– Будь ты проклят! Чтобы впредь твой хрен не вставал ни на одну женщину. Проклинаю! Проклинаю! Проклинаю! – несколько раз произнесла она и, натянув одеяло повыше, закрыла глаза.

Но сон так и не пришел, лишь отголоски оргазма и этот вопрос: «Почему?».

– Да, почему?

Понимая, что она не уснет, Оксана села и включила торшер.

– Почему так? – она так мечтала об этом оргазме, когда была замужем, и ни разу его не испытала. – Почему? – с обидой спросила она и опять как бы вернулась на площадку.

Руки сами скользнули между ног, там было мокро, словно она описалась. Но какое томление в груди, где-то в глубине ее чрева все еще тлел тот уголек, который ее обжег. Оксана вздрогнула, глаза сразу закрылись и, быстро перебирая пальцами, она упала на спину. И уже через мгновение ее тело корчилось в агонии оргазма, того самого, ради которого она готова на все.

В этот раз она успокоилась и сразу уснула. Утром вспомнила, что произошло. Стало мерзко за себя, что кто-то ее поимел, а она даже не знает кто. Сидя на кухне и дожидаясь, пока вскипит чайник, Оксана вспоминала его голос. Он был хриплым. Так может, наверное, каждый. И тут из памяти всплыл эпизод, когда она повернула голову, то увидела его руку.

– Да, рука, но…

Что-то знакомое, или ей так казалось, или просто искала зацепку, чтобы хоть как-то успокоить себя.

Оксана ушла на работу, зашла в охотничий магазин и купила пару газовых баллончиков. Один положила в сумочку, другой в ветровку, третий в плащ. Стало легче на душе, но она все равно вспоминала ту руку, что-то с ней было не так. Но что, не могла сказать.

– Будь ты проклят!

Она не очень верила в проклятье, но сейчас ей хотелось, чтобы оно сбылось. Чтобы ее насильник мучился от того, что сделал, чтобы впредь никогда не смог поднять свой орган ни на одну женщину. Выговорившись, на душе полегчало, словно и правда исполнила свой ритуал и теперь свободна.

Лифт отремонтировали, но она не зашла в него, а пошла пешком в надежде найти зацепку, чтобы узнать, кем он был. Чистота, словно только что прошлась уборщица и навела порядок. Окно было все так же открыто, кто-то, наверное, курит, вот и открывает его.

– Привет, а я к тебе, – увидев Оксану, сказала Яна, что жила в соседнем подъезде.

Они дружили с того самого момента, как Оксана купила в этом доме квартиру. Яна не так давно родила второго ребенка и теперь, когда первый ковырялся в песке, она сидела рядом и катала коляску.

– А где твои? – удивилась Оксана, увидев, что она одна.

– Дома, муж с ними, взял отгул.

– А, ну пойдем, у меня есть вафельный торт. Будешь?

– Мне надо худеть, а ты торт. Но не откажусь. Только чуточку.

– Ага, как в прошлый раз половину съела.

– Серьезно? Но ведь было вкусно, ты сама их, что ли, стряпаешь.

– Ну, вот еще, покупаю в пекарни. Ладно, заходи, – и Оксана открыла дверь. – А твой что, решил прогулять работу? Поругались или как?

– Нет, с утра с животом мается, дала угольных таблеток, наглотался, вроде полегчало.

– Идем на кухню, тут у меня в зале бедлам, даже не заходи, опасно.

Яна засмеялась и прошмыгнула мимо Оксаны на кухню.

Больше ее насильник не появлялся. «Как часто они встречаются? – думала Оксана. – И почему именно я попалась ему? Он что, ждал меня или случайно напоролся? Ведь было уже поздно, под двенадцать. Какова вероятность, что кто-то мог в это время, вообще пройти мимо, не говоря уже про то, чтобы появилась именно женщина? А может, это он сломал лифт, чтобы я поднялась? Или он видел, как я гуляла с собакой?».

– Стоп! – сказала вслух Оксана. – Борис.

Да, именно его она увидела, когда отпустила пуделя с поводка, и тот умчался в кусты.

– Но?

Она несколько раз была у Яны дома. Аккуратная квартира, дети чистые, и муж нормальный, работает менеджером в логистике какой-то торговой компании.

– Борис? Нет… – тут же ответила Оксана и засмеялась. – Но разве у насильника написано на лице, что он маньяк или извращенец? Конечно же нет, они как обычные люди, – рассуждала Оксана, стоя на балконе и посматривая на парк, что был в стороне. – Прилично выглядят, не привлекают внимание, идеальные семьянины, как Борис. Нет, глупости, глупости. Стоп!

Оксана вспомнила, что на руке, которую чуть не укусила, была родинка или бородавка, тут она терялась в догадках. Долго не думая, она сходила в магазин, купила легкий тортик, чтобы фигура Яны сильно не пострадала, и пошла в гости.

– Вот это да, – обрадовалась Яна и побежала на кухню, чтобы включить чайник.

– Я сегодня смотрела передачу про гадание на руке. Хочешь, погадаю? – крикнула из комнаты Оксана.

– Тише, Антошка еще спит. Да, хочу, сейчас я все принесу.

– А где твой больной-то?

– Пошел со старшим в парк, скоро придут. Выгнала, чтобы не мешали младшему.

– Живот прошел?

– Вроде да. Наелся, наверное, чего-то в своей столовой, у них там привозная пища. А вон и они идут, – сказала Яна, выглядывая в окно.

Оксана в свое время знала все линии на руке и даже неплохо гадала по ним. Девчонки в классе хотели знать про женихов, а парни про свое будущее, кто кем будет. Оксана погадала Яне, потом маленькому Стасику, но тот больше смеялся, мал еще. Пришлось сказать, что ему на новый год будет удивительный подарок, это его заинтересовало, и он протянул вторую руку.

– А теперь ты, иди сюда, – сказала Оксана Борису.

– А, все это глупости, не верю.

– Иди, кому говорят, – сказала Яна и подсела рядышком, чтобы посмотреть на ладони мужа.

Первым делом Оксана покрутила одну руку, потом другую, сердце забарабанило. Она вспомнила, как рука насильника уперлась в косяк окна, и на большом пальце было пятно. «Вот оно», – с ужасом посмотрев на правую руку, она развернула его ладонь кверху.

В этот раз Оксана молчала, все думала о том, что не может такого быть. Из соседней комнаты донесся плач, и Яна пошла к Антошке.

– У тебя что-то случилось? – сделав вид, что внимательно рассматривает линии, спросила Оксана. – Ты сделал что-то нехорошее? – в этот момент его пальцы дрогнули. – У тебя линия любви рвется, вот, видишь? А рядом ответвление, это линия секса, она порвана.

– А вот и наш малыш. Посмотри, кто к нам пришел, – в дверях появилась довольная Яна с малышом на руках.

Оксана отложила в сторону холодную руку, ей она уже была не важна, только про себя еще раз произнесла: «Будь ты проклят! Проклят! Проклят! Чтобы ты больше никогда не смог этого делать! Я проклинаю тебя. Проклинаю!».

Ученые давно уже доказали, как влияют слова на воду, на энергетику. Было проведено множество экспериментов по выращиванию кристаллов снега. При словах «любовь», «нежность», «мама», «я тебя люблю», снежинки образовывали идеально ровные, симметричные кристаллы. А при словах «гад», «война», «смерть», «проклятый», снежинки становились уродливыми, превращались в комок, у которых лучи торчали в разные стороны. Слова – это код сознания, и неважно, на каком языке они будут сказаны. Все, чего боится человек, что ему ненавистно, он формирует из одних и тех же символов. Это как ноты в музыке. Неправильно подобранные ноты начинают фальшивить, и тогда голова болит.

«Я проклинаю тебя!», – улыбнувшись Борису, еще раз сказала Оксана и осторожно взяла мальчика из рук Яны.

– Он такой маленький, такой лапочка. Кажется, он хочет кушать, – сказала Оксана и, чмокнув его в носик, передала маме.

Она вернулась домой.

– И что теперь? – спросила она себя. Оксана не верила в проклятия, но на душе стало спокойней, словно он и правда больше не сможет заняться с женщиной сексом. – А что Яна? А что? Она взрослая женщина, получила что хотела, родила и счастлива. Захочет секса, найдет как его получить. И вообще, это глупости. О чем я думаю? Надо готовиться к завтрашнему дню. Верно, Лоран, пойдем лучше я тебя прогуляю. Пудель сразу поднялся и, виляя хвостом, помчался к двери.