Незнакомка бегло осмотрела помещение. Ее задумчивый взгляд скользнул по нам с Джесс, и – я точно это заметил – задержался на моем застывшем лице гораздо дольше, чем следовало. Затем она села за ближайший пустой столик, вытащила из рюкзака небольшую потрепанную книгу и, приправляя чтение пивом, перестала интересоваться окружающим миром.

Джесс под столом толкнула меня ногой.

– Чего уставился? Женщин не видел?

Я неловко отшутился и принялся за еду, но настроение у жены уже было испорчено. Скорее всего, она тоже успела заметить долгий взгляд, которым одарила меня новая посетительница. Супруга остервенело тыкала в еду вилкой, не глядя на меня, и над нашим столом повисло холодное молчание, которое могло перерасти в ссору. Решив, что правильнее всего поскорее уйти отсюда,я наскоро покончил с горячим и достал портмоне.

– Приходите сегодня в 9 после полудня, – предложил хозяин, принимая деньги и попутно протирая стол тряпкой, – Сегодня Кейт обмывает помолвку дочери. Дочь уже давно отсюда уехала и вот теперь наконец замуж выходит, значит. Прислала письмо. Приходите! Посмотрите, как в нашей деревне умеют веселиться.

Я поблагодарил его за приглашение, и мы вышли на свежий воздух. Умиротворяющий сельский пейзаж быстро развеял дурное настроение Джессики, а когда мы вернулись в наш дом и оказались в постели, недавний неприятный инцидент был полностью забыт.

Джесс любила крепко поспать днем, особенно хорошо ей это удавалось после обеда или акта любви. Растянувшись на кровати в обворожительной наготе, она по своему обыкновению погрузилась в мир сновидений. Я долго смотрел, как она улыбается во сне, обнимая подушку… И наконец заскучал.

Спать не хотелось. Я оделся и решил в одиночестве прогуляться по окрестностям.

Больше часа бродил я по присыпанным жёлтыми листьями лесным тропинкам, затем ноги сами вывели меня к дальнему домику для гостей. От нашего дома до него было не менее двухсот ярдов, и мне явно нечего было здесь делать. Зачем я сюда пришёл? Кажется, настало время возвращаться назад. Я уже было развернулся, но тут распахнулась дверь, и в проеме показалась причина нашего недавнего разлада с Джесс.

– Привет, – поздоровалась она. У неё оказался приятный голос среднего тембра.

– Привет, – ответил я неохотно, мысленно ругая себя за то, что, будучи молодоженом, вступаю в разговор с незнакомой женщиной, в то время как моя жена крепко спит, – Как вас зовут?

– Мейдж, – она сделала шаг вперёд и, чуть приподняв подбородок (я был выше ее на полголовы), внимательно посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.

В её затуманенных глазах внезапно вспыхнуло пламя, и я почувствовал их мощную энергетику. Взгляд будоражил и заставлял сердце биться быстрее.

Я быстро опустил глаза, что, впрочем, не сильно помогло мне справиться с неловкостью и волнением, поскольку теперь перед моим взором оказалось глубокое декольте её чёрной футболки. Промямлив, что меня зовут Алекс, и что я отдыхаю вооон в том доме вместе с женой, я замолчал, не зная, чего добавить ещё. Мейдж предложила мне присесть на деревянную скамейку возле крыльца, и я покорно сел, а она устроилась рядом, скрестив перед собой стройные ноги в грубых ботинках. На пару минут воцарилось молчание. Я старался отвести в сторону взгляд, притягивающийся к очертаниям груди, и чувствовал себя крайне неуютно. По правде говоря, во взрослом возрасте я никогда не испытывал смущения от общения с женщинами, и сложившаяся ситуация вызывала у меня лёгкое недоумение.

Когда я решился снова посмотреть в её глаза, они оказались затуманены. Огонь в них исчез.

Наконец мне удалось успокоиться и рассмотреть Мейдж внимательно. У нее была очень светлая чистая кожа без веснушек и правильные черты лица. Она была явно старше Джесс, но я не мог точно определить её возраст. На вид ей можно было дать как около двадцатипяти, так и полные тридцать. Молодая кожа странным образом контрастировала с ее глазами, в которых, казалось, заключались тайны тысячелетий.

– Зачем вы ищете кладбище? – поинтересовался я, хотя, пожалуй, в начале знакомства это был довольно неожиданный вопрос. Однако она восприняла его как должное.

– Это заброшенное кладбище очень старое – его возраст насчитывает около пяти веков. Оно находится недалеко от деревни. Судя по информации, которую мне удалось раздобыть, там должен был сохраниться один впечатляющий готический склеп. Я хочу написать его маслом.

– Вы рисуете?

Она безмятежно улыбнулась и поднялась со скамейки, быстрым движением застегивая молнию своей куртки. Я с некоторым сожалением проводил взглядом исчезнувшее декольте.

– Немного рисую. А теперь мне пора идти. И вам тоже. Мне кажется, вас уже ищут.

Моя новая знакомая оказалась права: Джесс успела пробудиться и расхаживала возле дома, высматривая меня. Но так как я частенько выходил на прогулку во время ее дневного отдыха, вопросов не последовало. Обсудив планы на остаток сегодняшнего дня, мы решили пойти на мероприятие в трактир. Может, там будет весело. В конце концов, постоянное уединение начинает надоедать даже молодожёнам.

Вечерело. Джесс и я пили чай на террасе, а лучи медленно уходящего солнца отражались в белых фарфоровых чашках. Мы смотрели друг на друга влюбленными глазами. Окружающий мир был наполнен негой и гармонией. Но… в следующую минуту все пошло иначе.

Тропинка, ведущая в деревню, проходила рядом с нашим домом. Взбивая сапогами листья, по дорожке вышагивала Мейдж. Свой облегающий костюм она сменила на другой наряд, тоже чёрного цвета: длинную юбку и кружевную блузку с расширяющимися книзу рукавами.

– Идеальный облик для поиска кладбища, как считаешь? – прошептала Джесс и вдруг окликнула соседку, пригласив ее на чай. Это могло быть жестом вежливости, но я подозревал, что моя жена просто хочет получше разглядеть гостью.

Мейдж непринуждённо уселась за стол и приняла чашку из рук Джесс. Я опасался снова увидеть чувственный огонь в ее взгляде, но в этот раз его не было. Зелёные глаза, подернутые поволокой, смотрели мечтательно и отрешенно.

Джессика назвала свое имя и, не зная о нашем состоявшемся знакомстве, представила меня Мейдж. Та, не моргнув глазом, познакомилась со мной заново, и только в ее зрачках на мгновение проскочили весёлые искорки.

Поговорив о погоде и прочей вежливой чепухе, Джесс постепенно подобралась к теме, которая почему-то стала ее беспокоить.

– Я не понимаю людей, – сказала она, которые интересуются всякой мертвечиной. Мой муж (она хозяйским жестом обняла меня за плечо и притянула поближе к себе) тоже любит кладбища. Скажи, дорогой, почему тебя это привлекает?

Я немного подумал и решительно ответил:

– Потому что это такое место, где можно прикоснуться к прошлому и в какой-то мере увидеть историю других людей. Узнать, сколько лет они прожили. Посидеть и подумать о жизни там, где царит смерть.

– Ну а вы? – обратилась Джессика к нашей гостье.

Мейдж поудобнее откинулась на стуле, ее взгляд затуманился ещё больше.

– Старые кладбища имеют особую, ни с чем не сравнимую ауру. Они окутаны ореолом мрачной торжественности. Они не несут в себе печати горя или боли свежей утраты , ведь близкие тех, кто покоится под надгробиями, сами уже давным-давно ушли в небытие. Здесь всё прах. Здесь всё тлен. Мир упокоенной смерти незыблем и молчалив. Бронзовые ангелы, разъеденные зеленью времен, расправляют свои крылья над медленно уходящими под землю чёрными могильными плитами. Статуи вдов, скорбящих над каменными гробами, покрываются мхом. Обелиски накреняются набок, словно хотят навеки прикрыть собой тех, чей покой они охраняют.