— Тихо, — Содж улыбнулся идущему навстречу Эмилу Буретте и, почти не разжимая губ, добавил. — Приходи после спектакля. Поговорим. Поверь, малышка, я на твоей стороне.

Мастер пошел здороваться с директором Академии, оставив юную родственницу кипеть от злости. Глядя на пожилых мужчин, от души жмущих друг другу руки, Мари вонзила ногти в ладони. Вот, почему так? Она изо всех сил старается не касаться чужих тайн, но те липнут и липнут. Ей нет дела до того, что произошло со Снежаном. Даже если тот сам лишил себя жизни или был убит старшим братом!

— Всё в порядке? — поинтересовалась Тисса на обратной дороге. — Ты странная.

— Злюсь на взрослых, — объяснила Мари, почти не покривив душой.

— Неудивительно, — закивала девочка. — Ян тоже уходил мрачнее тучи. Тяжело жить вдали от друзей. Кстати, ты ему нравишься.

— Кому? Дондрэ? — Ситэрра громко прыснула. Что за день такой? Неприятные, запретные темы всплывают одна за другой.

— Серьезно, — принялась убеждать Тисса. — Он с тебя глаз не сводит. Особенно, когда ты не видишь. И не смотри снисходительно, у меня нюх на такие вещи! У нас это семейное. Дар передается из поколения в поколение. Я не рассказывала раньше из-за папы. Он считает, эта "особенность" не красит наше семейство. В общем, моя прапрабабка была дочерью придворной свахи. Её брак с прапрадедом не одобряли во Дворце, но глаза закрыли, когда молодые получили благословение Королевы. В общем, с тех пор, женщины Саттер могут предсказать, будет ли удачен тот или иной союз, а также замечают, если кто-то по кому-то сохнет. Вот.

— О! — Мари стало весело. — И ты точно знаешь, что у Яна на сердце!

— Как и у других. Я ещё в Академии поняла, что Далила с Ноем неравнодушны друг к другу. А тебя, к слову, не интересует Дондрэ, потому что ты влюбилась в Трента.

Ноги стали тяжелыми, словно их проморозили насквозь. Во рту пересохло, как в Летнее пекло.

— Не рановато ли тебе рассуждать о таких вещах? — поинтересовалась Мари у маленькой подружки не без сарказма.

— Ты в тринадцать лет считала себя взрослее академиков, — парировала девочка, давно научившаяся не отставать от старших друзей в словесных дуэлях с неприятелями. — Вилкоэ тоже на тебя поглядывает, хотя я не уверена, что у него серьезное чувство. Может, просто пытается отвлечься от капризов невесты.

— Тисса! — Мари не терпелось прекратить этот разговор, потому что злость готова была выплеснуться настоящим вулканом. Извержение Мари, правда, видела лишь на картинке — в последний раз они происходили в Левии пять столетий назад, однако не сомневалась, что взорвется не хуже дремлющих гор на окраине страны.

Но девочка не боялась гнева подруги.

— Это очень опасно. Из-за Трента ты рискуешь потерять Далилу.

— Я не собираюсь с ним встречаться! — возмутилась Мари, а сама с тоской подумала о недавней неприятной сцене в библиотеке. Даже захоти она сблизиться, Вилкоэ теперь сам не сочтет это возможным.

Но Тисса не поверила горячим протестам.

— Это твоя жизнь, не спорю, — проворчала она, когда за поворотом показался её дом. — Просто помни — Трент тебе не пара. А Ян — другое дело. Пока он, конечно, слабоват. Но у него есть все шансы дотянуться до твоего уровня.

— Глупости! — из ушей Мари едва пар не шёл. — Между мной и Яном Дондрэ никогда ничего не будет! Скорее, за отшельника замуж выйду! Не перебивай! — приказала стихийница девочке. — Ты вообще не видишь дальше собственного носа!

— Ты про Рума? — Тисса невинно захлопала ресничками. — Он симпатичный и не злой, но мне не пара. Не признаю дурачков, которые бедокурят, но не умеют заметать следы.

И Тисса, высоко задрав подбородок, зашагала к дому.

****

— Я приготовила тебе костюм и ленты, — весело щебетала Далила, крутясь перед зеркалом в Летнем платье, украшенном ягодной аппликацией. Нахалка опять завела двух ухажеров и не могла решить, чье приглашение на праздник принять.

— Не хочу туда идти, — объявила Мари, отворачиваясь к стене. День близился к полудню, а она даже с постели не встала.

Подготовка к гуляньям благоприятно сказалась на владениях совета. На улицах снова стало оживленно. Жители и гости без дополнительных просьб и понуканий участвовали в украшении округи — развешивали на зданиях и деревьях фонарики в форме фруктов. А площадки для костров, танцев и спектакля Соджа, приготовили всего за полдня. Впрочем, полностью тревога не покидала сердца. Вдруг мерзавец, сорвавший церемонию открытия, не побоится присутствия сыщиков?

Мари тоже не раз возвращалась в мыслях к тайному помощнику паучихи, но вовсе не он стал причиной нежелания идти на праздник. Душу скребли кошки, стоило представить, как вечером Трент будет кружить в танце с Зариной. Наверняка, выйдут на площадку! Не постесняются! И неважно, что официально Осенний Дворец не объявлял о помолвке. Впрочем, все понимали, что она требует праздника, в его не могут организовать, пока не закончится траур по Сентябрине.

— Мари, серьезно, поднимайся! — велела Далила, упирая руки в бока. — Если не хочешь вплетать ленты сама. Я скоро убегаю. Мари! Через полтора часа начнется спектакль Мастера. Не верю, что ты его пропустишь.

Подруга ошибалась. Ситэрра не стремилась встречаться с Соджем. Хотя и вынуждена была признать его правоту: Роксэль Норлок ходила по пятам, заставляя юную стихийницу нервничать. Мари стала бояться, что однажды придется встретиться с Королевской подругой лицом к лицу в темном переулке.

— Шикарно! — похвалила собственную работу Далила полчаса спустя, с восторгом взирая на голову подруги: разноцветные шелковые ленты легли на черные пряди так искусно, будто вплетались профессиональным парикмахером. — А теперь одевайся. Живее!

Но Мари, по-прежнему, не торопилась. Застегивала платье цвета перезрелого яблока нарочито медленно, хотя и осталась довольна внешним видом. Насыщенный бордовый оттенок наряда отлично гармонировал с Весенними волосами, подчеркивал скулы и оттенял Зимние глаза. И сидело платье отлично. Не обтягивало, но тонкую талию подчеркивало. Ох, как же хотелось, чтобы Трент заметил и оценил!

Любуясь собственным отражением, девушка услышала стук в дверь, но не сдвинулась с места, решив, что пожаловал кто-то из ухажеров подруги. Но ошиблась. Пришли действительно звать на праздник. Но не Далилу, а её саму.

— Тут к тебе, — Вилкок подмигнула, заглядывая за шторку, отделяющую основную комнату от прихожей. — Молодой человек. Вырядился, как на свадьбу.

Девушка вынырнула в коридор.

— Ян? — брови сами поползли вверх.

Дондрэ и впрямь можно было идти свататься. Будь он сыном Лета. Коричневый камзол, расшитый садовыми ягодами и листвой, подчеркивал возмужавшую за год фигуру. Отрытый ворот, аккуратно расчесанные на косой пробор волосы, красный шиповник в петлице — каждая деталь придавала облику серьезность и значимость, демонстрируя, что это уже не мальчик.

— Тисса сказала, ты можешь объявить празднику бойкот, — перешел к делу Ян, отвесив поклон, как и полагалось по этикету. — Я решил стать непреодолимым препятствием для нехорошего намерения. Тем более, места для нас всех уже Лен с Темом охраняют.

Мари засмеялась от души. Внимание польстило. И наплевать, как компания Яна будет выглядеть со стороны. Пусть Роксэль и Грэм хоть лопнут от злости! Общение с наследником перестало вызывать оскомину, едва Дондрэ превратился из противного нытика в галантного (в подавляющем большинстве случаев) юношу. Поэтому Мари не видела причины отказываться от приглашения. В конце концов, Инэй сам хотел, чтобы они двое ладили!

Но стихийница поторопилась. Норлок, беседующая с Ловертой на входе в импровизированный зрительный зал, мгновенно побагровела при виде парочки. Глаза, искрящиеся льдинками, наполнились гневом и ещё долго буравили спину Мари.

Творение Мастера, как обычно, собрало полный зал. Удивительно, как Содж умудрялся подбирать ключик к зрителям, будь то простолюдины на городских площадях, стихийники на срединной и территории или Короли. Начала представлений всегда и везде ждали с нетерпением, а потом смотрели спектакли на одном дыхании, не в силах оторвать восторженных глаз от сцены. Поражало и то, с какой легкостью Дети Времен Года забывали, что исполняют замыслы Мастера обычные люди — существа заведомо низшие по статусу.