– Вот именно! – воскликнула девушка. – Столько времени мы пытались найти его хозяев, но соседи утверждают, что он им не принадлежит, да и объявления о пропаже вороного жеребенка нет ни в нашем, ни в соседних округах.

– Да, это странно… Может, действительно мустанг, а такое его поведение… Можно объяснить его возрастом и тем, что он возможно отбился от своего табуна.

– Это глупость, – продолжала стоять на своем девушка. – Почему табун не вернется за ним? А дикий табун у нас всего один. И пару раз я видела, как этот озорнец наблюдал за ними с холма. Просто наблюдал. А через пару минут уносился прочь в другом направлении, в сторону леса.

– Может домой?

– Говорю же вам! – вспылила девушка. – Нет у него хозяев. Все молчат. А отшельников у нас тем более нет. Людей немного, даже среди соседей. Невозможно не знать в лицо. Даже если отшельник, ему же нужно…

– А как насчет мустанга-отшельника? – перебил Кэрри блондин и тепло улыбнулся. – И давай на "ты". И ты сказала леса? Что ж, довольно интересно. Но давай пока оставим все это. Сейчас лучше помочь твоему отцу.

– Как ты собираешься это делать? – спросила тишину девушка, сверля взглядом спину блондина, котоый переместил лассо на локтевой изгиб.

Том, нисколько не стараясь быть незаметным, подходил уже совсем близко к жеребенку, от которого это не осталось незамеченным. Все свое внимание животное тут же всецело подарило этому странному человеку, который приближался глядя коню в глаза. Приближался человек уверенно и быстро, но как ни странно, никакой опасности жеребенок не почувствовал и остался стоять на месте. А Том и не хотел вредить. Блондина удивило, что когда он подошел вплотную к вороному красавцу, тот все так же смирно стоял, заинтересованно наблюдая за Томом и пожевывая злосчастный платок. И если изначально Хонгер планировал как можно быстрее забрать тряпку, при необходимости исспользуя лассо, то взглянув в глаза коня… Том растерянно замер. В них плескалось что-то, что блондину еще никогда не приходилось видеть. Ни у человека, ни у зверя. Да, и у других лошадей, с которыми мужчина немало проработал, такого не встречал. Глядя в глубокие чарующие омуты карих глаз жеребенка, вспоминались почему-то многочисленные легенды об ангелах и все, что связано с ними. Была в глазах жеребенка какая-то сила, что заставляла забыть все переживания, сглаживала рваные раны души, даже старые, словно эта сила лечила. Ее невозможно с чем-либо сравнить. Единственное сравнение, и то не совсем удачное – это сочувствие в перемешку с заботой и стремлением помочь. И еще в этих невероятных глазах плескалась детская ранимость и плохо скрытая боль. Словно зачарованный, Том не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, протягивает свободную от лассо руку и подносит ее к носу жеребенка. И пока тот обнюхивает предложенную конечность, другой рукой, через которую все еще было перекинуто лассо, мужчина осторжно берет кусок платка, слегка тянет и тихим, спокойным, даже нежным голосом шепчет всего одно слово:

– Отпусти.

На удивление, лошадь слушается моментально. Платок полностью оказывается у Тома, после чего тот рукой с платком осторожно похлапывает коня по шее и повторяет:

– Вот так, малыш, молодец. Хороший мальчик.

И еще каких-то несколько секунд мужчина разговаривает с животным, гладит его. Но в один момент на жеребенка словно сходит озарение. Он отскакивает от Тома и как-то жалобно заржав, уносится прочь. Хонгер с минуту смотрит в след необыкновенному созданию, пока его не прерывает голос.

– Кхм, эм… Мистер! А ведь вы первый, кому удалось приблизиться к этому четвероногому чудовищу без ущерба для себя! Так вы его еще и приласкали! – с восхищением произнес Пол. – Позвольте представиться – Пол Уинстон, владелец одного чудного ранчо недалеко отсюда. А это моя дочь Кэрри. Эм… Было бы чудесно, если бы и вы представились, а то я даже не знаю, как обращаться к моему спасителю.

– Том Хонгер. Это все, что вам стоит знать, – произнес блондин, протягивая платок владельцу. – Я мог бы помочь с машиной.

– Ах, там уже ничем не поможешь. Двигатель заглох намертво. Еще и спустило заднее колесо, – вздохнул отец Кэрри, не сумев скрыть омерзения на лице, соприкоснувшись с обслюнявленной частью платка.

– Что ж, – улыбнулся Хонгер, глядя на горе-собеседника. – Тогда могу предложить подвезти вас до ранчо. В город я не планирую возвращаться.

– О, мы с радостью примем это предложение, – Пол вернул улыбку, но какую-то испуганную. – Так вы из Ирвинга?

– Чур, я в кузове! – взвизгнула Кэрри, не давая Тому ответить., за что мужчина мысленно поблагодарил девушку. Разговаривать ему сейчас совсем не хотелось.

– Дети такие дети, – промямлил, словно извиняясь Уинстон.

Хонгер лишь кивнул Кэрри.

До самого ранчо дорога проходила в молчании. У Тома никак не выходил из головы жеребенок. Этот взгляд… В мыслях проскочила улыбчивая девушка и ее неуклюжий отец. По сердцу потекло тепло и блондин мотнул головой.

"Да брось, старина, – одернул себя мужчина. – Сейчас довезешь Уинстонов и отправишься дальше своей дорогой. Или мало ты обжигался? В конце концов ты их забудешь так же, как и остальных. Нужно только время."

Конечно, откуда несчастному Тому было знать, что по прибытии на ранчо, Кэрри пулей полетит к мистеру Стоунхэну, взахлеб рассказывая о смелом новом знакомом. Стоунхэн в свою очередь заинтересуется мужчиной. Выйдет, поприветствует его, пригласит на чай (и почему Том не отказался? Хотя на самом деле он прекрасно знает причину своего согласия), затем ссылаясь на вечер, предложит остаться на ночь. Затем окажется, что не хватает рабочих рук, поступит предложение недельку подработать. Потом еще недельку. Потом месяц, еще один месяц. И как-то незаметно для всех, и в первую очередь для себя, Том становится неотъемлемой частью жизни ранчо. Словно он был недостающим пазлом в общей картине. Все реже просьбы остаться подработать, так как все реже Том стремится отправиться дальше "своей дорогой". И вообще Том уже давно перестал считать, что ему куда-то надо. Возможно потом, но не сейчас. Здесь слишком хорошо. "Это определенно стоит того, чтобы обжечься еще раз." – твердит сердце блондина. И разумеется Том слушает его.

Что же касается жеребенка… Ну он в свою очередь появился на ранчо через две недели после случая с платком. И вороной озорнец явно опешил, как только увидел своего нового знакомого. И все свое внимание снова подарил несчастному блондину. Пакостил вороной теперь исключительно для Тома. То перегородку снесет, выпустив еще совсем маленького Ураганчика, то прогрызет мешок с яблоками или кормом, то еще что-нибудь. А потом стоит довольный в тени деревьев и наблюдает, как у Тома глаз дергается.

И спустя столько лет ничего не изменилось. Уже далеко не маленький вороной озорнец делает гадости Тому. А Том… Он обрел семью. Стал хорошим другом и советником для Стоунхэна, опорой для Кэрри, и отличным руководителем на ранчо. Его уважали и признавали в нем настоящего лидера, которого им так не хватало все это время. И вообще блондина признали незаменимым членом. Он мог выполнять и работу бухгалтера, и конюха, и тренера Кэрри и молодых лошадей.