Парень закружил ее куда-то в сторону так, что они чуть не врезались в стену. Медленно и осторожно, как фарфоровую куклу, Ренджи опустил девушку на землю. Поддаваясь какие-то непонятным чувствам Кучики начала молотить его грудь своими маленькими кулачками:

— Что ты делаешь? Почему ты всегда меня пугаешь?

Ему было все равно, он не ощущал ее возмущения. Его взгляд был прикован к этим губам, которые выкрикивали какие-то бесполезные и ни к чему не приводящие слова. В какой-то момент Кучики все же это заметила и, постепенно остановившись, замерла. Ее щеки моментально вспыхнули, а в голове пролетело: «Ну же! Это самый подходящий момент!»

Абараи уже было наклонился к ней, почти коснувшись носом ее щеки. Его дыхание сбилось, руки горели, все внутри жаждало обладать, касаться, целовать. Он чувствовал, как она трепещет, как она дрожит от волнения. Ренджи помнил, как она жаждала его поцелуев той ночью, помнил, как она горит, и чувствовал, как она готова сгореть в его объятиях сейчас и переродиться настоящим пылающим фениксом в этой любви. Но, идя наперекор всему своему естеству, парень отпустил ее и решил вернуться к бумагам, зная, что не упускает от этого добычу.

— Зачем ты меня дразнишь снова и снова? — возмущенно вскрикнула девушка, взволнованная и разгоряченная воспоминаниями.

Он в одно мгновение развернулся и прижал ее к стене, проведя большим пальцем по ее, столь манящим, губам. Она непроизвольно коснулась подушечки кончиком язычка, а парень отдернул руку, словно обжегся. «Нет, еще рано. Нельзя идти на поводу!» — мысленно остановив себя, он резко развернулся и стремительно ушел, так и не ответив ей.

К ее сожалению, он не знал, что произошло в мире Живых; не знал, что произошло в доме Кучики. Он продолжал играть в свою игру, не зная, что давно победил. Но, вопреки правилам этой игры, ему придется сдаться на милость Королевы, которая захватила его сердце и душу. Каким бы ни был хорошим его план, Рукия заставит его пойти до конца и поступить с ней «недостойно», как выразился ее брат. И это будет последним аккордом их игры. Это будет не ничья, а победа двоих. А наградой будет — их созревшая, окрепшая и бесконечная любовь.

========== Последняя глава ==========

Солнце готовилось скрыться за горизонтом. Медленно опускаясь по своей траектории, очерчивая купол не только над миром Живых, но и в Обществе Душ. Время идет, и по стенкам часов Бесконечности Бытия текут песчинки, перемешиваясь в своеобразный вихрь вселенной. Это не песочные часы, где есть верх и низ, это скорее шар, в котором будущее может смешаться с прошлым, оставляя отпечаток в настоящем. Однако никто еще из Великих умов не смог разгадать эти тайны и закономерности.

Лейтенант Кучики пыталась разгадать задачку гораздо проще, связанную с тайной под названием «Любовь», но очень сложной для нее самой. Девушка уже пару дней обдумывала, что же все-таки происходило между ними с Ренджи. Почему она ощущала, что тот вынуждает ее «бегать за ним». А самое главное, как казалось самой Рукии, Иноуэ делает именно так по отношению к Куросаки, после чего следовал вопрос: «Почему для Орихиме это нормально, а для меня так неприятно?»

На самом деле, Кучики просто не догадывалась, что все происходящее — подстроено и продумано самим Абараем. Что все происходит в точности да наоборот: это Ренджи проводил сутки напролет, обдумывая каждую мелочь, которая случится, и каждое слово, которое должно прозвучать. Только он не мог предугадать, что Ичиго решится отпустить саму Рукию и освободить ее сердце от себя. Возможно, если бы он не попытался проявить к ней интерес, она бы так и не поняла, что свободна. И, по большому счету, это позволяет плану Ренджи пропустить несколько этапов. Только сам парень об этом и не догадывается.

Когда девушка взглядом обрисовывала узоры на стене своей комнаты, ей пришла в голову странная догадка: «Каждый раз какая-то близость возникала, когда он поддавался чувствам. Вдруг… вдруг он думает, что я этого не хочу?.. Может, он считает, что я еще сомневаюсь?..» Теперь для нее происходящее обретало какой-то смысл и логику. «В таком случае, как мне ему показать, что я тоже… готова поддаться чувствам?» — Кучики задумчиво кусала губы. Они уже были припухшими и красными, но мысли были впереди ощущений, и она не заметила даже, что ее позвали ужинать.

*

Абарай, уже который день подряд, преодолевал боль и изнурение, чтобы продолжать тренировки. Ни с того, ни с сего Капитан, вернувшись с задания, взялся за лейтенанта железными рукавицами. Часы напролет они тренировались всяческими способами, попутно и тренируя интеллект, и разминая мозги. Только вечерами Ренджи успевал задаваться мыслью, чем же он так провинился перед Капитаном Кучики. «За что же мне это такое?» Где-то в закоулках мозга парень предполагал, что это из-за той самой ночи, но всерьез в это поверить не мог.

Но все было немного проще. На ту ночь Бьякуя решил закрыть глаза, после того, что ему сказала сестра. У главы клана были свои представления о том, кто «ровня» его сестре. И пока он этого в Ренджи не увидит — последний будет этого достигать через боль, страдания и, обязательно, семимильными шагами.

Абарай же не знал даже кого благодарить за это «внезапное счастье». Добирался до дома он практически ползком, едва находя силы принять душ и поужинать. Неизменно, он засыпал, прокручивая последнюю встречу с Рукией в голове. Он, не без удивления, заметил, что взгляд ее изменился: был требовательным, заинтересованным, взволнованным и почти горящим. А последняя фраза так вовсе призывала к совершению глупости, которую он не осмелился сделать той ночью. Ренджи едва устоял, чтобы не совершить непоправимого. В самом деле, он боялся ее напугать, оттолкнуть своей излишней напористостью.

Естественно, в таком измотанном состоянии он никак не мог себе позволить видится с ней. Не мог допустить того, чтобы она сейчас увидела его таким разбитым и обессиленным. Для нее он хотел быть всегда самым лучшим, сильным, чтобы она знала, что он в любом момент может ради нее свернуть горы.

Но спрашивать его разрешения она не собиралась. В один прекрасный день Укитаке, как ни странно, сам отправился к капитану Кучики по какому-то вопросу. По возвращении он позволил себе прокомментировать обстановку в шестом отряде:

— Капитан Кучики, судя по всему, намерен победить любого врага всего одним офицером, — дружелюбно усмехнулся он. — Прошу прощения за мою фамильярность, Рукия.

Лейтенант Кучики лишь недоуменно похлопала ресницами. Заметив ее смятение, Джуширо поспешил объяснить:

— В шестом отряде тренировки на износ. Тренируется, конечно, весь отряд, но в центре внимания, несомненно, лейтенант Абарай. Я думал, ты в курсе… — Укитаке мгновенно растерялся, заметив перемену в лице Кучики.

Рукия негодовала до самого конца рабочего дня, взглядом метая молнии. Джуширо, конечно, не мог понять смысл брошенных ею слов куда-то в пустоту: «Это вот так-то брат решил не вмешиваться?»

***

Вечером того же дня она приготовила угощения для Ренджи и, оповестив всех в доме, что ужинать не будет, отправилась ждать его возле бараков отряда. Бьякуя, завидев ее, коротко кивнул, не выказывая ни смущения, ни одобрения ее присутствия, а, тем более, никак не реагируя на ее негодующий взгляд. По большому счету, потому что сам не знал, рад он всему этому или нет.

Через несколько минут, самым последним, показался сам Абарай. Он выглядел измотанным и уставшим, вызвав этим у Кучики еще одну волну возмущения. Сам же парень очень удивился неожиданной для него гостьи, но при этом был очень рад.

Еще Ренджи понимал, что не сможет сыграть ни одной запланированной роли, потому что сил не было даже думать. Он действовал исключительно на поводу у своих чувств, поэтому довольно просто предложил ей свой локоть, чтобы она за него взялась, пока они будут идти к нему домой. Они практически не говорили, потому что Кучики и так все поняла, а у Ренджи просто не было сил вести беседу. Он чувствовал ее ладонь на сгибе руки, и это придавало ему не только чувство ответственности и мужества, но и покровительства.