Много раз, мучаясь над той или иной конструкцией и зайдя в тупик, не зная, как исполнить очередной наворот, она в сердцах возмущалась: «Надо меньше пить! Всё зло от вина и коньяка! Стоило один раз напиться и на тебе – угораздило же вляпаться!»

Тем не менее, к концу недели она действительно основательно продумала несколько необычных интерьеров и даже сделала их перспективы в цвете.

Для первого этапа она решила отрисовать рецепшен, чтобы сразу же задать неожиданный тон всему зданию. Как лицом театра служит вешалка, так в ее корпусе знакомство начнется с приемного покоя, входной группы.

Она решила задействовать диджитал технологии. Нужна ударная доза полного погружения в ирреальность. А это лучше всего создаст цифровое искусство и сложная инсталляция на потолке. Благо, в корпусе высота первого этажа почти 4 метра!

Задумав перевернуть всё с ног на голову с самого начала, она всю площадь просторного верха густо покрыла очень крупными резиновыми сужающимися цилиндрами ярко-салатового цвета. Получились интересные формы неравномерной длины, хаотично переплетающиеся, кое-где слегка спутанные. Между ними спрятались светильники в виде незаметных проводов с крошечными диодами вместо привычных люстр.

Множество нитей со светящимися диодами разместились и вдоль окон и расчертили противоположную стену.

Пол наоборот должен быть гладким, тёмным, полированным, чтобы в нём отражался потолок, создавая иллюзию замкнутого одинакового пространства. Вечерами можно будет добавлять цифровое ночное небо со звёздами, мерцающими под ногами. Пусть посетители окунутся в космос и в буквальном смысле увидят «небо под ногами».

Правда, тут сразу возник вопрос, а что делать женщинам, которые окажутся на этом полу в платьях? Предательское черное отражение сразу выдаст все интимные подробности их нарядов! Но Аврора решила сейчас не терять на это время, а подумать об этой проблеме потом, когда до него дойдет очередь.

Спрятанные под потолком проекторы на стенах рисовали яркую картину гипертрофированных травинок, листиков и ползающих по ним какозябр, давая иллюзию реальности происходящего.

Получалась яркая живая картина – сочетание свисающих объемных цилиндров – травы, движущегося цифрового изображения на стенах и полу, и сияющие нити росинок-диодов, произвольно болтающихся вдоль всего периметра. Таинственное мерцающее пространство, дарящее ощущение предвкушения и обещание чуда.

Стены отделала грубой фактурой землистого цвета, словно это вырытые тоннели в массиве почве или пещеры. Цифровое изображение на шершавой поверхности выглядело интересней и правдоподобней.

Для поддержания концепции вся мебель должна быть индивидуальной. Стойка рецепшен приобрела форму увеличенного до абсурда насекомого. В качестве модели для этой роли она выбрала кузнечика и создала его стилизованный образ, с шестью топорщащимися угловатыми лапками. Материал – тёмный кованый металл с зелёной патиной, а крылья – из толстого бутылочного стекла. За спиной у администраторов вычертила фрагменты гипертрофированных сот под ключи. К ним добавила пару полосатых пчёл. Крылышки и брюшки имели потайные створки – доступ к внутренностям шкафчиков.

Кресла и диваны для ожидания – в виде мясистых макро цветов, журнальный столик – гигантская бабочка с распахнутыми витражными крыльями. По углам и у окон кое-где разложила прозрачные немного сплюснутые шары разных размеров – светильники в виде капелек росы.

Другие рисунки были не менее смелыми и красноречивыми. Номер «Фламинго» от пола до потолка – сплошь обшила розовыми перьями, того непередаваемого сочного оттенка, присущего этим птицам. От самых светлых тонов, замешанных на капельке краплака и толики оранжевого, влитых в белила, до активных, ярких акцентов, звучащих в полную силу цветов чистого закатного неба.

Пол – снова цифровые технологии. Огромный экран – живое, движущееся море, с прозрачной водой у края-берега, с пенистым кружевом и золотистым песком у входа в помещение. Чуть ближе к центру вода становится ярче, сквозь дрожащую прозрачную волну просвечивается дно с галькой и камушками. У окна пол обретает лазурный цвет открытого морского пространства с солнечными бликами и аквамариновыми тенями в складках волн.

Для усиления эффекта, щедро сдобрила интерьер конкретными деталями в виде свисающего с потолка светильника – яркой стеклянной птицы. Дизайнерский стол – с основанием, как клюв фламинго и прилепившийся к нему прозрачный кружок калёного стекла – столешницы. И странная кровать с пышным балдахином, ассоциирующимся с расправляемыми крыльями. Тонкий стиль на грани кича.

Номер под звучным названием «Зазеркалье» был полностью обшит амальгамой. Все стены, потолок и даже пол. От этого истинные размеры помещения искажались, тиражировались и множились, во всех направлениях, полностью сбивая с толку каждого, кто окажется внутри. Мебель и та предполагалась из хрома, с текстилем из глубокого тёмно-графитового бархата и серебристого эластана.

Только один эскиз, который назывался «Англия» напоминал нормальные, привычные интерьеры. Там вместо кровати стояла часть двухэтажного лондонского автобуса с матрасами на первом и втором ярусе. На стенах – огромные фотообои с визитками Лондона, и потолок в виде британского флага. Вход в санузел обыгрывался характерной красной телефонной будкой. Предполагалось войти внутрь, а затем уже толкнуть от себя дверь с висящим на ней телефонным аппаратом, чтобы проследовать в ванную и туалет.

И последними отрисованными перспективами был номер «Мыльный пузырь» в форме шара. С ним пришлось больше всего повозиться, продумывая конструкцию и вычисляя масштаб. Для него понадобилось три угловых комнаты объединить в одну. Зато получилось очень воздушно и легко. Больше 65 процентов стен составляли изогнутые в правильный шар стёкла, через которые открывался прекрасный вид на парк внизу, близкое море, перетекающее в безбрежное небо над головой. В любую погоду, в солнце, дождь, снег или град там будет ощущение свежести, простора и полёта. Акцентируясь на этой атмосфере, вместо штор она водрузила фрагмент мачты с реей и белый шелковый парус, свёртывающийся, как на настоящих яхтах, перетягиваясь тонкими канатами.

Покончив с первой порцией эскизов, Аврора ещё пару дней не решалась отправлять их на электронный ящик заказчика.

Гришков передал распоряжение Шуманского пока вместо визита в офис отправлять все идеи ему на почту, так как дела ещё удерживали его в Москве.

Она то и дело доставала свои рисунки и критически их рассматривала. И чем дальше, тем абсурднее и несуразнее они ей казались. В какой-то момент она даже хотела их порвать в мелкие клочки и выкинуть в мусор. Но вовремя остановилась, подумав, сколько времени она потратила на тщательную проработку деталей и обдумывание конструкций и сопряжений. Точно в назначенный срок она всё-таки скинула по интернету готовую часть реконструкции.

И очень удивилась, когда Гришков перезвонил уже на следующий день и стал рассказывать, что заказчик абсолютно всё одобрил и попросил продолжать в том же духе. Антон Сергеевич даже сообщил, что заказчик выдал лично для Авроры премию в размере её месячной зарплаты и распорядился, чтобы ей на месте передали эти деньги. Так что теперь Костровой нужно съездить в офис, в бухгалтерию и получить свой бонус.

Обрадовавшись неожиданному финансовому подкреплению, она сразу поехала в контору Шуманского. Получив свой первый гонорар за этот проект, Аврора вечером снова отправилась к Дарье, чтобы рассказать о неожиданных последствиях их предыдущей пьянки.

Дашка внимательно выслушала причитания Костровой, жалующейся на свою нелёгкую долю первопроходца и вопреки её ожиданиям, вдруг одёрнула подругу:

– Да ты чего, Аврошка? Другие дизайнеры мечтают о таком клиенте! Он требует не типовое решение, а наоборот, ни в чём не ограничивает, позволяет выразить себя, хоть вывернись вся наизнанку! Любой кураж и прихоть, сумасбродные фантазии, бред полночный – что хочешь, делай, ни в чём тебе нет ограничений! Только бы не серость, не набившая оскомину классика или «современный» обезличенный стиль. Да это как подарок судьбы воспринимать надо! А ты – ноешь!