– А вот в это все, вы, правда, верите?

– Дело не в вере, а в деньгах и возможностях!

– Но это же гебельсовщина какая-то…

– Лучшего комплимента ты не мог сказать, – ответил Козырецкий.

На следующее утро, не дожидаясь Семена Моисеевича и второй части семинара, я вышел из санатория и двинулся домой по лесной тропе.

– Пусть меня постигнут санкции, но участвовать в этом бреде я больше не собираюсь, – повторял я про себя для придания уверенности удаляясь от корпусов. Во мне боролись два чувства: страх перед начальством, и возмущение от чистого подхалимажа, в котором мне предложили поучаствовать в законный выходной.

– Ну уж нет, блять! – восклицал я мысленно, когда страх брал верх. Так я добрел до остановки в лесу, вскоре подошел автобус. Успокоившись, и почти забыв о семинаре, я поехал домой.

Никаких санкций не последовало. На следующий день Лось подвел ко мне небольшого мужика и сказал:

– Собирайся, вечером выезжаешь с машиной в Тверь!

Я посмотрел на Упыря, тот не выразил никакого протеста, а значит, нужно было ехать.

Оказалось, дальнобойщик, нанятый, чтобы отвезти снятые с египетских экскаваторов движки обратно на завод, заартачился ехать без охраны. Лось, со свойственной ему решительностью и умением решать проблемы очень быстро, привстал с кресла, оглядел через стекло своего кабинета зал, и выбрал меня на эту роль. Все остальные, по его мнению, были слишком нужны на работе. Я же, сидел за какими-то техническими бумажками и перекладывал их на непонятный язык, короче, был прямым кандидатом на то, чтобы прокатится.

– Ну, так я домой? Шмотки хоть соберу? – спросил я.

– Да, давай, Пуговица тебя подбросит, через час будь у машины, – бросил Лось удаляясь в свой кабинет.

– Ты, это, если бомбить будут не ерепенься, – дал совет Пуговица – Отдавай деньги сразу, будешь целее.

Пуговица, много раз гонял машины и знал, что говорил. Еще до времени расцвета автосалонов, дилеров и прочих цивилизованных способов обрести железного коня, машины было принято покупать в конторках вокруг заводов-производителей, а покупателей таких, соответственно, было модно грабить. Несмотря на то, что в основном новую машину без номеров просто забирали, а водителей часто просто убивали и закапывали в придорожных лесках, машины продолжали гонять как из Европы, так и из городов нашей страны. Однажды Пуговица несколько часов ехал зажатый машинами бандитов по трассе, мочась на ходу в трехлитровую банку. Остановка означала смерть. Бандиты отстали, только когда Пуговица пересек границу их региона. Дальнобойщики также были законной добычей. Кто-то ездил с оружием, кто-то с охраной, но большинство, полагаясь на удачу неслись весь световой день, стараясь на останавливаться, и ночевали на охраняемых стоянках.

Мы выехали вечером в тот же день. Стоял уже теплый март, но специально в честь нашего выезда грянули заморозки, подул обжигающе холодный ветер, дорога покрылась наледью. Сразу же выяснилось, что печка в КАМАЗе не работает, и если в дороге тепло от двигателя хоть как-то согревало кабину, то остановившись на ночь, мы стали реально замерзать. Водитель загнал авто на малозаметный проселок в Уральских горах. С трассы нас не было видно и это обеспечивало некоторую безопасность. Мы устроились на широких лавках кабины КАМАЗа и попытались уснуть. Через полчаса мороз заставил водителя вскочить и пойти колдовать с печкой и мотором. Я не знаю, что он сделал, но после его манипуляций в кабине действительно стало теплее, правда, в кабину стали проникать выхлопные газы. Удовлетворенный ремонтом водитель спокойно уснул, а я выбрался из кабины и стал приплясывать вокруг, разогревая замерзшие органы и борясь с тошнотой от угарных газов. Лезть обратно в кабину не представлялось возможным, замерзать на улице тем более. Я огляделся и увидел между сосен огонек. Как заблудившийся герой русских сказок, я побрел через лес, по едва заметной тропинке и вышел к избе. Изба была жильем непонятно как, и зачем заброшенного сюда человека, которую в новое время переоборудовали под придорожный перевалочный пункт со столовой. Столовая, понятно не работала. Меня встретила сгорбленная бабка закутанная в шаль, черная кошка выглянула из-за печи, недовольно муркнула что-то на ведьминском языке, и метнулась под лавку, черный ворон внимательно посмотрел с темной гардины. Я поежился и спросил:

– Тут можно посидеть до утра?

– Сиди, – прошамкала бабка

– У вас может и чай есть?

– Все закрыто, – отозвалась бабка безучастно, потом сжалившись, сказала – Могу кипяток дать.

Обхватив замершими пальцами стакан, я смаковал кипяток, а потом, напившись, попытался заснуть на лавке. Заснуть, не получилось. Какое-то время я лежал, пытаясь довольствоваться тем, что хотя бы тепло, потом, фары за окном прочертили на потолке желтые полосы, раздался шум тормозящей машины и грубые голоса.

Я выглянул в окно. У дома виднелся темный длинный силуэт иномарки со снятыми бамперами и несколько человек, явно направлявшихся к дому. Раздался громкий стук, бабка зашаркала к двери.

– Открывай! – слышались голоса. Тон и напористость гостей, не позволяли предположить, что на огонек заехала группа учителей младших классов с районной педагогической конференции.

– Ну вот, отлично, – думал я – Еще и на бандитов ночью в лес у нарвался.

Спрятаться было негде, бежать, тоже не куда.

Вдруг бабка высоким голосом прокричала:

– У нас закрыто, уезжайте, все равно ничего нет!

Стук раздался с новой силой.

– Э, ты че? Хочешь, чтобы дверь сломали? Открывай, бля!

– Да ладно, Михей, че ты! – пытался увещевать кто-то за дверью.

– Да че ты? Эй бля, есть живые – и снова стук.

Бабка не двигалась. Дверь была из крепких досок. Кто-то подошел к окну и тень головы просканировала комнату.

– Слышь, Михей, да нахуй нам тут делать, поехали до Кусы доедем – предложили за дверью.

Бандиты еще немного поспорили и видимо решили ехать в другое место.

– Пока, сука! – кто-то зло пнул дверь, раздался хлопок заведенного двигателя, рев колес, а потом наступила тишина.

– Ну слава богу, – подумал я. Лежать уже совершенно не хотелось. Вскоре в окошке забрезжил слабый свет. Я попрощался с бабкой и пошел к машине. Выспавшийся и бодрый водитель прыгал вокруг, готовясь к продолжению поездки.

– Никто ночью не подъезжал? – спросил я

– Не, а ты че, где был то?

– Да тут, недалеко.

– А, ну ладно, рванем, пока бандиты на трассе не проснулись, надо через горы до рассвета проскочить!

Дивясь, как водитель вообще не задохнулся за ночь в машине, я сел на место штурмана и стал смотреть вперед на кружащую серпантином по горам дорогу.

Наш путь лежал по разбитой, но уже кое-где восстановленной трассе, через городки и деревни с покосившимися заборами, выкрашенными в новые цвета, через страну, медленно отходящую от зимы, холода и последнего десятилетия двадцатого века.

Приехав на завод в Тверь, я наблюдал за приемкой двигателей, в тайне снятых нами с экскаваторов по велению египтян. Кладовщица, озадаченно почесала ручкой голову в платке:

– Ничего не понимаю! У меня двигатели с такими же номерами по складу полгода назад проходили! Это очень странно!

Я пожал плечами, мол, ничего не знаю, и я всего лишь сопровождающий. Кладовщица подумала еще минуту, потом видимо решив, что ее дело маленькое махнула рукой водителю погрузчика и начала принимать двигатели на склад. Разгрузившись и покинув завод, мы поставили в КАМАЗ экскаватор, полученный за те же злополучные двигатели по бартеру, и вернулись домой.

Дома ждало новое задание.

– Так, – энергично заявил Упырь – ты же заключал договор с белорусами на поставку коммунальных тракторов? Так поезжай в Омск и купи. Аккредитив выставили, нужно срочно исполнять!

Ну что же, поездки мне нравились, я заказал билеты, и уже вечером сидел в поезде, который утром домчал меня до сибирского города. Омск встретил весенней неустроенностью и солнцем. Ближайшую неделю я буду свободным от офиса человеком. Я шел по центральной улице и прикидывал, как распределить командировочные. Первым делом я спустился в полуподвальный кабачок. В этот час, сделанный в стиле старого порохового склада, кабак был пуст. Скучающий официант вяло подошел.