– Что?! – у меня даже голос пропал от подобного заявления мужчины, и захотелось сделать сразу несколько вещей: первое – двинуть Вальдесу по лицу, и второе – поцеловать эти порочные, но такие манящие губы.

М-м-м… Как же не вовремя вот все это!

– За одно только это выражение на твоем лице, Севина я готов снова это сказать, – довольно оскалился мужчина и с явным удовольствием улыбнулся. Он протянул руку и кончиками пальцем коснулся моих растрепанных волос, заправил темную прядь за ухо, и словно невзначай коснулся румяной щеки. – Не волнуйся, тебя переодела Мариноль, а Жаги все это время следила, чтобы никто в комнату не вошел. Даже меня не пустили.

У меня аж от сердца отлегло. Я невольно расслабленно выдохнула, будто у меня гора с плеч упала и посмотрела на Илиодара уже менее гневным взглядом.

А вот у господина Вальдеса моя реакция вызвала обратный эффект. Он весь подобрался и заметно помрачнел. Качнув головой, мужчина со странной скорбью взглянул на меня, и устало спросил:

– Севина, каких гадостей ты наслушалась обо мне, раз считаешь, что я стану приставать к безвольной, спящей девушке? – он зарылся пальцами в свои длинные, распущенные волосы и вздохнул: – Я не настолько низкий человек, каким меня хотят видеть окружающие.

И мне стало так гадко и горько от того, что я не только поверила в то, что он совершил подобное, но еще и была убеждена в том, что Илиодар более чем способен и на большее. Сердце сжалось от жалости и злобы уже на саму себя.

Дура.

Самая настоящая.

Я действительно воспринимала Илиодара как самого настоящего растлителя и лицедея, ссылаясь лишь на то, что говорили о нем аристократы и клиенты нашей лавки. Вот только за эти несколько дней я узнала, что слухи – это лишь злопыхательства завистников и брошенных женщин, обиженных на то, что их, собственно говоря, бросили. Многие рассказывали, каким жестоким и неприятным, жестким мужчиной был Илиодар, в красках описывали, что над своими слугами и работниками он нещадно издевался и подкладывал бездыханных, уставших армид под любого, кто заплатит достаточную суммы. Ходили слухи, что господин Вальдес пользовался своей вседозволенностью, забирал невинных девушек из семей, выкупая их, и пристраивал к себе в клуб, а после первым же и проверял их возможности в качестве любовниц.

Порой наши жители были горазды не только на гадости, но и на фантастические истории, в которых главным злодеем выступал всем известный владелец «Ночной розы», которую оберегали и не позволяли закрыть, ведь покровительство было в самых верхах.

М-да… Тяжело быть Илиодаром, а еще и работать, чтобы тебя не доставали всякие неприятные личности.

Я подняла затуманенный, виноватый взгляд на Илиодара, отмечая, что он закрыл глаза, откинувшись на локти и, кажется, мысленно был совсем не со мной в комнате. Вздохнув, набралась смелости и, не сдержавшись, прикоснулась к водопаду темных, шелковистых волос, которые манили меня с первой минуты знакомства. Проведя ладонью по длинной прядке, легко коснулась напряженного, мускулистого плеча, обтянутого белой рубашкой.

– Прости, – искренне извинилась, замечая, как удивленно распахнулись потемневшие глаза и поразительно глубокий взгляд коснулся самой моей души, заставляя трепетать и судорожно сглотнуть. – Ты успел много крови попортить нашим аристократам, особенно их женам, странно было бы, не обзаведись ты парочкой неприятных слухов и эпитетов в свой адрес, – я попыталась тепло улыбнуться, но не смогла.

– Возможно, ты и права, – не стал отрицать очевидные вещи Илиодар и выпрямился. Он начал наклоняться ко мне, яркий свет вдруг стал приглушенным, погружая большую и красивую спальню с минимумом мебели в тусклый, романтичный полумрак. Все внутри меня сжалось и странные, такие приятные мурашки пробежали по телу, заставляя непроизвольно вздрогнуть и облизнуть вмиг пересохшие губы. Мое сердце бешено билось в груди, будто птичка, что пыталась вырваться из клетки. Я продолжала непроизвольно касаться Илиодара, а он оказался так близко, что все приличные мысли просто испарились из моей головы.

Губы саднило от желания слиться в долгом, страстном поцелуе, которое воспоминанием бурлило в крови и пламенем плескалось в душе.

Я знала, что Илиодар потрясающе целовался, и одного прикосновения было достаточно, чтобы мне хотелось этого вновь и вновь. Он был как наркотик, самый дорогой и вкусный, оторваться от которого, было сродни самоубийству. Сердце сжалось при мысли, что я больше никогда не прикоснусь к этому потрясающему мужчине, а грудь заныла от осознания, что, возможно, сейчас меня поцелуют, прижав сильным и гибким телом к мягкой кровати.

– Севина, – выдохнул Илиодар чуть хриплым, тихим шепотом, касаясь моей руки и выводя причудливые символы на ставшей излишне чувствительной коже. И было уже плевать на то, что на мне какая-то развратная ночнушка и что я практически нага перед этим потрясающим мужчиной. Потому что он был рядом и мои мысли заняты лишь одним им.

– Илиодар, – вторила я шепоту Вальдеса и первой придвинулась к нему, сокращая такое несущественное расстояние между нами. Первое прикосновение было мягким и едва ощутимым, словно крылья бабочки приласкали мои губы, оставляя после себя сладость и терпкость цветочной пыльцы. Испуганно и чуть смущенно отпрянув от Илиодара, я пораженным взглядом уставилась в почерневшие глаза мужчины, отмечая, что даже в сумерках его кожа стала темнее и начала покрываться характерными письменами магии дроу.

Ого…

И не знаю, что случилось бы дальше, ведь, кажется, привязка окончательно уничтожила мою рациональность, а мысли оказались заняты исключительно одним мужчиной, тем о ком ходили страшные и жуткие истории, а сам он оказался таким прекрасным и властным, что хотелось подчиняться и таять от его умелых прикосновений.

Но тут Илиодар, как единственный разумный среди нас, отстранился, сжимая кулаки, и в одно мгновение оказался на другом конце комнаты, а в дверь предусмотрительно постучали.

– Карлос, подожди за дверью, – приказал Илиодар, а сам повернулся ко мне. – Комплект чистой одежды лежит в комоде. Нам нужна твоя помощь, как зельевара, – он бросил на меня последний, долгий взгляд и ушел, прикрыв за собой дверь, а я откинулась на мягкую кровать и провела пальцами по чуть покалывающим губам.

Кажется, избегать прикосновений и общения с Илиодаром у меня не получится. Но знаете, сейчас я осознала одну такую маленькую деталь, которая обухом ударила по голове, отчего перед глазами запрыгали маленькие желтые звездочки и разлетались пакостные птички. Мне не хочется сопротивляться притяжению и тем чувствам, которые разжигает во мне Илиодар. Мне впервые так хорошо рядом с кем-то и я знаю, что могу полностью довериться этому пусть и странному, порой жестокому, но верному и сильному мужчине.

Переодевшись и приведя себя в порядок, я заплела волосы в тугую, низкую косу и оправила мягкую ткань юбки. Илиодар, словно знал, что именно я люблю носить, поэтому принес мне красную блузку с длинными рукавами и мелкими замшевыми пуговичками в тон, длинную юбку в пол, которая приятно развевалась от каждого шага и удобные туфельки. А еще… страшно признаться, он приготовил мне комплект нижнего белья. Одно лишь успокаивало, я хотела верить, что абсолютно черный, несколько излишне сексуальный комплект мне приготовили Мариноль или Жаги.

Спустившись на первый этаж, я узнала, что сейчас был уже глубокий вечер, но что странно, в клубе не слышалась оглушающая музыка, бьющая по ушам, да и не было полного зала завсегдатаев, которые обычно слонялись тут толпами и никому проходу не давали. Тут вообще, если задуматься, никого не было…

Полная тишина, такая давящая и густая, что хоть ножом режь и по тарелочкам раскладывай.

Где все?

Я подошла к кабинету Илиодара, отмечая, что и бармена нет и даже верзилы охранника.

Куда все делись?

Робко постучав, получила разрешение войти и обомлела, увидев на уже знакомом диванчике потомка темных эльфов незнакомую девушку без чувств, и кажется, даже без дыхания. Незнакомка была бледна и тиха, ее тонкие руки были сложены на груди, а синие губы чуть приоткрыты. Рядом с диваном стояли весьма озадаченные, мрачные Илиодар и Карлос, которые были, кажется, очень чем-то расстроены.