбежно. И если это случится сейчас, то Амалик сделает из нее то, что задумал. Потому что сейчас она слаба и не осознает даже части своей силы. Не понимает того, кем является. Но если она вырастет духовно, окрепнет, то, став жрицей, она может принести много пользы. Но чтобы избавиться от влияния своего отца и негативной кармы Савро, ей желательно было бы перейти в другой род.

— Это как вообще? — не понимаю я.

— Любой род, семья — это эгрегор, к которому мы подключаемся в момент рождения. Мы несем его энергию, карму, воспоминания, которые передаются нам как ментально, так и телесно, на уровне ДНК. Например, когда женщина выходит замуж, она присоединяется к роду мужа, берет его фамилию и влияние ее собственной семьи на нее ослабевает. Но она так же перенимает на себя грехи родственников и предков своего супруга. И это не всегда заканчивается хорошо.

— То есть, я должен выдать ее замуж? — продолжаю тупить я. Америго бросает на меня взгляд исподлобья. Хорошо ему, он уже все знает. А я в этом магическом бреде ничего не понимаю.

— Нет, не обязательно. К тому же она Савро и подобный ритуал для нее в принципе невозможен, — мягко улыбаясь отвечает Ирма. — На них лежит венец безбрачия, который за много столетий так и не удалось снять.

— Она может перейти в мою семью, — бодро предлагает Америго. Ирма берет его за руку и закрывает глаза. По ее лицу пробегает тревога и она осторожно отстраняется от моего брата, словно он заразный.

— Не стоит, — опуская глаза, говорит она. — В твоем роду погибли все женщины. Такое и врагу не пожелаешь.

— Да, было такое, — опуская глаза, тихо отвечает Америго. Сколько я его знаю, он никогда не рассказывал о том, что случилось с его семьей. Все, что он пожелал озвучить — их убили варвары. И когда он попал к Тео, он шел мстить за своих родных. Но судьба не дала ему этого сделать. Может быть поэтому он так и не решился рассказать мне о своем прошлом. Ирма протягивает руку ко мне и сжимает мои пальцы. На ее лице отражается удивление. Что она там могла увидеть?

— А вот ты идеально подойдешь! — довольно говорит ведьма. — Твой род процветает до сих пор. И судьбы у девушек славно складываются.

— И кем я ей стану? Отцом, дедушкой, братом? — спрашиваю я. Чем больше узнаю, тем меньше мне нравится эта затея. Есть в ней что-то неправильное.

— Ну, необязательно так конкретизировать, — откидываясь на спинку дивана, говорит Ирма. Дэшэн приносит ей чай. Ставит на журнальный столик чашку и уходит. — Она просто подключится к энергии твоей семьи и все.

— Ладно, допустим, — сдаюсь я. — Но вот мы тут строим планы, а захочет ли этого сама Айлин? Ее об этом кто-то удосужился спросить?

— А у меня другой вопрос, — задумчиво проводя рукой по подбородку, произносит Америго. — Если Айлин внезапно умрет, кому достанется ее сила? Ведь, как я понимаю, она наследуется от одной ведьмы к другой.

— Распределиться между ближайшими родственницами, — поясняет Ирма. — Чем больше наследников, тем меньше достанется каждому. Но она может передать свою силу целенаправленно кому-то из родни. Если, конечно, успеет это сделать.

— А если умрет Амалик? — упираясь локтями в колени, спрашиваю я. На долю секунды в глазах Ирмы появляется страх. С чего бы вдруг? Но девушка тут же берет себя в руки и вот в ее взгляде только теплота и понимание.

— Все перейдет к Айлин, я так полагаю, — подумав, говорит Агли. — Но может быть, у него есть другие наследники, я не знаю. Он мужчина любвеобильный.

В дом входит Рита. Увидев Ирму на мгновение замирает, а потом расплывается в улыбке. Та поднимается ей навстречу и девушки обнимаются.

— Я и не надеялась, что мы снова увидимся! — с восторгом произносит Рита и ее глаза сияют. — Дорогая моя, я скучала по тебе!