Настала моя очередь. Все в ожидании смотрели на меня. Я молчал, не зная, с чего начать. У меня не было особенных желаний, даже если бы они и были, ещё одна реализация мечты одного из нас не гарантировала бы всё наше немногочисленное общество от бед и конфликтов, которые неизбежно последуют вскоре, странно, что никто из выступавших до меня об этом даже не заикнулся. Я понимал, что то, что собирался им сказать, вызовет неприятие и, возможно, гнев большинства. Но не сказать этого я не мог. Вздохнув поглубже, я начал.
Глава восемнадцатая
– Как вы думаете, почему нас семеро? Не шесть, не восемь, не двенадцать – нечётное количество? Чтобы мы не парились, в смысле, не разбивались по парам. Наш небольшой коллектив – это некая модель земного общества в микро размере; во всю историю человечества мужчин было всегда меньше, были периоды и страны с противоположной пропорцией, но это было не типично для всей Земли в целом. Нас поместили в гиперрайские условия – живи и радуйся, но не получится! Очень скоро настанет время для создания конфликтной ситуации в нашем маленьком мире. Собственно, оно уже пришло, а вы даже не заметили. Последствия такого конфликта легко представить, вспомните примеры из мировой истории и литературы. На наших глазах был взведён часовой механизм бомбы, которая бабахнет неизбежно, если мы, оставшись впятером, не придумаем сообща способ нейтрализации этого губительного для всех нас процесса.
–Ты имеешь ввиду отколовшихся от нас и уединившихся Светлану и Сергея? Ничего страшного в том, что они понравились друг другу, я не вижу, они взрослые люди и могут поступать, как хотят. Главное, что это добровольно с обеих сторон! – поддержал влюблённых Андрей.
– А я считаю это свинством – в первый вечер взять и уйти и всех бросить, нам же многое нужно обсудить! – горячится Надежда.
– Нагуляются и придут, проголодавшись. Я за ними смотрела – они ничего не ели, только болтали, – заметила наблюдательная Мария. Все посмотрели на их тарелки, те действительно были почти не тронуты.
Стало прохладнее и темнее.
– Прости, что мы тебя перебили, Фома, – за всех извиняется Андрей.
– Я же совсем забыл! Есть продолжение сюрприза! – Я вскочил и побежал к машине. Надежда тоже поднялась.
– Схожу за свитером, кому-нибудь что-нибудь принести тёплое? Благодаря Светику у нас огромный выбор одежды.
– Я с тобой, можно? – спросила Изольда.
– Пойдём, сама выберешь.
Подходя сзади машины к грузовому отсеку, я заглянул в салон – никого.
"Где же они укрылись, на природе уже холодно, роса выпала". Достав генератор, я покатил его к шатру. Быстро с помощью Андрея подсоединил провода. Завёл генератор, вспыхнула иллюминация, наш праздничный уголок преобразился! Все ахнули.
– Давайте так каждый день ужинать!– воскликнула, подходя, Изольда.
– Нельзя, – говорю я. – Праздники должны быть редки, дабы не сливаться с буднями, – и подумал: "Будут ли у нас общие праздники?"
– Вы там, в гардеробной, не встретили нашу парочку? – поинтересовался я.
– Нет, а у тебя в домике их нет? – спросила Надя. Я покачал головой.
– Так вот, – продолжил я лекцию. – Назовите причины возникновения конфликтов, переросших в войны!
Все стали вспоминать и перечислять: захват территорий с целью обогащения; ксенофобия как источник почти всех войн, национально-освободительные, социальные и религиозные войны. Никто не вспомнил Елену Прекрасную, а я именно её как одну из причин развязывания войны имел в виду, затевая этот диспут.
– Все войны возникали, – продолжил я, – когда кому-то одному или группе людей чего-то не хватало: еды, воды, жилья, денег, уважения, сексуальных удовольствий, свободы, справедливости, просто развлечений или кто-то посчитал себя оскорблённым в своих "чувствах". В нашей ситуации мы избавлены от появления этих мотивов. Или кто-либо из вас до сих пор верит в так называемого бога? После всего! – воскликнул я, поведя широко рукой.
– Я в церковь ходила, – тихо произнесла Маша. – А сейчас не знаю… .
– Ты что, рядом со своим гаражом храм божий построишь? И какому из богов? Сотворителю хомов?– съехидничал Андрей. Мария молчала, опустив голову.
– Начинается! – проговорил я. – Знакомый мотивчик. Типичный пример так называемого оскорбления так называемого чувства так называемого верующего. Почему я не оскорбляюсь, когда при мне упоминается хоть что-то, связанное с религией, – люди не стесняются толдычить галиматью из сказок, уверяя меня в некой истине! Да меня просто само наличие этих инфантильных дебилов в рясах оскорбляет, но я не бегу (не бежал ̶ поправился я) в суд на них жаловаться, пускай живут, как хотят, лишь бы не мешали другим. Но ужас в том, что они не просто мешают жить нормальным людям, а они убивают других, если ты не разделяешь их личный вариант версии о происхождении человека. То место, куда мы попали, наталкивает на мысль о наличие ещё одного такого варианта, не правда ли?
Глава девятнадцатая
– За две тысячи лет столько народу загублено! Ведь именно с появлением Христа началось тотальное истребление людей, иначе представлявших себе картину мира и его возникновение. Причём ни у кого из оппонентов не было и не могло быть доказательств. ВСЕ религиозные концепции построены на вымыслах и на предположениях, которые, в свою очередь, образовались у дремучих народов от страхов из-за непонимания явлений окружающей их природы в виде молний, звёзд, смены времён года и тому подобного. Кстати, о Христе: до него люди как-то очень потихоньку уничтожали себе подобных ради идеи в виде подношения богам, и я не могу вспомнить ни одной войны во имя Зевса или там Заратустры. Парадоксально, но сначала досталось самому Христу, потом его апологетам по полной программе, зато потом инквизиторы с бородатыми портретами на майках отыгрались сполна на своих подопечных овцах, придумав, даже термин, клеймом безапелляционно награждая любого из паствы, ̶ ересь. Это было гениальное изобретение наряду с индульгенцией. А сейчас на Земле, которую мы покинули, вознесясь в мир иной, начался новый виток религиозного безумия, боюсь, более страшный по последствиям, потому что никто не знает, как его остановить…"
Все смотрели на меня, кроме Марии.
– Я отвлёкся, извините, – хотел продолжить, но Мария меня перебила:
– А почему ты нам наврал, что ты рабочий ̶ пролетарий! Вы посмотрите на него! Из него рабочий, как из меня поэтесса! – воскликнула она.
– Милая Маша, запомните и расскажите это своим детям ̶ я никогда не лгу и тем более не вру. – Стараясь говорить спокойно, я попытался продолжить:
– А что, собственно, тебя так возмутило, что ты снизошла до оскорблений?
– Вот вы слышите? – она обратилась к остальным. – Нормальный мужик – работяга так не разговаривает, а этот прикидывается простачком: "Меня болга-аркой по шее полоснуло…". – Ты хоть держал в руках эту болгарку?
– Милейшая Маша, Вы даже не сумеете представить, чего я только ни держал в руках за свою не очень долгую жизнь. Я даже работал сушильщиком опилок, у меня самая толстая в Российской Федерации трудовая книжка, и там имеется перечень профессий, коими я обладаю, и не все они предполагают применение физического труда, хотя есть среди них и те, где необходим навык работы с электрорежущим инструментом.
Мария резко встала из-за стола.
– Маша, ты куда? – окликнула её Изольда.
– Поссать!
Нас осталось четверо.
– Чего это она так? – спросила Надежда у всех.
– Фома же растолковал: затронуты чувства, самые чувствительные чувства, трогать которые нельзя, потому что их природу объяснить невозможно, – пояснил Андрей.
– Знаете, у меня пропало желание дискутировать на теологические темы, да и на остальные тоже, схожу-ка я за "Наири" ̶ британские напитки меня не впечатлили, – немножко обидевшись, сказал я.
